Избранное
Шрифт:
Кто же из четверых — второй квартирант? Недалеко от вокзала от второй группы отделился человек, прибавил шаг. Николай догадался, что это был Зиновьев. Сопровождающие и матрос пошли несколько медленнее, издали наблюдая за Лениным. Пока ему не угрожала опасность.
Через товарные ворота Николай вывел своих квартирантов прямо к последнему вагону, поезд тронулся. Ленин сел на подножку — так поступали мастеровые, когда хотелось выкурить папиросу.
Поезд набирал скорость, вагон покачивало, пугливо билось о стекло фонаря робкое пламя свечи.
Миновали Лахту. Никто не сел в последний вагон и на Раздельной. Вряд ли будет посадка в Горской. Когда «веселый» вышел из Тарховки, Николай ободрился: теперь, считай, уже дома.
Осмотрев большой дом, баньку, сарай, навес, кусты сирени, пройдя по дорожке к протоке, Владимир Ильич попросил устроить жилье ему и Зиновьеву в чердачной комнате, заметив при этом, что он любит спать на свежем сене.
Николай перенес наверх стол, стулья. Надежда Кондратьевна накрыла простыней сено, положила одеяла легкие и потеплее — ночи в июле бывают холодные.
Владимир Ильич остался доволен:
— Убедился, схорониться у вас можно. Уживемся и с ребятами. Умеют молчать?
— Надя постаралась, сорванцы ее слушаются, меня — меньше, — сказал Николай.
— Управляемая ватага — плюс, — Владимир Ильич поклонился Надежде Кондратьевне, — остается договориться, как людей ко мне пропускать; будут наведываться товарищи из Петрограда.
— По паролю, — сказал Николай. — Надежные слова придумает Яков Михайлович.
— Так, так, — повторял Владимир Ильич, в чем-то он сомневался. — Пропуском служит пароль, а надежно ли?
— Впросак не попадем, кое-чему научились в пятом и шестом у Григория Ивановича из Ахи-Ярви и Андрея.
Владимир Ильич снова проницательным взглядом окинул двор, молодые березы, кусты сирени, сарай, сказал твердо:
— Обстановка не позволит пользоваться только паролем: Свердлов не всегда успеет оперативно его менять, а, возможно, события потребуют неотложных решений. «Правде» срочно потребуется статья.
— В подполье собираетесь работать? — удивился Николай.
— И много, — не задумываясь ответил Владимир Ильич, — революция, Николай Александрович, продолжается, важно не упустить…
Он не договорил, но Николай догадался, что Ленин имеет в виду. Таким неутомимым, нацеленным на вооруженное восстание он был и одиннадцать лет назад на даче «Ваза» и в Териоках. Жизнь у человека на волоске, а он готовится, выбирает месяц и день, когда лучше восставшему народу свергнуть Временное правительство и захватить власть в стране.
— Пройдите к тому кусту, — услышал Николай будто издали голос Ленина.
Куст сирени, на который
— Поговорите с женой, — попросил Владимир Ильич и скрылся в сарае.
— Надя, — начал негромко Николай, — гусеница лист пожирает.
Он перевернул чистый, в каплях росы лист.
— Ах, господи, увядает, — воскликнула Надежда Кондратьевна, сокрушенно покачивая головой. — У Смолкина попроси порошка, он из Швеции выписывает.
— В хозяйственной лавке найдется отрава, а нет — так на Пески схожу, там запасливые мужики живут, — ответил Николай.
В проеме чердака показался улыбающийся Владимир Ильич. Сбежав вниз, он позвал в сарай обоих супругов.
— Чудесно придумали, это надежнее пароля, — оживленно заговорил Владимир Ильич, — кто бы ни приехал из Петрограда, приглашайте во двор, подводите к этому кусту сирени и начинайте расспросы про погоду, дороговизну. А я тем временем скрытно разгляжу — щелей в сарае предостаточно, — свой ли человек приехал. Дам знак — пропустите.
— Голос мой слышен? Может, нужно погромче? — спросила Надежда Кондратьевна. — К дому-то я приставлена.
— Слышно. Есть просьба, старайтесь, чтобы приезжий стоял лицом к сараю.
Ленин попросил покупать ему каждое утро газеты. Семь названий записала Надежда Кондратьевна, а он добавил еще «Копейку» и «Маленькую газету».
— Я затворник, а знать должен, что происходит в столице и на фронте, какая ситуация в деревне, на заводах и фабриках, чем заняты министерства Керенского. Что происходит у эсеров, меньшевиков, октябристов, кадетов. Что происходит и по ту сторону границы.
И часа Владимир Ильич не потратил на устройство в сарае. Позавтракав, сел за стол. В первый же день он написал статью «Политическое положение», в которой поставил вопрос о всемерной подготовке к вооруженному восстанию в России.
Чтобы не бросалось в глаза, Николай велел сыновьям газеты покупать в Разливе, Тарховке, Сестрорецке, Курорте, а иногда ездить и на Раздельную. Все было учтено — так казалось Надежде Кондратьевне. Но первая же вылазка за газетами не обошлась без происшествия.
В Сестрорецке на станции Сергей купил «Биржевку», стоявший неподалеку рабочий схватил его за шиворот, отвел за товарные вагоны, — оружейники бойкотировали буржуазные газеты, — учинил допрос, кто у Емельяновых читает продажный листок. Сергей соврал, что гость Смолкиных подрядил за «Биржевкой».
Отругав Сергея, рабочий проследил, чтобы он выбросил газету в уборную, пообещал: если еще раз поймает у газетчика, надерет уши и стащит к отцу. С пустыми руками вернулся Сергей домой. Надежда Кондратьевна сама на поезде съездила в Раздельную и там купила «Биржевку».
Вечером она составила новый маршрут. Сергей в Курорте купит «Новое время». Там живут богатые дачники. Коля сбегает в Сестрорецк за «Речью». «Биржевку» и «Маленькую газету» взялся доставить старший сын. Кондратию поручили в Ермоловке купить «День»…