Изгнанник Ардена
Шрифт:
Тристан не желал, чтобы стена эта разрослась и отдалила их друг от друга. Он встал так порывисто и резко, что стул с грохотом упал на пол. Адалина тоже поднялась и с опаской обогнула кресло. Она боялась его? Мерзкое и уродливое нечто пожирало его изнутри, и Тристану стало трудно дышать.
Он замер и поднял руки, давая понять, что не собирается причинять ей вред.
– А что ты хочешь, чтобы я сделал, Адалина?
В уголках ее глаз появились слезы, но она быстро сморгнула их и стерла пальцами.
– В ваших руках моя жизнь, мои секреты, моя свобода, моя… – Она резко замолчала.
Все еще держа руки на уровне груди, он осторожно шагнул к ней. Адалина не шелохнулась – только плечи слегка вздрогнули, но вовсе не от страха. Во взгляде ее читалась неприкрытая мольба. Тристан сделал еще один шаг, более уверенный, потом еще и еще, пока не встал напротив нее. Судорожный вздох опалил его шею, и он, проклиная себя за слабость, притянул Адалину в свои нежные, но крепкие объятия. Сначала она замерла, но потом ее плечи расслабились, и уродливое нечто в его груди удовлетворенно заурчало и спрятало когти. Адалина положила голову ему на плечо и обвила руками шею, зарываясь пальцами в волосы. Она не плакала; оковы нервного напряжения постепенно слабели, и вскоре ее дыхание выровнялось.
– Мы найдем треклятого Бернарда Этира и выясним, зачем Таннат отправил тебя к нему.
– А потом?
Он уже хотел ответить, что отыщет способ уничтожить Стефана и заставит его испытать все оттенки боли и ужаса, но не стал бередить ее и без того незаживающие раны.
– Давай решать проблемы по мере их поступления, – мягко прошептал он, прижимаясь щекой к ее макушке. – А пока ты будешь со мной.
Осознав, какие слова только что сорвались с его губ, Тристан мысленно выругался, насылая на себя злобные проклятия, но Адалина, казалось, не расслышала последней фразы или же просто не придала ей никакого значения.
– Ты вернешь мне письмо? – спросила она, немного отстранившись, но не высвобождаясь из его объятий. – Это все, что у меня осталось от отца.
Тристан запустил пальцы во внутренний карман жилетки и достал письмо, но, когда Адалина потянулась за ним, завел руку за спину.
– Знаешь, почему я рассердился, узнав, что ты снова утаила от меня правду?
Она вопросительно вздернула подбородок.
– Изекиль проделал уйму работы, чтобы отыскать этого засранца Бернарда, в то время как подсказка лежала в твоей шкатулке.
– Не может этого быть, – недоверчиво пробормотала она и отошла от него, от чего Тристан ощутил неприятную пустоту в груди и еще более неприятную досаду. – Я изучила письмо вдоль и поперек, пытаясь найти тайные послания или хоть какие-то зацепки. Даже над горящей свечой держала в надежде, что текст скрыт. – Тристан лукаво выгнул брови, и Адалина неуверенно замямлила: – Я как-то видела, что Фредерик подобным образом проявлял скрытый на пергаменте текст.
– Чтобы текст проявился, бумагу нужно смазать специальным алхимическим раствором, дорогуша.
Адалина совсем стушевалась, и Тристан криво улыбнулся.
Ему
– Иверас, город Хом. Агнар Талип – новое имя, – дрожащим голосом прочитала Адалина.
– Королевство Иверас находится на Малом Материке. И судьба явно нам благоволит, потому что мне нужно по делам гильдии в Миреас. Оно находится по соседству.
Глава 24
Солнце уже клонилось к закату, когда Тристан покинул ее комнату. Он предложил ей спуститься с ним, чтобы поужинать, но Адалина отказалась. Одна лишь мысль о еде вызывала у нее тошноту.
Теперь Тристан знал о ней все. Не считая самого последнего секрета, который она страшилась раскрыть больше всего. Когда она поняла, что Флоренс вскрыла шкатулку, последнее, что ее беспокоило, – это письмо отца. Рано или поздно она бы рассказала о нем Тристану. Ее переполнял страх, что в его руках окажутся другие вещи из шкатулки, которые он не должен был видеть ни при каких обстоятельствах.
Когда на город опустилась прохладная ночь, Адалина отправилась в покои Флоренс. Та сидела в большом мягком кресле с книгой в руках и, наматывая на палец длинный кудрявый локон, увлеченно читала роман, с которым Адалина успела ознакомиться в один из долгих тоскливых вечеров.
– Мне книга не понравилась, там…
Она не успела договорить, потому что Флоренс злобно шикнула на нее.
– Не смейте! Ненавижу, когда пересказывают концовку книги, которую я читаю.
Адалина пожала плечами и, не дожидаясь приглашения, присела на подлокотник пустого кресла.
– А я ненавижу, когда копаются в моих вещах, – надменным тоном произнесла она.
Флоренс невозмутимо вложила между страницами закладку, которой служила шпилька с жемчужиной на шляпке, закрыла книгу и равнодушным взглядом посмотрела на Адалину.
– Миледи, при всем моем уважении и даже симпатии я не собираюсь перед вами оправдываться. Я выполняла приказ своего господина.
Адалине нечего было на это сказать. В этом доме она даже не гостья. Тристан не привел бы ее сюда, если бы она сама не увязалась за ним. И на месте Флоренс поступила бы точно так же.
– Ты видела все содержимое моей шкатулки?
– Да.
Чего и следовало ожидать.
Адалина устало прикрыла веки и через мгновение спросила:
– А ему показала?
Флоренс ответила не сразу. Она смотрела на нее со смесью любопытства и сочувствия, и к щекам Адалины прилил жар негодования.
– Я предоставила ему сведения, которые он искал, а ваши личные дела не касаются ни меня, ни его… – Флоренс замолчала, и с ее губ сорвался смешок, который для Адалины был сродни унизительной пощечине. – В общем, это ваше дело, рассказывать ему или нет.