Изгнанник Ардена

Анри Софи

– Ты уверен, что тебе стоит идти на встречу с Роем одному?

– Абсолютно.

– Но почему? Это может быть опасно.

Тристан остановился.

– Я собираюсь вернуть свое имя, титул и прежнюю жизнь. – Изекиль стал первым, кому он открыто признался в своих намерениях. – Но я не хочу, чтобы в ней было место старым обидам и ошибкам. Поэтому должен исправить хотя бы то, что мне под силу.

* * *

Старый штаб гильдии представлял собой одну-единственную комнату в известной на весь Фортис таверне «Медовуха». По названию несложно было догадаться, какой напиток там подавали. Тристан пил исключительно вино, но

в отличие от него Рой пьянел быстро и отдавал предпочтение более слабым напиткам. Но не по этой причине они выбрали для самого первого штаба гильдии комнату в этом месте. В «Медовухе» часто собирались слуги и рабочие из замков господ, поэтому здесь всегда можно было послушать свежайшие сплетни.

Изгнав Роя, Тристан уничтожил все важные документы, хранившиеся в тайниках штаба, и больше сюда не возвращался, хоть и продолжал исправно платить за комнату. Как будто в глубине души всегда ждал возвращения друга детства.

Стоило Тристану открыть дверь таверны, как на него обрушились ароматы солода и хмеля, а в ушах зазвенело от взрыва хохота, который заглушал игру волынки и флейты. В битком забитом зале было очень душно, несмотря на промозглую погоду на улице.

Тристан, одетый в неприметный плащ, пробился между добротными дубовыми столами и табуретами, за которыми сидели завсегдатаи таверны и играли в кости и карты, и подошел к высокому деревянному прилавку.

– Мне нужны ключи от пятой комнаты, ее снимает Джонатан Кроули, – обратился он к мужчине.

– Господин Кроули забрал их получасом ранее, – ответил светло-русый помощник хозяина таверны и кивнул на лестницу. – Он сказал, что ждет друга. Наверно, он имел в виду вас?

– Да. – Тристан ощутил легкое покалывание на кончиках пальцев. – Меня.

Он неспешно поднялся по лестнице к комнатам для ночлега, которые большинство посетителей использовали для уединения с девицами из домов удовольствия. Перед дверью Тристан остановился, пригладил волосы, проверил содержимое карманов и кинжалы, спрятанные в сапогах и под плащом, пусть и надеялся, что они не пригодятся. Он уже потянулся к ручке, как вдруг изнутри донесся до боли знакомый голос:

– Да входи ты уже, хватит прихорашиваться.

Сковавшее его тело нервное напряжение немного ослабло, и Тристан слабо усмехнулся. Этот сукин сын за годы ничуть не изменился.

– Я прислушивался, не устроил ли ты мне засаду, – ответил он, распахнув дверь, и одарил кривой ухмылкой старого друга, а теперь, возможно, и врага.

В пропахшей сыростью и пылью комнате за покосившимся из-за надломленный ножки столом сидел, скрестив руки на груди, Рой Аккерли, известный как Аллерой Нордвинд. С их последней встречи несколько лет назад он почти не изменился, разве что стал шире в плечах и лицо его утратило юношескую мягкость. Медно-рыжие волнистые пряди доходили до линии челюсти, скрывая изуродованное ухо, часть которого вместе с серьгой отрезал кинжалом Тристан. На лице у него появился новый шрам – белая тонкая полоса, рассекающая кончик брови и тянущаяся до середины щеки, покрытой жесткой щетиной на тон темнее волос. Светло-карие глаза смотрели с неприкрытой усмешкой, будто в их давней ссоре именно он вышел победителем, а Тристан – униженным изгнанником.

– Здравствуй, брат. – Последнее слово он произнес с сарказмом и шире растянул губы в улыбке, демонстрируя неестественно заостренные клыки.

– Ты что с собой сделал, чудак? – не сдержавшись, спросил Тристан и указал пальцем на зубы.

– После того как ты изгнал меня из гильдии, я два года прожил на острове Аллорах, откуда родом была моя мать. Потомки правящих островом семей следуют древним традициям и затачивают

клыки. Ну чтобы ни при каких условиях не оставаться безоружными. – Рой снова улыбнулся, на этот раз хищно, будто давая обещание, что не будет с ним драться, а просто перегрызет глотку.

– Теперь понятно, в кого ты с детства такой чокнутый. – Тристан сел в скрипучее старое кресло напротив Роя и оперся локтями о столешницу. – И как тебе жилось на землях предков?

– Знаешь, я там многое понял, познал вкус истинной свободы от титулов, дворцовых интриг и навязанных высшим обществом рамок.

– Тогда почему вернулся?

– Потому что, только ощутив истинную свободу, я наконец-то понял, как жить дальше и что делать.

Тристан нахмурился.

– Судя по деятельности «Бури возмездия», твои мечты не изменились.

– Ошибаешься. Раньше я горел гильдией ради власти и богатства. Теперь же восстанавливаю справедливость, наказывая мерзавцев, возомнивших из себя властителей мира.

Тристан смотрел на него с сочувствием и ужасом одновременно. Да он совсем из ума выжил! Может, он сам пьет дурманящие снадобья?

Рой еще несколько мгновений сохранял торжественное выражение лица, а потом фыркнул и громко расхохотался.

– Идиот, – с облегчением выдохнул Тристан.

– А ты поверил этому идиоту, – все еще посмеиваясь, ответил Рой. – Я такой же глава гильдии, как и ты. Вот только мои ребята, в отличие от твоих, не боятся замарать руки кровью.

– Все-таки решил примерить на себя роль судьи? Не велика ноша?

– А твоя тебе давно жмет, не так ли? Ты даже смерть свою инсценировал, чтобы скрыться от врагов.

От былого веселья не осталось и следа. Рой помрачнел, его темные густые брови сошлись на переносице, а челюсть сжалась.

– Меня пытались убить твои люди, – парировал Тристан. – Или же запугать?

– Скажи мне, брат. – В голосе Роя звучала сталь. Он всегда был душой компании и выглядел самым милым парнем, когда смеялся, но умел наводить ужас одним лишь взглядом. – Ты пришел сюда, чтобы узнать это? Как и зачем я заставил главу самой мощной и влиятельной гильдии поджать хвост и притвориться мертвым?

Его слова сочились ядом, но не ранили Тристана. Он знал, когда друг на самом деле злился, а когда за раздражением и гневом пытался спрятать надежду.

– Нет, Рой. Я пришел извиниться. – Тристан достал из кармана плаща крошечную шкатулку и, открыв крышку, поставил на стол. – И вернуть то, что не имел права забирать.

На черной бархатной подушке лежала серьга в виде кинжала с бриллиантом на рукояти.

Рой так растерялся, что на несколько мгновений Тристан увидел в нем того мальчишку, с которым когда-то давно дружил. С которым прогуливал долгие и нудные уроки по истории материка и военной стратегии. Который каждый день тащил его на тренировочную площадку и учил правильно держать меч. С которым он впервые напился до рвоты и головной боли. С которым соревновался на балу, кто больше девушек пригласит на танец и кто первее заполучит чей-то поцелуй. Перед ним сидел тот самый парень, с которым он кирпичик за кирпичиком создавал гильдию и которого он потом же и прогнал.

– Прости меня, брат. Знаю, мы вряд ли сможем быть друзьями после всего случившегося, но и врагом тебе я быть не хочу.

– Я знаю, что первые годы ты меня разыскивал, – спокойно произнес Рой, но в его голосе послышалась тоска. – Но я не готов был посмотреть вам в глаза. Знаю, что поступил ужасно и глупо. Как ты сам понял, я не поменял взглядов, только действую теперь не так радикально и открыто. Наши пути разошлись, но и враждовать нам незачем.

Тристан с недоверием склонил голову набок.