Изгнанники Эвитана. Том Третий. Вихрь Бездны

Ружникова Ольга

– Почему? Я для этого недостаточно хороша?

– Дитя мое!
– теперь во всё еще мягком голосе - явное раздражение.
– Мне нужны шлюхи!

Эйда тяжело вздохнула - только сейчас осознав, насколько же устала, замерзла, проголодалась! Как затекли руки, подкашиваются ноги... А еще немного на таком дожде - и простудится Мирабелла! Если еще не простудилась...

– А я, по-вашему - кто?
– девушка пристально взглянула в глаза собеседнице.

Миг красавица смотрела в глаза Эйде - долгим, изучающим взглядом.

Потом шагнула в сторону, шире распахивая дверь:

– Входи.

Глава седьмая.

Аравинт, замок Арганди.
– Эвитан, Лютена.

1

Дурочка Элен уже задыхается - от заполошных рыданий. Если не успокоить сейчас - истерика будет часов на пять, но у Кармэн нет ни сил, ни желания.

– Простите меня, простите...

Что напугало Элениту сильнее - каменный взгляд Кармэн или презрение в глазах Виктора? Последнее, наверное. И зря.

А Виктор - дурак. Злится на глупую девчонку, когда единственная виновница беды - Кармэн Зордес-Вальданэ. Непутевейшая, дрянная мать!

– Нет, Элен.
– Рука стала чужой, и как же трудно сейчас коснуться светлых локонов!
– Ты не виновата. Арабелла... не простила бы тебя, если бы...

Только бы не всхлипнуть! Не выпустить на волю ни капли слез. Иначе - плотину прорвет. И Кармэн Зордес-Вальданэ рухнет на пол, взвоет душераздирающем воплем издыхающего зверя, рванет на себе волосы...

– ...если бы всё кончилось благополучно.

Отчего они все в таком шоке? От ее равнодушного спокойствия? Или потому, что тем же тоном она отказалась ехать?

– Герцогиня!
– Старый слуга не знает, что делать.
– Герцогиня, больше времени нет...

– Вот именно. Уезжайте немедленно. Это - приказ. Остаюсь только я.

– Мама!
– Не порази дядю удар три часа назад - сейчас Кармэн уговаривал бы и он. И было бы труднее. Но сын подчинялся ей всегда.

– Виктор, я остаюсь. А ты - уезжай. Я приказываю.

– Мама, Беллу не вернуть.
– Его лицо закаменело тоже три часа назад. В тот миг, когда его мать умерла.

– Виктор, я знаю.

Больше нет сил. Когда они уйдут - вдовая герцогиня Вальданэ пешком добредет до пепелища, где ей уже никогда не узнать свою красавицу-дочь среди других несчастных. Дойдет туда, рухнет и наконец-то позволит себе сдохнуть.

– Виктор, отныне ты - старший. Отвечаешь за дядю и остальных.

– Хорошо, мама, - он обернулся к слуге.

Кармэн подняла на сына глаза, чтобы запомнить... навсегда. Живым.

И Виктор отчетливо произнес, глядя на мать уже чужими глазами - глазами своего эвитанского деда. Или аравинтского. Они друг друга стоили:

– Моя мать едет с нами. Помогите ей!

Слуги шагнули к Кармэн - единым порывом. Больше они ей не подчиняются...

– Виктор!
– кажется, они выкрикнули это вместе

с Элен. Одинаково ошалевшие.

– А ты молчи!

Эленита сжалась в комочек. Презрение Виктора как кнутом ее обожгло.

– Ты уже сделала всё, что могла. Едем, мама. Хватит с эвитанцев и того, что они отняли мою любовь, мою сестру, моего друга! Мать я им не отдам!

2

Сад Алисы по-прежнему благоухает, птицы поют еще назойливее. А каждая прогулка с "прекрасной Ирэн" - повторение предыдущих. Причем целовать девицу тоже придется вновь - раз однажды этого добился.

А еще через три-четыре встречи можно позволить себе зайти чуть дальше... И одна эта мысль заранее приводит в тоску.

Дело даже не в девушке. Ирэн - действительно хорошенькая. А когда молчит - еще лучше. Жаль, такое случается редко. Но вот упомянутое "дальше"... Если в отношении служанки оно означает приятное времяпрепровождение, то в случае с баронессой - лишь неизбежное предложение руки и сердца. И - никакого "времяпрепровождения" до первой брачной ночи.

Ирония судьбы: загулявшая прислуга - шлюха. А родовитая баронесса, побывавшая в герцогской постели, но не пойманная на горячем, - выгодная невеста. Будто все мужья подзвездного мира - любители и ценители подержанных вещей. Какая разница, кто опередил тебя в постели распутницы - герцог или последний конюх? Да хоть сам король - всё равно мерзко.

Серые глаза укололи притихшую было память. Эйда Таррент была разменной монетой в грязных политических играх своей и чужой семьи. И значит - несмотря ни на что, чиста как при рождении. В отличие от собственной кузины - бесстыжей любовницы сначала сына, потом отца Тенмаров.

И с этой, с позволения сказать... дамой Алан должен теперь всего лишь бродить под ручку по опостылевшему саду, читать опостылевшие сонеты и слушать опостылевших птиц! Что еще забыл? Ах да - еще нюхать клятые садовые цветочки, фальшивые, как сама баронесса! И пустые, как ее сердце.

– Вы читали последний роман этого нового гения - Симона Лукко? "Целомудренная Клотильда"?
– В зеленых глазах "девицы" Вегрэ только что восторженные слезы не блестят! Не иначе - лук в "дядином" особняке забыла.
– О, вы обязательно должны его прочесть!

Как же записных шлюх умиляет чужая добродетель! А убийц из Пляшущего Двора, наверное, до слез трогают праведники.

– Я читал, - отважно соврал Эдингем.
– Восхитительный сюжет! А какой там благородный возлюбленный у Клотильды!

– Да! Несмотря на то, что перебил всю семью главной героини у нее на глазах!
– радостно прощебетала Ирэн.

Она что, издевается? Но нет - похоже, некоторые женщины считают мужскую жестокость романтичной. Женщины сорта Ирэн Вегрэ! Сами никогда не видевшие ни бед, ни горя.