Изгнанники Эвитана. Том Третий. Вихрь Бездны
Шрифт:
– Да, сударь.
Будет следить в оба глаза - и зря. Лучше бы за лесом наблюдал.
Птицы примолкли - и это тоже зря. Но ничего - те, кто впереди, не заметят постороннего присутствия, или зачем здесь Рунос?
– Держитесь рядом со мной. Дальше трех шагов не отходить.
Герцог Илладийский и получивший этой ночью новый титул виконт согласным усилием подняли: старший - дочь лорда Эдварда Таррентского, младший - внучку.
Всё правильно. Руки Элгэ должны быть свободны. Во-первых, она - женщина. Во-вторых - лучший воин из троих, кому Октавиан доверяет.
Молчаливый
А еще - полно вопросов у самого Руноса. Больше всех наверняка знает девушка-северянка, но читать мысли он так и не научился. А по-другому лежащую в обмороке не расспросить.
А вот молчания малодоверчивого юноши хватило ровно на десяток шагов. Не выдержал первым. А Рунос ставил на Диего.
– Свое имя вы назвать не желаете.
– Полушепот может быть ледяным. Кто не верит - пусть пообщается с юным Мальзери.
– Но вы наверняка знаете, кто эти мерзавцы.
"И что вас с ними связывает?" - наверняка просилось на язык. Но слава Матери-Земле - не попало.
– Часть - люди вашего отца.
Парень, несмотря на всю выдержку, изменился в лице. Рунос пожалел, что не прикусил язык.
– А остальные - жрецы некоего южного культа. Поклоняются на редкость мерзкому изображению змеи. И как вы успели заметить - приносят человеческие жертвы.
Птицы всё еще не поют. Слышны лишь хруст сухостоя под ногами и собственный голос. А сейчас и вовсе хочется замолчать! И никакая сила не заставит оторвать взгляд от темной листвы впереди.
Двенадцатая весна, что он живет один за шестерых. Октавиан Мальзери отныне тоже будет жить за себя и за брата. Но даже он не должен сейчас видеть глаза бывшего Алессандро из Мэнда. Глаза, что сейчас вместо леса любуются лишь мокрым маревом с ломаными черными росчерками.
– Я знаю...
– Конечно, если кто и знает - то юный герцог Илладэн.
– Нас привязали по парам и опоили какой-то дрянью. Это "обряд перехода силы".
Ого! И где же тебя такому учили - неужели дома? Под руководством семейного ментора...
Боль таки отступила - то ли исцеленная вернувшимся пением птиц, то ли Рунос сумел побороть себя. Надолго ли?
– Ваша светлость поделится источником столь любопытных сведений?
Диего оценил усмешку правильно - разулыбался во весь рот:
– В книге прочел. В дядиной библиотеке, - уточнил он.
Очевидно, чтобы не подумали, будто подобная гадость хранилась в замке Илладэн.
Зря не хранилась. Возможно, дети покойного герцога не были бы сейчас сиротами.
– А книгу взял тайком?
– Улыбка нагло лезет на лицо - совершенно без спроса. И бороться с ней всё труднее. С откатом сильной боли так бывает.
– Похоже, твой дядя читал об этом обряде в той же книге. Потому как то, что вы видели, - это не обряд перехода силы.
– Погодите.
– Юноша Октавиан читал меньше мальчика Диего - во всяком случае, по соответствующей теме. Да и говорить ему - с Эйдой на руках, судя по сбившемуся дыханию, всё труднее. Но тут не выдержал.
– Отец хотел перевести силу? От Юстиниана к Диего? Зачем?!
– Во-первых - от Диего к Юстиниану. А во-вторых...
– Зачем?!
–
– Чего он добивался?!
– Согласно легендам, в прошлом существовала магия.
– Рунос, и не глядя, отчетливо представлял лица всех трех собеседников - при упоминании "легенд" и "прошлого".
– Она передавалась по наследству, по праву крови. Но просыпалась далеко не во всех потомках. Изначально обряд перехода силы был исключительно добровольным. Тот, чьи дни сочтены, отдавал Дар одному из родичей. Вместе с жизнью. Тогда еще никто не додумался отнимать такое. То, что вы видели в капище Змея, - грубейшая ипостась древнего ритуала. Вдобавок проведенная с нарушениями. Обряд перехода силы распространялся лишь на Эйду и ее дочь. А вот с тобой, Диего, и с Юстинианом пытались сделать нечто совсем другое. И я не знаю - невежество жрецов тому причиной, или они просто обманули господина Мальзери...
Глава вторая.
Эвитан, окрестности Лютены.
– Аравинт, окрестности замка Арганди.
1
В другое время Элгэ порадовалась бы оставленному в дураках дяде Валериану. Если бы его ошибка не стоила жизни ее кузену. Мидантийская мразь пыталась купить силу для сына ценой жизни Диего! Тварь, мерзавец, скотина! И вдобавок, как выяснилось - кретин. Будь проклят Мальзери, будь проклята отлучившая Аравинт Мидантия! И будь проклята дурость младшей герцогини Илладэн, чье попадание в цепкие дядюшкины лапы обесценило жизнь Диего!
– Что за ритуал был проведен с Юстинианом?
– Октавиан едва держится.
И неудивительно - Элгэ бы тоже кусалась и лягалась, если б в подземелье остался ее брат. Вместо мужа...
Да, теперь она - вдова с новым статусом. Элгэ, виконтесса Эрден. Ирония судьбы - иметь общий титул с Октавианом.
Ты хотела свободы? Так получай же, получай!
– Что за обряд?
– повторил юноша.
И спасший герцогиню Илладэн от не самого лучшего посмертия незнакомец ответил так, словно его жгли слова:
– Обряд перехода души.
"Если поймешь, что я - уже не я..."
Тиан догадывался, что такое возможно? Значит - догадывался и Валериан. И всё равно рискнул.
Что именно знал, что чувствовал несчастный супруг Элгэ, так и не ставший ей даже другом? Или ставший? Такой же заложник, как она...
– Почему вы спасли нас?
– Все-таки удалось поймать взгляд не пожелавшего представиться незнакомца. Такие странные глаза. Глаза старика на молодом лице.
– Потому что ваша смерть погубила бы еще больше людей.
Что ж. Честно. И прямо. В отличие от всяких Валерианов Мальзери. Кое-кому, Элгэ, всё еще выгодно видеть тебя живой, а не мертвой.
– Остановимся здесь, - проводник выбрал первую попавшуюся поляну.
– Девушке нужна помощь, а мне - сухие дрова и вода. Фляга у меня есть, дрова - в лесу, вода - шагах в двадцати пяти вон за теми деревьями.
– Разве враги не заметят дым?
– Октавиан - умница, но он не вырос в Вальданэ. И не умеет жечь бездымные костры.
А вот загадочный спаситель, похоже, умеет не только это.