Изгнанница
Шрифт:
У Наместника не осталось сил, чтобы вскочить. Он стал тяжело заваливаться на левую сторону. Если бы охранник не подхватил его, то он упал бы на каменный пол.
– Я сделаю все, что ты требуешь, - еле слышно шепнул он.
– Только если дочь моя будет в безопасности. Я хочу видеть ее.
– После того, как убедительно справишься со своей ролью, ты сможешь поселиться с ней в Южной башне дворца. Я всегда выполняю свои обещания.
Наместнику ни к чему было знать, что бедняжка Донна на днях благополучно распрощалась со своей девственностью. Правда, носилась с ней, как с писаной торбой, не понимая, какую честь ей оказывает будущий король. Зенону даже пришлось отвесить ей несколько пощечин, прежде чем она догадалась: лучший выход из создавшегося положения -
Четырнадцатилетний племянник Эрнион нагнал Зенона у входа в Круглый зал.
– Дядя, ты обещал мне, что мы пойдем в Оружейную, и ты поможешь мне выбрать новый меч. Меня туда одного не пускают, учитель говорит, что мне сгодится старый, но ты же знаешь, это не так, - глаза Эрниона горели решимостью добиться своего, во что бы то ни стало.
– Ты обещал мне.
Глядя на серьезное мальчишеское лицо, на светлые волосы, собранные в хвост на затылке, Зенон подумал о том, как быстро растет племянник. Еще год, и они практически сравняются в росте. Надо бы отдать распоряжение, чтобы позаботились о новом гардеробе для племянника будущего короля. Если мать Эрни только и думает о том, кто достоин стать ее новым фаворитом, кто-то должен заботиться о мальчишке? Десять лет назад, перед смертью, брат Орест вытянул из Зенона обещание сделать из Эрни человека. Сначала, Зенон считал, что уже держит слово, если мальчишка находится рядом с ним. Но постепенно пришел к выводу, что лучше приручать его с малолетства, чем пожинать плоды не своего труда.
– Эрни, ты знаешь, я всегда выполняю свои обещания, - Зенон пошел медленнее, давая возможность племяннику приноровиться к его шагам.
– Сейчас у меня важная встреча, а после обеда займемся тобой. Доволен?
– Доволен, - в предвкушении дорогого подарка Эрнион заулыбался. Веснушки делали его лицо трогательным и беззащитным.
Эрнион не был похож на Зенона в детстве. И все равно чем-то неуловимо напоминал Зенону себя лет двадцать назад. Ровно до того времени, как барон Ладимир - отец Зенона, долгое время служивший советником при дворе Рихарда Справедливого - не объявил, для какой цели он готовит сына. И для чего нужно было неуклонно придерживаться взглядов, по которым военная мощь должна быть сосредоточена в руках короля, и негоже городам, городкам и деревням иметь собственные обученные отряды. Дело военных - прикрывать внешние границы Королевства. В таком случае, достаточно поладить с главнокомандующим Южной армией генералом Авениром Сакским, чтобы внести свои коррективы. “Это минимум, но достаточный минимум, - говорил отец.
– А максимум - найти общий язык с главнокомандующим Восточной армией, генералом Гордеоном Даргнийским. Король не вечен, с наследниками не повезло. Когда наступит наше время, сынок, мы должны быть во всеоружии”.
Сейчас можно было утверждать, что генерала Авенира Сакского, своего старинного друга, отец оставил Зенону в наследство. А вот что касается Гордеона Даргнийского… Не следует идти на запад, имея за спиной сильного противника. Этот вопрос и предстояло Зенону решить в первую очередь.
– Дядя, я вот что хотел спросить…
Зенон отвлекся от своих мыслей и обнаружил, что племянник по-прежнему идет рядом.
– Что еще?
– насколько Зенон помнил, все просьбы Эрниона касались оружия или возможности попрактиковаться. Поэтому его вдвойне удивило то, что сказал ему племянник.
– Вот дядя, я вчера видел госпожу Донну, дочь Наместника.
Зенон остановился. Эрнион продолжая движение, чуть не налетел на него. Охранник почтительно застыл в нескольких шагах от них. Эта тема нуждалась в длительном разговоре. Утвердится в сознании мальчишки ненужная жалость к поверженным врагам, в особенности к тем, которых еще можно использовать, пиши пропало. Катастрофически не хватало времени: в Круглом зале его ждал Елизар. А после, он может забыть об этом. Пришлось довольствоваться кратким пояснением.
– Милый Эрни, - Зенон положил племяннику руку на плечо.
– Ты помнишь, какое благое дело мы с тобой затеяли?
– Да, дядя, - в мальчишеских глазах полыхнул огонек здорового энтузиазма.
– Поверь мне, если можно было бы сделать счастливыми тысячи людей, не пролив при этом ни единой слезы, я бы так и сделал. Но иногда приходится наступать кому-то на горло, чтобы сохранить тысячи жизней. Что бы выбрал ты, если на одной чаше весов у тебя лежали женские слезы, а на другой возможность сохранить жизни людей, чтобы ты выбрал?
– Конечно, второе, - как можно сомневаться в этом?
– ясно читалось на его лице.
– И я выбрал второе, Эрни. Чтобы достичь большего, нужно уметь жертвовать малым. Ты достаточно взрослый, чтобы это понимать.
– Я понимаю, - Эрнион потупился.
– Просто, дядя, ее отец болеет, а ты взвалил на себя тяжкие обязанности. Мне кажется, что ей не объяснили, что это вынужденные меры, я имею в виду, что ее пока сопровождают. Ведь наши недруги могут воспользоваться тем, что дочь Наместника жива, и попытаться развязать войну. Они же не знают, что Донна ни в чем не нуждается. Что ее тут не обижают… Я просто хотел, чтобы она не была такой грустной… Еще год назад мы с ней играли в саду в шары… Она так веселилась, когда рассказывала об отце, то есть о Наместнике… Прости, дядя, что отвлекаю тебя от важных дел.
– Поверь мне, Донна ни в чем не нуждается. А иным девушкам ничего не стоит заплакать без всяких на то причин. Ты уже достаточно взрослый, Эрни, чтобы догадываться об этом.
Кивнул Эрниону, и пошел дальше. А слова о слезах Донны получили неожиданно острый отклик. Сладкое воспоминание о наслаждении высушило губы и отдалось в паху. Ощущение оказалось настолько сильным, что Зенон позволил себе остановиться у окна. Оконный переплет из виноградных гроздьев, перевитых лентами, отвлек внимание. Не стоило появляться перед Елизаром в таком… не соответствующем случаю виде.
Из окна открывался чудесный вид на дворцовый сад. Позднее утро еще дышало свежестью, но жаркий зной готовился принять в свои объятья и цветы, и деревья, и пруды. Дорожки, посыпанные искрящимся в лучах Гелиона песком, хрупкие силуэты хвойных деревьев, выстриженных по столичной моде в форме скульптур, оттеняли изящные изгибы искусственных водоемов. Зенон стоял у окна, бездумно очерчивая длинным пальцем выпуклый лист виноградной лозы. Как там у Гаруни?
“Туманные запястья обнимают мир.
Ты дышишь смертью виноградной кисти,
Той, что не сорвана. И ветреный кумир
Бросает гроздья к пожелтевшим листьям”.
Как нельзя более к месту. Ибо не сорванная гроздь падает на землю гнилым виноградом. Каждый созревший плод нужно сорвать вовремя, чтобы радовал он тебя чудесным вкусом. Так и Донна.
Спокойствие постепенно возвращалось к Зенону. Спасибо Гаруни, беспроигрышный вариант. Его “Демонический цикл” отчего-то лишал Зенона уверенности в том, что окружающая действительность существует на самом деле. Однако. Правде следовало смотреть в глаза: столь сильное чувство, к тому же возникшее при одном лишь упоминании, утвердило Зенона в намерении еще раз встретиться с Донной. Оставалось только надеяться на то, что все повторится. Да, он распорядится привести к себе Донну завтра, после того, как Наместник сложит с себя полномочия. Впрочем, подумать об этом стоило после, после. Иначе он рискует так никогда и не добраться до Круглого зала…