Избавитель. Том 2

Соколов Макс

— Избавитель, не надо! — прошипел Ашан. — Чины недостойны касаться Копья Каджи!

— Ашан, это больше не Копье Каджи, — произнес Джардир по-красийски. — Это Копье Ахмана, и я буду делать с ним, что пожелаю. Чин уже касался его, и оно не утратило своей силы.

— А если они попытаются его украсть? — спросил Хасик.

Джардир спокойно посмотрел на него:

— Если попытаются, мы убьем всех мужчин, женщин и детей в этой деревне и сровняем ее с землей.

Инцидент был исчерпан, и он двумя руками протянул копье. В ответ Гаред достал из-за пояса длинный нож.

Хасик и Шанджат напряглись, готовые ударить, но великан протянул нож Джардиру рукоятью вперед. Они обменялись оружием одновременно.

После этого приличия были отброшены, и знатоки меток с обеих сторон бросились их изучать.

Джардир подставил длинный нож свету. Замысловатые метки, выгравированные на лезвии, извивались сверкающими реками. Он сразу увидел, что большинство ему знакомо. Его люди копировали их с Копья Каджи, которое хранило почти все боевые метки на свете.

Но меченое лезвие было не просто практичным, как грубо разрисованные копья даль’шарумов. В нем присутствовало мастерство, которое превосходило все, что видел Джардир, не считая Копья. Сотни меток гармонично сплетались в сеть невероятной силы — прекрасную и смертоносную для алагай.

— Оно совершенно, — пробормотал Джардир.

— Бесценно, — добавил Аббан.

— Возможно, этот Меченый украл символы из Анох-Сана? — предположил Ашан.

— Ерунда, — отрезал Джардир. — Нога человека не ступала туда тысячу лет, не считая…

Он посмотрел на своих людей. Во всех глазах зажглась одна и та же мысль.

— Нет, — наконец сказал Джардир. — Нет, он умер.

— Конечно умер, — эхом отозвался Ашан после едва заметной паузы, и остальные закивали.

Они взглянули на Лишу и ее отца, которые надели очки и изучали Копье Каджи с отчасти преувеличенным вниманием. У них было достаточно времени, чтобы оценить его величие, но час выдавать все секреты еще не настал.

— Это сильные метки, — признал Джардир, отдавая нож Гареду, и выразительно посмотрел на копье. Землепашцы нехотя вернули его. Тоска в глазах Лиши пролилась бальзамом на душу Джардира. Травница страстно желала узнать секреты копья.

— И где сейчас этот Меченый? — спросил Джардир у Гареда, убрав копье за плечо. — Я бы с удовольствием с ним познакомился.

— Где-то бродит, — встряла Лиша, не дав великану ответить.

Джардир кивнул в ее сторону:

— Это он подарил тебе чудесный плащ, в котором можно разгуливать среди алагай? Поистине, он подобен самому Плащу Каджи!

Лиша порозовела, и Джардир понял, что невольно польстил ей.

— Я сама придумала плащи-невидимки, — призналась она. — Немного изменила метки замешательства и видимости и добавила метки запрета, чтобы ни крупные, ни мелкие подземники не видели владельца.

— Невероятно! — воскликнул Джардир. — Должно быть, Эверам шептал тебе в уши! Изменить метки и притом создать нечто столь божественно прекрасное и могущественное!

Лиша опустила взгляд на плащ, рассеянно щупая ткань. Наконец она хмыкнула, встала и расстегнула на горле серебряную пряжку-метку.

— Держи. — Она протянула плащ Джардиру.

— Ты с ума сошла?! — Элона попыталась помешать

дочери, как до того Ашан — Джардиру.

— Плащ защищает только от демонов, — сказала Лиша не столько матери, сколько Джардиру. — Возьми его, чтобы помнить, кто твои настоящие враги, когда взойдет солнце.

Она выдернула руку из материнской хватки и протянула плащ Джардиру.

Джардир положил руки на стол и поклонился.

— Это бесценный дар, и мне нечего дать взамен. Клянусь Эверамом, я не могу его принять.

— Напоминание — все, что я хочу взамен, — ответила Лиша.

Джардир поклонился еще раз и взял чудесный плащ, глядя на него с изумлением. Если метки на оружии пресловутого Меченого были мелодией, то плащ-невидимка Лиши — симфонией. Он осторожно сложил плащ и убрал за пазуху, чтобы избавить себя и своих советников от соблазна немедленно его изучить.

— Благодарю, госпожа Лиша, дочь Эрни, травница Лощины Избавителя, — поклонился он. — Твой подарок для меня великая честь.

Лиша улыбнулась и села на место. Землепашцы сосредоточенно взялись за чай, переговариваясь друг с другом. Джардир не стал мешать им совещаться и взглянул на Аббана.

— Расскажи мне о рыжем юноше, одетом как хаффит, — велел он.

Аббан поклонился:

— Таких, как он, землепашцы называют жонглерами, Избавитель. Это странствующие сказители и музыканты. Яркие одежды — примета их ремесла. Это весьма почтенное занятие, и жонглеры часто пользуются большим почетом и влиянием.

Джардир кивнул, переваривая сведения:

— Он обладает властью над алагай. Управляет ими при помощи музыки. Что ты знаешь об этом?

Аббан пожал плечами:

— В историях о Меченом упоминается жонглер, который зачаровывает алагай своей музыкой, но мне неизвестно о природе его власти. Полагаю, это редкий дар.

Рожер беспокойно ежился под любопытными взглядами красийцев. Очевидно, они говорили о нем, но хотя тренированный слух Рожера уже начал выделять отдельные звуки и узоры их неожиданно музыкальной речи, до понимания было еще далеко.

Подобно Меченому, красийцы одновременно пугали и восхищали его. Рожер был не только скрипачом, но и сказителем и рассказал немало историй о Красии, хотя прежде красийцев не встречал. Сотни вопросов гудели в его голове и сплетались в клубок, но так и не слетали с языка, поскольку эти красийцы не были экзотическими принцами из его историй. Рожер ездил в сторону Райзона и видел дела их рук. Цивилизованные или нет, это убийцы, насильники и грабители.

Джардир снова посмотрел на него, и Рожер не успел отвести глаза. Их взгляды встретились. Рожер вздрогнул, чувствуя себя затравленным зайцем.

— Прошу прощения, мы были невежливы, — поклонился Джардир.

Рожер притворился, что почесывает грудь, но на самом деле ему понадобилось прикоснуться к талисману. Он черпал силы в медальоне и соседстве Гареда. Рожер далеко не впервые порадовался, что могучий лесоруб дал клятву его защищать.

— Ничего страшного, — кивнул он.

— У нас нет жонглеров, — добавил Джардир. — Нам интересно твое ремесло.