Избранные сочинения в шести томах. Том 3-й

Купер Джеймс Фенимор

передвижений войск. Как только об этом доложили офи¬ церу, которому была доверена охрана дорог, ведущих к американскому лагерю, он тотчас послал вдогонку за разносчиком капитана Лоутона. Знакомый со всеми горными переходами, неутомимый при исполнении своих обязанностей, капитан ценою огромных усилий и трудов выполнил возложенную на него задачу. С небольшим отрядом он остановился передохнуть на одной ферме, собственноручно запер пленника в от¬ дельной комнате и оставил под охраной двух солдат, как уже было сказано выше. Потом припоминали, что неда¬ леко от караульных какая-то женщина усердно хлопотала по хозяйству; особенно старалась она угодить капитану, когда тот со всей основательностью уселся ужинать. И женщина и разносчик исчезли; найти их не удалось. Обнаружили только короб, раскрытый и почти пустон, а маленькая дверца, ведущая в комнату, смежную с тон, в которой заперли разносчика, была распахнута настежь. Капитан Лоутон никак не мог примириться с тем, что его одурачили. Он и прежде яростно ненавидел врага, а это оскорбление уязвило его особенно глубоко. Капитан сидел в мрачном молчании, размышляя о побеге своего бывшего пленника и машинально продолжая поглощать завтрак, хотя прошло уже порядочно времени и он мог бы наесться досыта. Вдруг по долине прокатился звук трубы, игравшей воинственную мелодию. Капитан мгновенно встал из-за стола и крикнул: — Джентльмены, по коням, это Данвуди! — ив сопро¬ вождении младших офицеров выбежал из дома. Все драгуны, кроме часовых, оставленных караулить капитана Уортона, вскочили на лошадей и понеслись на¬ встречу своим товарищам. Лоутон не забыл принять все необходимые меры предосторожности — в этой войне нужна была удвоенная бдительность, так как враги гово¬ рили па одном языке и не отличались друг от друга ни видом, ни обычаями. Приблизившись к отряду кавалерии, вдвое большему, чем его отряд, так, что уже можно

было различить лица, капитан Лоутон пришпорил коня и через минуту оказался подле своего командира. Лужайку перед домом мистера Уортона снова запол¬ нили кавалеристы; соблюдая те же предосторожности, вновь прибывшие поспешили разделить со своими товари¬ щами приготовленное для них угощение. 469

Глава VI Великими победами своими Прославлены навеки полководцы, Но тоаъко тот действительно герой, Кто, восхищаясь женской красотой, Способен с ее чарами бороться. Мур Дамы семейства Уортон собрались у окна и с глубо¬ ким вниманием наблюдали за описанной нами сценой, Сара смотрела на своих соотечественников с улыбкой, полной презрительного равнодушия; ей не хотелось отда¬ вать должное даже внешнему виду людей, вооружив¬ шихся, как она считала, во имя дьявольского дела — мя¬ тежа. Мисс Пейтон любовалась великолепным зрелищем, гордая тем, что это были воины отборных полков ее род¬ ной колонии; а Френсис волновало лишь одно чувство, захватившее ее всю целиком. Отряды не успели еще соединиться, как острый глаз девушки выделил из всех прочих одного всадника. Даже лошадь этого молодого воина, казалось ей, сознавала, что она несет на себе человека необыкновенного. Копыта чи¬ стокровного боевого коня едва касались земли — такой легкой и плавной была его поступь. Драгун сидел в седле с непринужденным спокойствием, показывавшим, что он уверен в себе и в своей лошади; в его высокой, стройной, мускулистой фигуре ощущались и сила и ловкость. Именно этому офицеру рапортовал Лоутон, и они въехали бок о бок на лужайку перед домом мистера Уортона. Командир отряда на мгновение задержался и окинул взглядом дом. Несмотря на разделявшее их расстояние, Френсис разглядела его черные блестящие глаза; сердце ее забилось так сильно, что у нее перехватило дыхание. Когда всадник соскочил с коня, она побледнела и, почув¬ ствовав, что у нее подгибаются колени, должна была при¬ сесть на стул. Офицер наскоро отдал распоряжения своему помощ¬ нику и быстро пошел по лужайке к дому. Френсис встала и покинула комнату. Он поднялся по ступенькам террасы и только коснулся входной двери, как она уже распахнув лась перед ним. 470

Френсис уехала из города еще совсем юной, и ей не пришлось приносить в жертву тогдашней моде свою при¬ родную красоту. Ее роскошные золотистые волосы не были истерзаны щипцами парикмахера: они падали на плечи естественными, как у детей, локонами и обрамляли лицо, сиявшее очарованием молодости, здоровья и простодушия. Глаза ее говорили красноречивее всяких слов, но губы молчали; она протянула вперед свои сложенные руки, и ее склоненная в ожидании фигурка была так прелестна, что Данвуди на миг безмолвно застыл на месте. Френсис молча проводила его в комнату напротив той, в которой собрались ее родные, живо обернулась к нему и, вложив обе свои руки в его руку, доверчиво промол¬ вила: — О Данвуди, как я счастлива, что вижу вас, счаст¬ лива по многим причинам! Я привела вас сюда, чтобы предупредить, что в соседней комнате друг, которого вы не ожидаете здесь встретить. — Каковы бы ни были причины,— воскликнул моло¬ дой человек, целуя ее руки,— я очень рад, что мы с вами наедине, Френсис! Испытание, которому вы подвергли меня, жестоко; война и жизнь вдалеке друг от друга могут вскоре разлучить нас навеки. — Мы должны подчиняться необходимости, она силь¬ нее нас. Но теперь не время для разговоров о любви; я хочу сказать вам о другом, более важном деле. — Но что может быть важнее неразрывных уз, кото¬ рые сделают вас моей женой! Френсис, вы холодны ко мне... к тому, кто в дни суровой службы и в тревожные ночи ни на миг не забывал ваш образ. — Дорогой Данвуди,— растроганная до слез Френсис опять протянула ему руку, и ее щеки снова загорелись ярким румянцем,— вы знаете мои чувства... Кончится война, и ничто не помешает вам взять эту руку навеки... Но, пока в этой войне вы противник моего единственного брата, я никогда не соглашусь связать себя с вами узами более тесными, чем узы нашего родства. Вот и сейчас мой брат ждет вашего решения: вернете ли вы ему свободу или пошлете на верную смерть. — Ваш брат! — вздрогнув и побледнев, вскрикнул Данвуди.— Объяснитесь... что за страшный смысл кроется в ваших словах? г- Разве капитан Лоутон не сказал вам, что сегодня 471

утром он арестовал Генри? — еле слышно продолжала Френсис, устремив на жениха взгляд, полный тревох^и. — Он доложил мне, что задержал переодетого капи¬ тана шестидесятого полка, не сказав, где и когда,— так же тихо ответил майор и, опустив голову, закрыл лицо ру¬ ками, пытаясь скрыть свои чувства. — Данвуди, Данвуди!— теряя всю свою уверенность, воскликнула Френсис, вдруг охваченная мрачным пред¬ чувствием.— Что означает ваше волнение? Когда майор поднял лицо, выражающее самое глубокое сострадание, она продолжала: — Конечно, конечно, вы не выдадите своего друга, вы не допустите, чтобы мой брат... ваш брат... умер позорной смертью. — Френсис! — с мукой в голосе воскликнул молодой человек.—Что я могу сделать? — Сделать! — повторила Френсис, глядя на него бе¬ зумными глазами.— Неужели майор Данвуди отдаст в руки врагов своего друга... брата своей будущей жены? — О, не говорите со мной так сурово, дорогая мисс Уортон... моя Френсис! Я готов отдать жизнь за вас... за Генри... но я не могу нарушить свой долг, не могу забыть о своей чести. Вы первая презирали бы меня, если бы я так поступил. — Пейтон Данвуди,— произнесла Френсис, и ее лицо покрылось пепельной бледностью,—вы говорили мне... вы клялись, что любите меня.. — Я люблю вас! — горячо сказал молодой человек. Но Френсис знаком остановила его и продолжала дро¬ жащим от негодования голосом: — Неужели вы думаете, что я стану женой человека, обагрившего руки кровью моего единственного брата! — Френсис, вы разрываете мне сердце! — сказал май¬ ор и замолчал, чтобы совладать с собою; потом, силясь улыбнуться, добавил: — В конце концов, может быть, мы напрасно терзаем себя опасениями. Возможно, что, когда я узнаю все обстоятельства, окажется, что Генри военно¬ пленный, и только; тогда я смогу отпустить его на честное слово. Нет чувства более обманчивого, чем надежда, и, ви¬ димо, молодости принадлежит счастливое преимущество наслаждаться всеми радостями, какие она может прине¬ сти. А чем больше мы сами достойны доверия, тем более 472

склонны доверять другим и всегда готовы думать, что про¬ изойдет то, на что мы уповаем. Смутная надежда молодого воина была выражена ско¬ рее взглядом, чем словами, но кровь снова прилила к ще¬ кам подавленной горем девушки, и она промолвила: — О, конечно, нет никаких оснований для сомнения. Я знала... знаю... вы никогда не оставите нас в нашей страшной беде! Френсис не смогла справиться с охватившим ее волне¬ нием и залилась слезами. Одна из самых приятных привилегий любви — это обя¬ занность утешать тех, кого мы любим; и, хотя проблеск надежды, мелькнувший перед ним, не очень успокоил май¬ ора Данвуди, он не стал разочаровывать милую девушку, прильнувшую к его плечу. Он вытирал слезы на ее лице, и к ней вернулась вера в безопасность брата и в покро¬ вительство жениха. Когда Френсис оправилась и овладела собой, она по¬ спешила проводить майора Данвуди в гостиную и сооб: щить родным приятную новость, которую уже считала до¬ стоверной. Майор неохотно пошел за ней, предчувствуя беду, но через несколько мгновений он был уже н кругу родст¬ венников и старался собрать все свое мужество, чтобы с твердостью встретить предстоящее испытание. Молодые офицеры поздоровались сердечно и искренне. Капитан Уортон держался так, точно не случилось ничего, что могло бы поколебать его самообладание. Между тем неприятная мысль, что он сам в какой-то мере причастен к аресту капитана Уортона, смертельная опасность, грозившая его другу и надрывавшие сердце слова Френсис породили в душе майора Данвуди тревогу, которую, несмотря на все свои старания, он не мог скрыть. Остальные члены семейства Уортон приняли его тепло и по-дружески — они были к нему привязаны и не забыли об услуге, которую он недавно им оказал; к тому же вы¬ разительные глаза и зардевшееся лицо девушки, вошед¬ шей вместе с ним, красноречиво говорили, что они не обманутся в своих ожиданиях. Поздоровавшись с каждым в отдельности, Данвуди кивком головы приказал уйти солдату, которого осторожный капитан Лоутон приста¬ вил к арестованному молодому Уортону, потом повер¬ нулся к нему и приветливо спросил: 473

«— Скажи мне, Генри, при каких обстоятельствах ты перерядился в тот костюм, в котором тебя застал здесь капитан Лоутон, и помни... помните, капитан Уортон, что ответы вы даете совершенно добровольно. — Я это сделал, майор Данвуди,— серьезно отве¬ тил английский офицер,— чтобы иметь возможность наве¬ стить своих близких, не подвергаясь опасности попасть в плен. — Но вы переоделись только тогда, когда увидели, что приближается отряд Лоутона? — Да, да,— с жаром вмешалась Френсис, в тревоге за брата забыв обо всех подробностях,— мы с Сарой пере¬ одели Генри, когда показались драгуны; его узнали лишь благодаря нашей неловкости. Данвуди слушал объяснения Френсис, глядя на нее с любовью,

и лицо его просветлело. — Вероятно, вещи, которые вы дали ему, были у вас в доме,— продолжал Данвуди,— вы схватили в последнюю минуту то, что попалось вам под руку? — Нет, все это было на мне, когда я уходил из Нью- Йорка,— с чувством собственного достоинства сказал ка¬ питан Уортон.—Я раздобыл эти вещи для определенной цели и намеревался сегодня в таком же виде вернуться в город. Увлеченная горячим чувством, Френсис стояла между братом и женихом, но, когда истина блеснула в ее созна¬ нии, она с ужасом отпрянула и опустилась на стул, глядя на молодых людей безумными глазами. — А пикеты... отряды на равнинах? — побледнев, спросил Данвуди. — Я прошел мимо них переодетый. Я показал им про¬ пуск, который я купил, а так как на нем стоит подпись Вашингтона, надо полагать, что он поддельный. Данвуди выхватил из рук капитана бумагу и некото¬ рое время молча смотрел на подпись. Постепенно воин¬ ский долг заставил его забыть обо всем остальном; повер¬ нувшись лицом к пленнику, он спросил, испытующе глядя на него: — Капитан Уортон, кто вам дал эту бумагу? — Я полагаю, такой вопрос вы не имеете права зада¬ вать, майор Данвуди. — Извините, сэр, возможно, что мои чувства завели меня слишком далеко. 474

Мистер Уортон, который с глубоким волнением прислу¬ шивался к разговору, нашел в себе силы спросить: — Ведь эта бумага не может иметь серьезного значе¬ ния, майор Данвуди: па войне постоянно прибегают к та¬ ким уловкам. — Подпись не подделана,— разглядывая буквы, тихим голосом сказал драгун.— Неужели среди нас скрывается предатель? Кто-то злоупотребил доверием Вашингтона: вымышленное имя написано не той рукой, которой напи¬ сан пропуск. Капитан Уортон, мой долг не позволяет мне отпустить вас на честное слово — вам придется отпра¬ виться со мною в нагорье. — Другого я и не ожидал, майор Данвуди. Драгун медленно повернулся к сестрам, и Френсис опять приковала к себе его взгляд. Она поднялась со стула и стояла, с мольбой протягивая к нему сложенные руки. Не в силах сдержать свое волнение, молодой человек по¬ рывисто сказал, что вынужден на время отлучиться, и по¬ кинул комнату. Френсис вышла за ним следом, и, подчи¬ няясь ее взгляду, Данвуди опять вошел в комнату, где происходил первый разговор. — Майор Данвуди,— едва слышно произнесла Френ¬ сис, жестом предлагая ему сесть. Ее бледные щеки стали покрываться румянцем, вскоре залившим все лицо. Несколько мгновений она боролась с собой, потом продолжала: — Я уже призналась, что вы мне очень дороги, и даже сейчас, когда вы причиняете мне такие жестокие страда¬ ния, я не хочу этого скрывать. Поверьте, единственная вина Генри в том, что он поступил опрометчиво. Наша родина не может быть несправедливой. Она опять умолкла и почти задыхалась, то бледнея, то краснея; потом кровь бросилась ей в лицо, и она тихо до¬ бавила: — Майор Данвуди, я обещала стать вашей женой, как только на родине воцарится мир. Отпустите брата под че¬ стное слово, и я сегодня же пойду с вами к алтарю, отправ¬ люсь в ваш лагерь и, сделавшись вашей женой, научусь переносить все тяготы солдатской жизни. Данвуди схватил руку, которую девушка в порыве чувств протянула ему, на мгновение прижал ее к груди, потом встал и, глубоко взволнованный, принялся ходить взад и вперед по комнате* 475

— Умоляю вас, Френсис, ни слова больше, если вы не хотите разбить мне сердце! — Значит, вы отказываетесь от моей руки? — подняв¬ шись, сказала она с достоинством, но ее бледность и дро¬ жащие губы говорили.о том, какая сильная борьба проис¬ ходит в ней. — Отказываюсь! Разве я не молил вашего согласия, не молил со слезами? Разве оно не венец всех моих желаний на земле? Но жениться на вас при таких обстоятельствах было бы бесчестием для нас обоих. Будем надеяться, что наступят лучшие времена. Генри должны оправдать, быть может, его даже не станут судить. Я буду для него самым преданным заступником, не сомневайтесь в этом и верьте мне, Френсис, Вашингтон благоволит ко мне. — Но этот пропуск, злоупотребление доверием, на ко¬ торое вы ссылались, ожесточат Вашингтона против моего брата. Если бы мольбы и угрозы могли поколебать его суровое представление о справедливости, разве погиб бы Андре? — С этими словами Френсис в отчаянии выбежала из комнаты. С минуту Данвуди стоял как оглушенный, потом вы¬ шел, намереваясь оправдать себя в глазах девушки и успо¬ коить ее. В передней, разделявшей обе гостиные, он на¬ толкнулся на оборванного ребенка, который, быстро огля¬ дев его, сунул ему в руку клочок бумаги и тут же исчез. Все это произошло мгновенно, и взволнованный майор успел лишь заметить, что посыльный был бедно одетым деревенским мальчуганом; в руке он держал городскую игрушку и смотрел на нее с такой радостью, словно со¬ знавал, члю честно заработал награду за выполненное по¬ ручение. Данвуди опустил глаза на записку. Она была написана на обрывке грязной бумаги, малоразборчивым почерком, однако ему удалось прочитать следующее: «Ре¬ гулярные подходят — кавалерия и пехота». Данвуди вздрогнул. Позабыв обо всем, кроме обязан¬ ностей воина, он поспешно покинул дом Уортонов. Быстро направившись к своему эскадрону, он увидел на одном из отдаленных холмов мчавшегося галопом конного часового; прогрохотало несколько выстрелов, и в следующее мгнове¬ ние раздался призывный трубный звук: «К оружию!» Когда майор достиг своего эскадрона, там все было в дви¬ жении. Капитан Лоутон верхом на лошади, пристально глядя на противоположный край долины, отдавал прика¬ 476

зания музыкантам, и его могучий голос гремел так же сильно, как и медные трубы. — Громче трубите, ребята, пусть англичане знают, что тут их ждет конец — виргинская кавалерия не пропустит их дальше! Отовсюду начали стекаться разведчики и патрульные; один за другим они быстро рапортовали командиру, и он отдавал четкие приказания с уверенностью, исключающей и мысль о неповиновении. Только раз, повернув коня в сторону луга, раскинувшегося против «Белых акаций», Данвуди решился бросить взгляд на дом, и его сердце сильно забилось, когда он увидел фигуру женщины: она стояла заломив руки у окна той комнаты, где он виделся с Френсис. Расстояние было слишком велико, чтобы раз¬ глядеть ее черты, но майор не сомневался, что это была его невеста. Бледность скоро сошла с его лица, и взгляд утратил выражение печали. Когда Дан нуди подъезжал к месту, где, как он думал, должна была произойти битва, на его загорелых щеках появился румянец. Сол¬ даты, смотревшие в лицо своего командира, как в зер¬ кало, отражающее их собственную участь, с радостью увидели, что он полон воодушевления и в его глазах горит огонь, как это всегда бывало перед боем. После возвращения дозорных и находившихся в отсутствии дра¬ гун численность кавалерийского отряда достигла почти двухсот человек. Кроме того, была еще небольшая группа крестьян, обычно служивших проводниками; они были вооружены и в случае надобности вливались в отряд в ка¬ честве пехотинцев; теперь они по приказу майора Даи- вуди разбирали заборы, которые могли помешать движе¬ нию кавалерии. Пехотинцы быстро и успешно справились с этим делом и вскоре заняли место, отведенное им в предстоящем бою. От своих разведчиков Данвуди получил все сведения о неприятеле, необходимые ему для дальнейших распоря¬ жений. Долина, на которой майор намеревался развер¬ нуть военные действия, понижалась от подножия тянув¬ шихся по обеим ее сторонам холмов до середины; здесь она переходила в пологий естественный луг, на котором извивалась небольшая речушка, порой разливавшаяся и удобрявшая его. Эту речку можно было легко перейти вброд; только в одном месте, где она сворачивала на во¬ сток, ее берега были обрывисты и мешали движению 477

конницы. Тут через речку был переброшен простой дере¬ вянный мост, такой же, как тот, что находился в полумиле от «Белых акаций». Крутые холмы, окаймлявшие долину с восточной сто¬ роны, местами врезались в нее скалистыми выступами, чуть ли не вдвое сужая ее. Тыл кавалерийского эскад¬ рона находился поблизости от группы таких скал, и Данвуди приказал капитану Лоутону отойти с двумя небольшими отрядами под их прикрытие. Капитан по¬ виновался угрюмо и нехотя; впрочем, его утешала мысль о том, какое страшное действие произведет на врага его внезапное появление со своими солдатами. Дан¬ вуди хорошо знал Лоутона и послал его именно туда, так как опасался его горячности в бою, но в то же время не сомневался, что он будет тут как тут, как только понадо¬ бится его помощь. Капитан Лоутон мог забыть об осто¬ рожности только в виду неприятеля; во всех других слу¬ чаях жизни выдержка и проницательность оставались отличительными чертами его характера (правда, когда ему не терпелось вступить в бой, эти качества ему порой изменяли). По левому краю долины, где Данвуди предпо¬ лагал встретить неприятеля, примерно на милю тянулся лес. Туда отошли пехотинцы и заняли позицию непода¬ леку от опушки, откуда было удобно открыть рассеянный, но сильный огонь по приближающейся колонне англичан. Конечно, не следует думать, что все эти приготовления остались незамеченными обитателями «Белых акаций»; напротив, эта картина вызывала в них самые разнообраз¬ ные чувства, какие только могут волновать сердца людей. Один мистер Уортон не ждал для себя ничего утешитель¬ ного, каков бы ни был исход сражения. Если победят англичане, его сын будет освобожден, но какая судьба ждет его самого? До сих пор ему удавалось держаться в стороне при самых затруднительных обстоятельствах. Его имущество чуть было не пошло с молотка из-за того, что сын служил в королевской, или, как ее называли, регу¬ лярной, армии. Покровительство влиятельного родствен¬ ника, занимавшего в штате видный политический пост, и собственная неизменная осторожность уберегли мистера Уортона от такой беды. В душе он был убежденным сто¬ ронником короля; однако, когда прошлой весной, после возвращения из американского лагеря, раскрасневшаяся Френсис объявила ему о своем намерении выйти замуж 478