Изгнанник Ардена
Шрифт:
– Ты знаешь, что случилось в деревне? – спросил Тристан.
– Да. – Бернард совсем поник. – Стефан выпытал сведения у служанки, которая берегла тайну королевы, а потом просто сжег деревню. Дотла. Но так уж совпало, что я уже находился далеко за пределами Великого Материка. Хоть тут мне повезло. Да только ценой везения стали жизни десятков невинных людей и моей матери.
Он спрятал лицо в ладонях, борясь с нахлынувшей скорбью.
Ни Тристан, ни Адалина не издали ни звука. Они переглянулись друг с другом и без слов договорились не рассказывать ему о том, что Лаура Этир умерла не при пожаре. По всей видимости,
– Я приехал в столицу под видом просителя от лица жителей нашей деревни, – справившись с чувствами, продолжил Бернард. – Как раз был повод. После урагана пострадало несколько домов, и у людей не хватало средств восстановить жилища. На деревенском совете я предложил подать прошение самому королю. Мне во что бы то ни стало нужно было найти весомый повод, чтобы прийти к воротам Изумрудного дворца. Мою идею поддержали и единогласно выбрали меня на роль просителя, как самого грамотного. Приехав в Аталас, мы с Рафаэлем несколько дней выжидали, пока Стефан не отправился на охоту. Как только он покинул дворец, я встретился с королем Таннатом, и он рассказал мне все о злодеяниях сына и показал его портрет. Сомнений не осталось, мы были похожи как близнецы. Его Величество признался, что Стефан хитростью и обманом почти лишил его власти еще при жизни, и он не сможет бороться против него самостоятельно. Но он заверил, что это сможете сделать вы, леди Адалина. Его настоящая дочь.
Бернард посмотрел на Адалину, и ей захотелось протестовать. В ушах гудело, а перед глазами все расплывалось от набежавших слез. Она ущипнула себя за запястье, впиваясь ногтями в тонкую кожу, лишь бы не потерять самообладание и не разрыдаться прямо здесь, в присутствии Бернарда и Тристана.
– Дыши, Адалина. Тебе надо дышать, – ласково произнес Тристан. Он поднялся со стула и, опустившись перед ней на одно колено, стал осторожно массировать ее запястья.
Только сейчас она заметила, что они остались одни.
– Куда он ушел? – едва выдавила она сиплым шепотом.
– За тем, что оставил тебе Таннат.
– Я не хочу знать, что там. – Она в ужасе покачала головой. – Слышишь, не хочу. Мне это не нужно, совсем не нужно. Не хочу.
Ее губы задрожали, и она прикусила щеку изнутри так, что во рту появился металлический привкус.
Тристан накрыл ладонями ее щеки и с пониманием посмотрел на нее. Он тоже догадывался, что для нее оставил Таннат.
– Послушай, Адалина, плевать на Стефана, плевать на Танната и на все это клятое королевство. Если не захочешь тащить на себе ту ношу, которую взвалил на тебя твой ублюдочный отец, тебя никто не заставит. Поверь, я убью любого, кто попытается это сделать. Слышишь меня?
Она неуверенно кивнула, и в легкие вновь стал поступать воздух.
– Вот и умница, – похвалил Тристан и поднялся с колен прямо перед тем, как в комнату вошел Бернард.
В руках он держал шкатулку, один в один похожую на ту, что ей досталась в подарок от матери, только с толстыми резными ножками по углам.
– Король Таннат сказал, что у вас будет ключ. – Он поставил ее перед Адалиной, и она едва не отшатнулась, будто в ней скрывалось паучье гнездо.
Тристан сразу понял, что эта шкатулка – близнец той, которую Адалина всюду возила с собой.
– Ключ при тебе? – спросил он.
Она кивнула
– Открой сам, – шепотом попросила она, не желая выдать дрожь в пальцах.
Тристан вставил ключ в замочную скважину и с легкостью открыл шкатулку. Адалина не смотрела внутрь – только на его лицо – и заметила на нем замешательство.
– Ты точно не копался внутри?
– Я столяр, а не домушник, – ответил Бернард с ноткой негодования в голосе. – Вскрывать замки я не умею, да и без надобности оно мне. Его Величество сразу предупредил, что здесь хранятся имена лордов, которым можно доверять и просить помощи в свержении Стефана. Да и меня он не обделил. Золота, которое он дал, хватит и мне, и моей новоиспеченной супруге, и ее сыну. Мы ни в чем не нуждаемся.
– Там нет кольца? – с надеждой спросила Адалина.
Тристан покачал головой, и она с явным облегчением выдохнула. Но ее радость была недолгой.
Тристан достал свиток с королевской печатью и выругался сквозь зубы.
– Что это?
– Королевская грамота. – Он с сочувствием посмотрел на нее. – Свидетельство короля Танната, что его жена совершила преступление против короны, подменив их мертворожденного ребенка. А это… – он вытащил второй свиток, – королевский указ о признании тебя, Адалины Адесто, его законной дочерью и единственной наследницей престола Запада.
Адалина проглотила безмолвный крик. Комната перед ней начала раскачиваться, будто она вновь оказалась в мире на «Золотом рассвете». Вот только вместо уютной капитанской каюты, где коротала вечера в объятиях Тристана, она стояла посреди палубы и ждала надвигающуюся на нее гигантскую волну.
– Здесь письмо от Танната. – Он протянул ей очередной свиток, взглядом говоря: «Ты должна прочесть его сама».
Адалина развернула его и несколько раз моргнула, пытаясь вернуть себе способность различать буквы, которые разбегались перед глазами.
Дорогая Адалина,
если ты читаешь это письмо, значит, проделала огромный и очень сложный путь. Значит, я в тебе не ошибся и могу с гордостью заявить: ты достойна продолжить славный род Адесто и стать королевой.
Наверное, ты сейчас в ужасе. Возможно, плачешь, но, если верить твоей матери (она говорила, что у тебя весьма крутой нрав), ты, скорее всего, проклинаешь меня самыми страшными ругательствами. Я понимаю твои страхи, боль и непринятие. Такие потрясения сложно перенести даже взрослому мужчине, что уж говорить о хрупкой девушке. Но я знаю, что в тебе кроется великая сила, мудрость и стойкость, и ты сможешь довести до конца то, что не успел я.
Ты должна свергнуть самозванца и возглавить свой народ. Сейчас у тебя наверняка назревает вопрос, почему я не поручил это дело своим приближенным, почему не сверг Стефана сам. Ответ до примитивного прост. У меня не осталось ни сил, ни смелости. Я уже потерял двух дочерей, и свергнуть собственными руками того, кого любил и воспитывал как родного сына, у меня просто не хватило бы духу. Да, Стефан совершил много злодеяний и строил козни против меня, но это не отменяет того факта, что я считал его своей плотью и кровью.