Измена и месть. Ты слишком ничтожна, жена!
Шрифт:
Глава 20
Побег
— Что здесь происходит? — раздражённый голос отца раздался из-за спины.
Я вздрогнула и резко обернулась. Лансер стоял у лестницы, его суровое лицо отражало смесь недовольства и подозрительности.
Молодой человек повернулся к отцу, вежливо кивнул, но по его взгляду было видно, что тон барона его озадачил.
— Простите за вторжение, — начал он, голос оставался спокойным, но напряжение читалось в каждом слове. — Мы ехали мимо, и моему спутнику стало плохо. Мы решили обратиться
— Поместье — это не место для случайных прохожих, — перебил Лансер нетерпеливо.
Я замерла, наблюдая за этой дикой сценой. Гнев поднимался во мне, сжимая грудь. Как можно быть настолько бессердечным? Как подобный черствый сухарь может быть моим отцом???
Молодой человек выдержал паузу, затем продолжил:
— Мы не хотели вас тревожить. Это был вопрос жизни и смерти.
Отец усмехнулся, его губы растянулись в хищной улыбке.
— Жизнь и смерть? Я вижу, что ваш спутник уже в порядке, — он указал на Джеральда, который сидел на диване, тяжело дыша, но уже выглядел лучше. — В следующий раз ищите деревенскую корчму. Мой дом — не место для приема всякого сброда…
Слова отца прозвучали настолько холодно и оскорбительно, что я почувствовала, как начинает пылать моё лицо. Мой взгляд скользнул к молодому человеку. В его чертах сквозило полнейшее замешательство.
И стало невыносимо противно. Противно от мысли, что блондин свяжет меня в одно целое с этим бессердечным стариком, которого и отцом называть язык не поворачивается.
Я должна уйти. Немедленно!!!
Сделала шаг назад, незаметно для окружающих. Их внимание было сосредоточено друг на друге, и это дало мне возможность отступить.
Мне не место здесь. Я не могу больше быть частью этого дома, этой семьи. Даже если это будет означать отказ от остальной части приданого. Я уйду сейчас же.
Дверь комнаты мягко закрылась за мной. Внутри меня всё кипело от ярости, обиды и… стыда. Я подошла к столу, на котором лежал ненавистный мешочек с монетами. Мать вручила мне его ночью, словно бросила кость собаке, и теперь я смотрела на него с отвращением.
Я подняла мешочек, услышав, как монеты внутри него звякнули.
Что ж, остальную часть приданого они могут оставить себе. Меня тошнит от них и от этого дома…
Резким движением я открыла шкаф, вынула свои вещи и надела плащ. Завязав шнурки на сапогах, проверила, чтобы ничего не забыть.
Пока одевалась, думала о словах отца. О его тоне. О его взгляде, полном презрения, которым он смерил этих людей.
Гнилую натуру не переделать. Никогда…
С этой мыслью я вышла из комнаты, тихо закрыв за собой дверь. Коридоры дома были тихими, слуги ещё не начали свои утренние хлопоты.
Моё сердце замерло, когда я спустилась вниз и посмотрела в холл из-за угла. Оттуда всё ещё доносился приглушённый голос отца. Тяжело выдохнув, повернула ко входной двери и выскользнула наружу, стараясь
Свежий морозный воздух обжёг лицо, но я тут же вздохнула с облегчением. За мной остался дом, где я провела эту бессонную ночь. Дом, который никогда не был моим.
Ворота закрылись за мной с лязгом, а я поспешила прочь, чувствуя, как каждый шаг наполняет душу лёгкостью. Я шла по заснеженной улице, стараясь не оглядываться.
Мешочек с монетами позвякивал на поясе. Я подумала, что этого будет вполне достаточно, чтобы начать свое дело с нуля.
И вдруг я поняла, что мне больше не жаль. Не жаль денег, которые я оставила, не жаль отношений с этими людьми, которых теперь можно назвать чужими.
Новая страница перевёрнута. Впереди — рассвет жизни. Я в это верю…
Глава 21
Месть
Я пересекла заснеженный двор поместья Себастьяна, чувствуя, как мороз щиплет щеки. Ворота за мной захлопнулись с глухим стуком. На лице привратника было что-то странное. В его глазах промелькнуло то ли сожаление, то ли опасение.
Карета Себастьяна стояла возле конюшни, ее колеса были покрыты льдом и снегом. Сердце ёкнуло. Муж вернулся!
Мои пальцы сжали ткань плаща, пока мысли лихорадочно искали выход. Мне нельзя встречаться с ним лицом к лицу, особенно сейчас…
Черный ход! Слуги, кажется, редко пользуются парадной дверью, предпочитая укромные пути. Вдохнув глубже, я направилась на задний двор поместья, стараясь не привлекать внимания…
В коридоре пахло свежеиспеченным хлебом и дымом из печей. Несколько слуг проскочили мимо: кто-то с охапкой дров, а кто-то с корзинами постиранного белья.
Глаза большинства выражали настороженность и нездоровое любопытство. Но вскоре я столкнулась с тем самым мужчиной, которому пыталась помочь укрепляющими настоями. Он выглядел свежим и бодрым — наверное, все-таки воспользовался моими советами.
Увидев меня, он замер, как вкопанный. В его глазах мелькнуло удивление, а затем что-то вроде робкой признательности. Старик сделал шаг ко мне, неуклюже поклонился и прошептал:
— Госпожа, вы должны вернуться к себе немедленно! Хозяин в ярости, потому что не нашел вас в своей комнате. Если успеете вернуться к себе, возможно, опасность минует…
Его слова прозвучали искренне и умоляюще.
— Спасибо, — ответила я, благодарно кивнув. Внутри стало чуть теплее. Союзник? Кто бы мог подумать…
Не задерживаясь, я двинулась дальше. Лестница для слуг казалась более безопасной, чем парадная. Себастьян ненавидел, когда слуги болтались под ногами.
На каждом шагу холод металла пробирался через подошвы ботинок, или же это волнение заставляло меня подрагивать от несуществующего холода. Лестница была узкой и крутой, но я взбиралась по ней почти бегом.