Избранные сочинения в шести томах. Том 4-й
Шрифт:
поравнялся с ними. Правил волами глубокий старик, но он с большой ловкостью орудовал своей палкой, ибо по¬ стигал это искусство больше полувека. Увидев этого че¬ ловека, одного на пустынной дороге, Лайонел решился на отчаянный поступок. Он оставил свою измученную подругу и с таким свирепым лицом подступил к крестьянину, что мог бы напугать всякого, кто имел хоть малейшее основа¬ ние страшиться опасности. — Куда вы направляетесь? — грозно спросил Лайо¬ нел. — На мыс, — был ответ. — Да, да, и старые й молодые, и большие и малые, и люди и скотина, и двухколесные и четырехколесные повозки — сегодня ночью все спе¬ шат на мыс, как ты можешь сам догадаться, приятель! Да, — продолжал он, воткнув свою палку в землю и опер¬ шись на нее обеими руками, — четырнадцатого марта мне исполнилось восемьдесят три года, и, бог даст, к следую¬ щему дню моего рождения в Бостоне не останется ни од¬ ною красного мундира. По моему мнению, приятель, они слишком долго там засиделись, пора и честь знать. Сы¬ новья мои все на войне, а моя старуха со вчерашнего ве¬ чера помогала мне нагружать этот воз сеном. Вот я и везу его в Дорчестер, и оно ни гроша не будет стоить кон¬ грессу. — Значит, вы везете свое сено на Дорчестерский пере¬ шеек? — спросил Лайонел, меряя взглядом старика и его упряжку и не решаясь напасть на такого немощного и беззащитного человека. — Да говорите громче, по-солдатски, так же, как вы говорили раньше, я немного туговат на ухо, — ответил возница. — Нет, они не забрали у меня сено, они говорят, что я уже и так много сделал. А я говорю: разве можно сказать, что человек достаточно сделал для своей страны, если она хоть в чем-нибудь еще нуждается? Я слышал, что солдаты тащат на укрепления фашины* как они их на¬ зывают, и прессованное сено. Ну, а сено-то как раз по моей части, вот я и навил его целый воз. И, если этого мало, пусть хоть сам Вашингтон ко
кругом в поисках той, кому ои хотел помочь. — Да только, может, она далеко? Ведь час уже поздний, а мне бы не хотелось, чтобы английские пули попали в кого-нибудь из наших на Дорчестерских холмах только из-за того, что там не хватило нескольких охапок сена. — Она вас не задержит ни на минуту, — сказал Лайо¬ нел и подбежал к Сесилии, почти незаметной в тени изго¬ роди, у которой она стояла. Подведя ее к возу, Лайонел продолжал: — Вам щедро заплатят за услугу. — Ну, какая тут плата! Может, она дочка солдата или, скажем, его жена и ей следовало бы ехать в коляске с лошадьми, а не на возу, запряженном волами? — Да, да, вы правы, она и жена и дочь солдата. — Вот и славно! Ручаюсь, старый Пут не совсем оши¬ бался, когда уверял, что женщинам под силу остановить те два полка, про которые чванный английский парла¬ мент хвастал, будто они пройдут через все колонии — от Гемпшира до Джорджии... Ну, как вы там — устрои¬ лись?" — Превосходно! — ответил Лайонел, который тем вре¬ менем приготовил в сене два места, для себя и Сесилии, и помог ей взобраться на воз. — Можно ехать. Возница, который был владельцем сотни акров хоро¬ шей земли по соседству, без долгих разговоров взмахнул своей палкой и погнал вперед четырех волов. Ральф на¬ блюдал за этой короткой сценой, прячась в тени изгороди* Когда воз отъехал, он махнул рукой, перешел через дорогу, и скоро его серая фигура растаяла в туманной дымке, словно призрак. Между тем погоня за беглецами не прекращалась: кру¬ гом раздавались голоса и в обманчивом свете луны мель¬ кали тени солдат, рассыпавшихся по полям. Кроме того, как слишком поздно сообразил Лайонел, оказалось, что им придется проехать через Кембридж. Когда он заметил, что они въехали на улицы городка, то охотно покинул бы воз вместе с Сесилией, но было слишком опасно попасть в самую гущу солдат, беспорядочно сновавших повсюду.: Оставалось только неподвижно и молча лежать, зарывшись в сено, в надежде, что их не заметят. В довершение всего пылкий патриотизм старого возницы не спасал его от некоторых слабостей, и ои, вместо того чтобы ехать прямой дорогой, повернул своих волов и остановился у того самого трактира, куда за несколько часов до этого доставил 374
Сесилию американский офицер. Здесь царило такое же бурное, беззаботное веселье, как и раньше. Появление странного экипажа сразу собрало вокруг него толпу, и злополучная парочка на возу стала с тревогой прислуши¬ ваться к разговорам. — Что, старина, и тебя конгресс запряг в работу? — закричал солдат с кружкой пива в руке. — Ну-ка, промо¬ чи себе горло, почтенный отец Свободы, — для сына Свобо¬ ды ты ведь староват! — Да, да, — ответил восхищенный фермер, — я и отец Свободы и сын. У меня четверо сыновей на войне да се¬ меро внуков в придачу. В одной нашей семье могло быть одиннадцать добрых стрелков, если бы у пяти ружей было вдвое больше замков. Однако младшие все-таки раздобыли себе охотничье ружьецо и даже одну двустволку. А у мальчишки Аарона такой седельный пистолет, что луч¬ ше его, я думаю, нет во всем Массачусетсе! Ну и подня¬ ли же вы тарарам сегодня ночью! Этого пороха небось хватило бы еще для одного сражения на Банкер-Хилле. — Простая военная хитрость, старик! Надо было от¬ влечь англичан от Дорчестера. — Если бы они и глазели на него, не много увидели бы в такую темную ночь. — Твоя правда, отец. А вот не видел ли ты, как по до¬ роге улепетывали двое мужчин и одна женщина? — Двое, ты говоришь? Двое? — спросил фермер и на¬ клонил голову набок, словно размышляя о чем-то. — Да,-двое мужчин. — Нет, двоих я не видел. Ты говоришь, они бежали из города? — Да, и бежали так, словно за ними гнался сам дья¬ вол. — Нет, я не видел двоих. Да и вообще не видел, чтобы кто-нибудь бежал. Оно, конечно, от хорошего дела не по¬ бежишь... А что, за их поимку назначена награда? — пере¬ бил сам себя старик и снова задумался. — Пока еще нет, ведь они только что убежали. — Самый верный способ поймать вора,— это пообе¬ щать за его поимку хорошую награду. Нет, я не видел двоих мужчин. А ты уверен, что их было двое? — Эй, ты, проезжай со своим возом! И поживее! — за¬ кричал офицер-интендант, мчавшийся по улице на коне. И фермер вдруг вспомнил, что ему надобно торопить- 375
с я. Он взмахнул палкой и, пожелав веселым солдатам доб¬ рой ночи, погнал своих волов. Однако еще долго после того, как старик покинул городок и перебрался через реку, он то и дело останавливал воз, словно колеблясь, про¬ должать ли ему путь или вернуться назад. Наконец он взобрался повыше на сено и уселся так, чтобы одним глазом наблюдать за волами, а другим — за Лайонелом и Сесилией. Около часа старик рассматривал своих спут¬ ников, и никто не проронил за это время ни слова, после чего он, очевидно, решил, что его подозрения напрасны, и больше не обращал на них внимания. Быть может, он забыл о своих сомнениях еще и потому, что дорога была забита встречными возами и править становилось все труднее. Лайонел, которого волнения последних часов заставили забыть о прежних мрачных мыслях, теперь вздохнул с облегчением, понимая, что пока им больше ничего не гро¬ зит. Прошептав на ухо Сесилии слова ободрения и надеж¬ ды, он закутал ее в свой плащ, чтобы защитить от холод¬ ного ночного воздуха, и вскоре по ее спокойному дыханию убедился, к своей радости, что она задремала, побежден¬ ная усталостью. Уже было далеко за полночь, когда показались холмы за Дорчестерским перешейком. Сесилия проснулась, и Лайонел стал подыскивать благовидный предлог, чтобы проститься со стариком, не вызвав у него новых подозре¬ ний. Наконец показалось пустынное место, где сделать это было всего удобнее. Лайонел уже хотел заговорить с возницей, как вдруг волы сами остановились: посреди до¬ роги стоял Ральф. — Посторонись, приятель! — закричал фермер. — Бес¬ словесная скотина не может пройти, когда ей загоражи¬ вает дорогу человек. — Спускайтесь! — сказал Ральф, взмахом руки указы¬ вая на поля. Лайонел тотчас же повиновался, и не успел еще воз¬ ница слезть с воза, как беглецы уже стояли на дороге. — Вы нам оказали гораздо большую услугу, чем думаете, — сказал Лайонел фермеру, — вот вам пять ги¬ ней. — За что? За то, что вы проехали несколько миль на возу с сеном? Нет, нет, за дружескую услугу в Массачусет¬ се денег не берут. Эй, приятель, у вас, кажется, кошелек 376
полон денег, это не часто встречается в наше трудное время! — Я бесконечно вам благодарен, но не могу больше задерживаться, чтобы дать вам еще. Заметив нетерпеливое движение Ральфа, Лайонел быстро перенес Сесилию через изгородь, тянувшуюся вдоль поля, и вскоре все трое исчезли из виду, а удивлен¬ ный фермер все еще продолжал что-то говорить. — Эй, эй, приятель! — вдруг завопил достойный за¬ щитник отечества и побежал за ними со всей быстротой, какую позволял его возраст. — Разве вас было трое, ко¬ гда я вас подобрал? До беглецов донеслись возгласы словоохотливого стари¬ ка, но, как легко себе представить, они не сочли нужным останавливаться, чтобы обсудить с ним этот вопрос. А несколько секунд спустя яростные вопли: «Чего стали посреди дороги?» — и стук колес возвестили, что появле¬ ние встречных порожних фургонов .заставило старого возницу вернуться к своим волам, и, пока еще можно было разобрать слова, Лайонел и его друзья слышали, как их недавний спутник громко рассказывал остальным, что произошло. Впрочем, о погоне за беглецами никто и не думал: у возчиков были более неотложные дела, чем пре¬ следование воров, даже если бы за их поимку и назначили награду. Кратко объяснив свои намерения, Ральф кружным пу¬ тем повел Лайонела и Сесилию к берегу залива. Там в не¬ глубокой бухточке они нашли спрятанную в камышах лодку, и Лайонел узнал суденышко, на котором Джэб Прей в часы досуга ловил рыбу. Все немедля сели в лодку, и Лайонел, взявшись за весла и пользуясь начавшимся отливом, умело направил ее в сторону видневшихся вдали колоколен Бостона. Ночные тени еще боролись со светом зарождающегося дня, когда яркая огненная вспышка осветила туманный горизонт и снова послышался рев затихшей к утру кано¬ нады. Но теперь грохот пушек раздавался с моря, и обла¬ ко, вставшее над туманным портом, говорило о том, что корабли снова приняли участие в бою. Эта неожиданная канонада побудила Лайонела направить лодку к остров¬ кам, потому что и форт и южные городские батареи при¬ соединились к кораблям и обрушили свои ядра на земле¬ копов, еще трудившихся на холмах Дорчестера. Когда 377
утлое суденышко скользнуло мимо большого английского фрегата, Сесилия увидела юношу, который был ее первым проводником во время ее вчерашних ночных странствий. Он стоял на корме и с удивлением тер себе глаза, глядя на высоты, овладеть которыми, как он и предсказывал, можно было, лишь пролив
вых наемников, которые сейчас вне себя от страха вско¬ чили со своих постелей? А вот и место, — прибавил ста¬ рик, указывая на старый пакгауз, — где вы услышите под¬ тверждение всему, что я рассказал. Майор Линкольн на мгновение задумался. Вероятно, он вспомнил все, что ему было известно о таинственной связи, существовавшей между жалкой нищенкой, обитав¬ шей в этом складе, и покойной бабкой Сесилии, женщи¬ ной, о чьих коварных интригах, причинивших столько зла -его семейству, он узнал на старом кладбище. Некоторое время он стоял в нерешительности. — Ну хорошо, — сказал он наконец, — я пойду с вами. Кто знает, как далеко зайдет дерзость мятежников, и, быть может, такой случай нам больше не представится. Я только сперва отведу это дорогое мне создание... — Нет, Лайонел, я не хочу, я не должна расставаться с тобой, — горячо возразила Сесилия, — иди за ним, вы¬ слушай его и узнай все, но и твоя жена имеет право быть при этом! Не дожидаясь дальнейших возражений, Ральф легким мановением руки предложил Лайонелу и Сесилии следо¬ вать за ним и быстрым шагом повел их в низкое и темное убежище Эбигейл Прей. Тревога, царившая в городе, еще не достигла этого заброшенного строения, сейчас'еще бо¬ лее сумрачного и безмолвного, чем обычно. Очутившись в помещении, где накануне буйствовали солдаты, они про¬ бирались между пучками разбросанной по полу пакли, как вдруг, услышали тихие стоны, доносившиеся из комнаты в одной из башен, и догадались, что найдут там ее страж¬ дущих обитателей. Отворив дверь в каморку, Лайонел и Сесилия остановились на пороге; даже старик не сразу решился войти туда. Подавленная горем, мать дурачка сидела на грубой скамейке и чинила бедную одежду, изношенную и изо¬ рванную ее беспечным сыном. Руки женщины работали с привычной ловкостью и быстротой, но ее суровые сухие глаза выдавали глубокое внутреннее страдание, которое она старалась скрыть. Джэб по-прежнему лежал на своем жалком ложе, но дыхание его стало еще более громким и тяжелым, чем когда мы покинули его, а обострившиеся черты его лица свидетельствовали о том, что конец уже недалек. Подле Джэба сидел Полуорт и с важным ви¬ дом, словно врач, щупал ему пульс. Поминутно переходя 379
от опасений за жизнь больного к надежде на его выздо¬ ровление, капитан все время вглядывался в его стекле¬ неющие глаза. Естественно, что ни на кого из них внезапное появ¬ ление новых лиц не произвело особого впечатления. Джэб обратил на вошедших помутневший, невидящий взгляд и, пе узнав их, снова уставился в одну точку. Луч радости скользнул по лицу добряка Полуорта, когда он увидел Лайонела и Сесилию, однако выражение озабоченности тотчас же вернулось на его обычно благодушную физионо¬ мию. И лишь Эбигейл, когда перед ней неожиданно вы¬ рос Ральф, опустила голову на грудь и задрожала всем телом. Но, хотя ее лицо исказилось, она быстро справилась со своим волнением, и пальцы ее вновь принялись за ра¬ боту и задвигались с привычной быстротой. — Объясни мне, что все это значит? — спросил Лайо¬ нел у своего друга. — Как ты попал в жилище этих не¬ счастных? И что за беда случилась с Джэбом? — В твоем вопросе заключается и ответ на него, май¬ ор Линкольн, — серьезно ответил капитан, не сводя вни¬ мательных глаз с больного. — Я здесь, потому что они не¬ счастны. — Твои побуждения похвальны. Но чем он болен? — Видимо, функции его организма ослаблены из-за какого-то значительного повреждения. Сообразив, что он болен от истощения, я дал ему столько вкусной и пита¬ тельной пищи, что ее хватило бы для самого крепкого солдата в нашем гарнизоне, однако состояние его, как ты сам видишь, остается очень опасным. — Он болен заразной болезнью, свирепствующей в го¬ роде, а ты накормил его до отвала, когда он был в жару! — Что такое оспа в сравнении с самым страшным не¬ дугом — голодом? Полно, Лео, ты слишком много читал в школе латинских поэтов, и у тебя не хватило досуга изу¬ чить естественную философию. Врожденный инстинкт на¬ учит даже ребенка найти лекарство от голода. Лайонел не был склонен вступать со своим другом в спор по вопросу, в котором тот считал себя знатоком, и обратился к Эбигейл: — Но вы-то, с вашим опытом больничной сиделки, вы бы могли посоветовать ему быть осторожнее! — Может ли слушаться опыта сердце матери, если ее дитя молит о пище? — ответила несчастная Эбигейл, — 380
Нет, нет, мать не может быть глуха к его стонам, а когда сердце истекает кровью, разум молчит. — Не надо никого упрекать, Лайонел, — сказала Се¬ силия. — Вместо того чтобы разбирать причины, вызвав¬ шие опасность, постараемся лучше справиться с ней. — Слишком поздно, слишком поздно! — ответила не¬ утешная мать. — Его часы сочтены, и смерть уже витает над ним. — Оставьте этп лохмотья, — сказала Сесилия, осто¬ рожно пытаясь отнять у женщины одежду ее сына. — Не утомляйте себя бесполезной работой в такую священную минуту. — Вы не знаете, сударыня, что такое чувства матери, и дай вам бог никогда не знать материнских горестей. Я работала для своего сына двадцать семь лет; не отни¬ майте у меня этого утешения в те немногие минуты, что ему осталось жить. — Неужели ему столько лет? — воскликнул в изумлс- иии Лайонел. — Да, и все-таки ему еще рано умирать! Ральф, который до тех пор стоял неподвижно и ие сво¬ дил глаз с умирающего, при этих словах обернулся к Лайонелу и дрожащим от волнения голосом спросил: — Он умрет? — Боюсь, что да! Его лицо уже отмечено печатью смерти. Легкими, почти неслышными шагами старик подошел к постели Джэба и сел напротив Полуорта. Не замечая удивления капитана, он поднял руку, словно призывая всех к молчанию, а затем, посмотрев с горестным, уча¬ стием на лицо больного, сказал: — Итак, смерть пришла и сюда. Она ие щадит даже самых юных и обходит лишь одного старика. Скажи мне, Джэб, какие видения встают перед твоими очами: мрач¬ ная обитель осужденных навеки грешников или сияющие чертоги праведников? При звуках этого хорошо знакомого голоса в помут¬ невших глазах дурачка появился проблеск сознания, и он с кроткой доверчивостью взглянул на старика. Клокотание у него в горле стало громче, потом совсем стихло, и глу¬ боким голосом он сказал: — Бог не сделает зла тому, кто никогда не причинил зла божьим созданиям! 381
— Императоры, короли и все сильные мира сего могли бы позавидовать твоему жребию, безвестное дитя нище¬ ты! — произнес Ральф. — Ты и тридцати лет не подвер¬ гался испытаниям и уже расстаешься со своей земной оболочкой. Как и ты, я достиг возмужалости и познал всю тяжесть жизни; но я не могу умереть подобно тебе! По¬ молись же за несчастного старика, который так долго влачит эту бренную жизнь, что смерть позабыла о нем, помолись за старика, который устал от аемной юдоли, где царят грехи и предательство. Но подожди умирать! Не уходи, пока твоя душа не унесет с собой на небеса хоть какие-нибудь знаки раскаяния этой грешницы! Эбигейл тяжело застонала: работа выпала у нее из рук, голова опустилась на грудь, и она поникла в позе глубо¬ кого отчаяния. Вдруг она вскочила к, отбросив назад не¬ покорные пряди волос, тронутых сединой, но еще пышных и блестящих, огляделась вокруг такими дикими и рас¬ терянными глазами, что привлекла к себе внимание всех. — Настал час, когда ни страх, ни стыд больше не смо¬ гут сковать мой язык, — сказала она. — Слишком явно видна рука провидения, собравшего всех вас у смертного одра моего сына, чтобы я могла долее молчать. Майор Линкольн, в жилах этого беспомощного больного течет ваша кровь, хотя он и не разделял вашего благополучия. Джэб — ваш брат! — Она обезумела от горя! — воскликнула Сесилия. —• Она сама не знает, что говорит! — Она сказала правду! — спокойно ответил Ральф. — Слушайте, — продолжала Эбигейл, — слушайте страшного свидетеля, которого небо прислало сюда, чтобы подтвердить, что я не лгу. Он знает мою тайну, хоть я и думала, что грех мой сокрыт от всех в сердце человека, тяжко передо мной виноватого. — Женщина! — вскричал Лайонел. — Желая обма¬ нуть меня, ты обманываешь только себя! Пусть голос са¬ мого неба прозвучит в подтверждение этой проклятой вы¬ думки, все равно я никогда не поверю, что это безобразное существо произвела на свет моя красавица мать! — Как он ни безобразен и жалок, его мать была не менее красива, хотя и менее счастлива, чем твоя мать, ко¬ торую ты так превозносишь, надменный сын богатства! Ты можешь взывать к небесам и богохульствовать, но все- таки он твой брат, твой старший брат! 382