Изгнанник Ардена
Шрифт:
Люсинда протянула ей платок, пристально глядя на ее родинку. Адалина шепотом поблагодарила ее и снова повернулась к алтарю.
Стефан тем временем давал торжественные клятвы Верховному служителю и своему народу. Потом служитель спросит собравшихся, готовы ли они присягнуть на верность будущему королю, и тогда Тристан и его гильдия начнут свою игру.
Сердце Адалины учащенно забилось от волнения и надежды, что скоро все закончится. Раз и Тристан, и Изекиль были здесь, значит, они привели Бернарда и, возможно, даже нашли того лекаря Рафаэля. Они
– Спрячьте лицо, – прошипел ей на ухо Орион. – Если король Стефан увидит родинку, он накажет вас.
От его слов внутри нее запылала ярость.
Грязная шлюха.
Подстилка.
Пустоголовая курица.
Ручная зверушка.
Она была пленницей во дворце, в котором выросла. Будучи аристократкой с богатейшей родословной, она выслушала столько оскорблений, что ей бы посочувствовали даже девицы из борделя.
Ее губы задрожали от гнева и подступивших слез, вызванных осознанием того, что куда бы ни сбежала, она не освободится от своих собственных страхов. Будет постоянно оглядываться на прошлое и ждать от каждого подвоха и предательства. Никогда не обретет покой, никогда не заживет тихой мирной жизнью, потому что в ее душе царил хаос, который породили те, кто считал ее слабой глупой шлюхой.
– Кто считает правление Стефана, сына Танната из рода Адесто, не благом, а злом для королевства, пусть скажет сейчас или замолкнет вовек, – громогласно объявил Верховный служитель, вырывая Адалину из омута страхов.
В правом ряду вверх взмыла рука с перстнем, украшенным блестящим черным камнем, и фамильной печаткой. В зале поднялся волнительный ропот, но не успел король Ардена подняться с места и заговорить, как Адалина опередила его.
Сотни удивленных взоров устремились на нее, когда она, приложив немало усилий, содрала с горла ожерелье, больше похожее на рабский ошейник. Она отбросила его на пол, явив гостям изуродованную иссиня-черными следами шею.
Орион хотел схватить ее, чтобы с силой усадить обратно, но у нее неведомо откуда появились силы и она увернулась.
Адалина сделала несколько шагов вперед, чтобы больше никто не посмел ей мешать.
– Я считаю его недостойным короны. – Хотя ее голос звучал хрипло и скрипуче, в звенящей тишине ее слышал каждый присутствующий.
Она посмотрела на Стефана, чье лицо исказилось от гнева и ненависти, и впервые не испытывала и толики страха.
Она не одна. И больше никогда не будет.
– Стефан не настоящий сын Танната Адесто. Его единственной выжившей дочерью являюсь я. И у меня есть доказательства.
И тут начался хаос.
Глава 42
После того как Адалина объявила, что законной наследницей Танната Адесто была она, а не Стефан, в зале поднялся переполох сродни тому, что несколько месяцев назад устроил Тристан, когда привел на Великий совет короля Алана, которого все считали смертельно больным.
Верховный служитель жестом подозвал своих послушников, чему Тристан был только рад. Ему хотелось оказаться
Когда они бесшумно прошли вдоль стены и остановились у края помоста, Тристан не сдержался и повернулся в сторону Адалины. В тот момент его затопила такая сильнейшая боль, что он лишь чудом устоял на ногах. Ее шея отекла и почернела от множества синяков. Вот почему она говорила так тихо.
«Что они с тобой сделали, девочка моя?» – мысленно вопрошал он, умирая от чувства вины, потому что не смог ее защитить.
Белила размазались по лицу и теперь не скрывали ее родинки над губой. Она выглядела бледной, исхудавшей и очень напуганной, но в ее темных глазах полыхало неистовое пламя.
– Что за чушь ты несешь, наглая девчонка? – возмутился лорд Моро, и его поддержали гулом одобрительных голосов.
Тут на защиту Адалины встал Рэндалл.
– У меня есть доказательства правоты ее слов.
Тристан усилием воли отвел взгляд от Адалины и с ненавистью посмотрел на Стефана, чье лицо исказилось от ярости и испуга.
Рэндалл подал знак сидевшему в зале Бернарду, и тот в сопровождении Закарии направился к помосту, на ходу вытаскивая из-за пазухи свиток с королевским указом. Бернард побрился, надел темно-каштановый парик, как у Стефана, и дорогой камзол, от чего их поразительное сходство было видно невооруженным глазом.
Пока Бернард рассказывал историю своей матери, не забыв при этом передать свиток с королевским указом Верховному служителю, Стефан пытался сохранять на лице снисходительное равнодушие, но бледность и трясущиеся губы выдавали его с головой.
Члены Королевского совета поднялись на помост и признали, что документ подлинный, а почерк принадлежит покойному королю.
В зале царили суматоха и хаос, которые усилились во сто крат, когда слово взял Рафаэль – лекарь покойной супруги Танната.
Людям Тристана все же удалось найти его. Он не покидал пределов королевства, лишь притаился в тихой деревушке, ожидая, когда Стефана свергнут. Рафаэль признался, что это он спрятал письмо Танната на кладбище, потому что передать его Адалине лично струсил. Только после заверений Тристана, что Стефан будет свергнут, а жизни его не грозит опасность, Рафаэль согласился свидетельствовать против в день коронации.
Свидетели приводили доказательства виновности Стефана во множестве преступлениях против короны, и тот ничего не мог сделать.
Именно поэтому Тристан хотел разоблачить его на коронации. Во-первых, по законам Западного королевства, в церемониальный зал нельзя проносить оружие. Во-вторых, здесь находились короли Юга, Ардена и Севера, так что у Стефана и его сторонников из числа королевских советников были связаны руки. Начать бой – значит подвергнуть опасности жизни других правителей и спровоцировать войну с соседними королевствами. А в-третьих, Тристан уже начал обратный отсчет, когда Стефан сам сознается в своих грехах.