Избранное. Стихи, песни, поэмы

Городницкий Александр Моисеевич

Подполковник Трубятчинский

^(песня)

Подполковник Трубятчинский, бывший сосед по каюте,С кем делили сухарь и крутые встречали шторма,Не качаться нам впредь в корабельном суровом уюте,Где скрипят переборки и к небу взлетает корма.Опрокинем стакан, чтобы сердце зазря не болело.Не кляните судьбу, обо всём не судите сплеча!В зазеркалье у вас всё читается справа налево, –В иудейской пустыне нашли вы последний причал.Подполковник

Трубятчинский –в прошлом надежда России –Он сидит у окна, и в глазах его чёрных – тоска.Позади океан, ядовитой пропитанный синью,Впереди океан обожжённого солнцем песка.Подполковник Трубятчинский, что вам мои утешенья! –Где бы не жили мы и какое б не пили вино,Мы – один экипаж, все мы жертвы кораблекрушенья,Наше старое судно ушло невозвратно на дно.Подполковник Трубятчинский, моря солёного житель,Как попасть вы смогли в этот город безводный Арад?Надевайте погоны, цепляйте медали на кительИ – равненье на флаг, – наступает последний парад!..Возвращение в рай, а скорее – изгнанье из рая,Где ночные метели и вышки покинутых зон…Подтянувши ремень, обживает он остров Израиль –Наших новых времён, наших новых морей Робинзон.1993

Провинция

Насколько мы честно себя ощущаем провидцами?Согласно Ключевскому, центр России – провинция.Не Питер надутый, не матушка Первопрестольная,Откуда лишь смуты и нравы идут непристойные.Здесь мысли неспешны, и топкие вёрсты немеряны,Фельдъегерь с депешей блуждает, в пространстве затерянный.В начальстве изверясь, не примут здесь, семечки лузгая,Ни Никона ересь, ни немца одежду кургузую.Иные здесь лица, иные заботы и праздники,В столице царица, а здесь Пугачёвы да Разины.Здесь дали туманны, а люди дотошны и въедливы, –Так глубь океана и стынет и греется медленно.Столичные взрывы не тронут их быта сутулого, –Известно, что рыба гниёт с головы, а не с тулова.Истлеет во рву, кто задумал с ней мериться силою,Кто, взявши Москву, возомнит, что владеет Россиею.Сто раз оплошает, но снова, болезная, вытянет,Поскольку решает сама – не цари и правители,Не боги столицы, которых возносят и чествуют.Устав им молиться, согласен с идеей Ключевского.1993

«Имперский дух в себе я не осилю…»

Имперский дух в себе я не осилю,Когда, проснувшись в утренней Москве,На карту неохватную РоссииВзираю в ностальгической тоске.И, разглядев, со страхом понимаю,Увидевши её издалека,Как велика страна моя родная,Или точнее – слишком велика.Не удержать соединений ржавых,Спасительным рецептам вопреки.Трещит по швам великая держава,Готова

развалиться на куски.Скрипят суставы в одряхлевшем телеИмперии – пора её пришла,Не зря веками в стороны смотрелиДве головы двуглавого орла.Осыпались колосья, серп и молотНе давят на долины и хребты.Евразиатский материк расколот –Байкал зияет посреди плиты.Так неподвижность зимнюю взрывая,Ломает льдины чёрная вода,Так, волноломы разнеся и сваи,Прибрежные ночные городаКрушит удар внезапного цунами,И в штормовом кипении зыбейОгромный танкер, поднятый волнами,Ломается от тяжести своей.1993

Землетрясение

Ненадёжно приходящее веселье,Наша жизнь – подобье шахматного блица.Невозможно предсказать землетрясенье, –Никакое предсказанье не годится.Геофизики апофиз тупиковый,Я твоим соображениям не верю.Распадается жилище, и подковаОтскочила от рассыпавшейся двери.Разрушается и гибнет в одночасьеВсё, что глаз своею прочностью ласкало,Распадается империя на части,Как, казалось бы, незыблемые скалы.И бегут, свои дома покинув, семьи,Что внезапно оказались за границей.Невозможно предсказать землетрясенье, –Никакое предсказанье не годится.Ненадёжна приходящая минута.Все модели и гипотезы – случайны.Захлебнётся информацией компьютер,Но никто, увы, не знает этой тайны.Ни сейсмолог в тишине обсерваторий,Ни астролог, загадавший на планеты, –Знает Бог один всеведущий, которыйНе откроет никому свои секреты.Ах, земля моя, мать-мачеха Расея, –Тёмным страхом перекошенные лица!Невозможно предсказать землетрясенье, –Никакое предсказанье не годится.1993

Переименование

Твой переулок переименован,И улица Мещанской стала снова,Какой она когда-то и была,А ты родился на Второй Советской,И нет тебе иного в мире местаИ улицы, – такие вот дела.О, бывшая одна шестая суши,Где не умеют строить, не разрушив!В краю всеразрушающих идейОт торопливой удержусь оценки:Вчера ещё доламывали церкви,Теперь ломают статуи вождей.Истории людской досадный выброс, –Но я как раз родился в нём и вырос, –Вся жизнь моя в десятках этих лет,И сколько бы ни жил под облаками,Я помню Ленинградскую блокаду,А петербургской не припомню, нет.Давно уже забыты песни эти,

Конец ознакомительного фрагмента.