Измена и месть. Ты слишком ничтожна, жена!
Шрифт:
«Фух», — мысленно вознесла молитву в небо, чувствуя, как сердце понемногу успокаивается. Сделав несколько шагов, я сняла с себя плащ и устало бросила его на спинку кресла. Но в этот момент раздался громкий стук в дверь.
— Делия! — грозный голос Себастьяна заставил меня вздрогнуть. — Немедленно открывай!
Я застыла, нервно сжав пальцы. Чего ему от меня нужно? Ведь, кажется, я успела вернуться вовремя.
— Что? В чём дело? — выкрикнула я, стараясь сохранить спокойствие. — Я не одета, — быстро добавила, лихорадочно пытаясь сообразить, что делать.
— Одевайся и выходи! У тебя
Его тон не оставлял возможности для возражений. Я нервно сглотнула, понимая, что сейчас не время спорить. Что-то явно произошло, и нутром я чувствовала — это не связано с моим тайным уходом.
Я быстро сняла крестьянское платье и затолкала его под кровать. Кинулась к шкафу, нащупала первое попавшееся платье. Ткань была немного мятая, фасон — простой и ничем не украшенный. Но выбирать было некогда. Торопливо застегнув пуговицы, я расправила складки на юбке, даже не поправив причёску, и открыла дверь.
Себастьян стоял на пороге. Его взгляд был ледяным, полным негодования. Он смерил меня с головы до ног, нахмурился, и я почувствовала, как внутри поднимается тревога.
— Быстро спускайся, — сказал он сквозь зубы, кивая в сторону коридора. — Учти, отвечаешь односложно. Рот свой лишний раз не открываешь. Если задают вопросы о политике или ещё о чём-то важном, ты говоришь, что ничего не понимаешь. Поняла?
Я сжала губы, едва сдерживая раздражение. «Что за абсурд?» — хотела было ответить, но лишь кивнула.
— Подставишь меня на этот раз — учти, я в долгу не останусь, — бросил он, разворачиваясь, чтобы идти.
Я тихо выдохнула, чтобы унять сердцебиение, и последовала за ним. Однако через пару шагов он вдруг остановился, будто вспомнив что-то важное, повернулся и смерил меня ещё более суровым взглядом.
— Тебе нельзя показываться в таком виде, — резко сказал он, глядя на платье. Видимо, ему припомнились упрёки гостей в прошлый раз, и тот факт, что он так и не удосужился пополнить мой гардероб. — Идём за мной.
Прежде чем я успела что-то возразить, он схватил меня за локоть и повёл в свою спальню. Его хватка была такой сильной, что я невольно дёрнулась, но вырваться не получилось. Он открыл дверь, грубо втолкнул меня вовнутрь и кинулся к своему шкафу. Через мгновение на кровать полетело ярко-розовое платье с настолько глубоким декольте, что у меня перехватило дыхание.
— Это… отвратительно, — выпалила я, сжимая кулаки.
— Немедленно переодевайся, — прорычал он, не слушая меня.
— Я не буду это надевать! — выкрикнула я, задрав подбородок.
— Ты моя жена, — холодно ответил Себастьян, переплетая руки на груди. — Так что быстро исполняй приказание!
Я почувствовала, как меня накрывает волна ярости. Сделав шаг назад, я резко сказала:
— Тогда отвернитесь!
На его лице появилась злая усмешка.
— Я буду смотреть. У тебя нет права мне указывать.
Мои щеки вспыхнули от унижения, но, осознавая, что спорить бесполезно, я прикусила губу и опустила взгляд.
Прижала ладони к груди, чувствуя, как дрожат руки. Неужели я действительно это сделаю? Сопротивление только ухудшит ситуацию. А еще, если вдруг придется, я смогу подправить неприличный вырез иллюзией. Себастьян не терпел возражений, и его гнев мог легко
К счастью, под ним была нательная сорочка и панталоны. Этот тонкий слой ткани защищал меня не только от холода, но и от ощущения полной беззащитности. Я отвернулась, чувствуя, как краска заливает щеки. Быстро сняла верхнюю часть наряда, оставшись в одном белье. Не дав мне даже на мгновение расслабиться, Себастьян подбросил платье на кровать.
— Надевай, — его голос был резким, как удар хлыста.
Я схватила платье, в спешке натягивая его через голову. Ткань была плотной, а цвет — кричащим, ярко-розовый, словно специально подобранный, чтобы выставить меня на посмешище. Оно явно было чужим, скорее всего, принадлежало одной из его многочисленных любовниц. Платье оказалось на мне великовато, особенно в груди. Я стояла, не двигаясь, чувствуя себя нелепо, как курица, которую попытались разодеть в перья павлина.
Но Себастьян подошёл ближе, и я замерла. С его лица не сходило выражение раздражения, но руки двигались с поразительной сноровкой. Он взял шнуровку спереди и начал затягивать её, подтягивая ткань к телу. Я не могла сдержать шока.
— Так часто развязываешь, что научился и завязывать? — бросила я, не удержавшись. Это было безумно и дерзко, но, похоже, избивать меня сейчас мужу было не с руки.
Он коротко хмыкнул, не отвечая, а его пальцы продолжили уверенно двигаться. Закончив, он слегка отступил, критически осмотрев результат своей работы. Теперь платье сидело более-менее прилично, хотя именно отсутствие у меня особенно выдающейся груди и спасло положение.
— Нормально, — буркнул он, но не отошёл. Вместо этого сделал шаг вперёд и неожиданно сорвал ленту с моих волос. Я вскрикнула, но успела только прикрыть голову руками, как локоны золотым каскадом рассыпались по моим плечам.
— Так лучше, — коротко заметил он, удовлетворённо кивая. Я почувствовала, как кровь приливает к щекам. Его взгляд был оценивающим и слишком долгим. Я начала закипать. Неужели… он начинает видеть во мне женщину??? Только этого не хватало!
— Теперь быстро за мной, — бросил Себастьян, схватив меня за руку. Его хватка была железной, и я едва успевала за его стремительными шагами. Мы выскочили в коридор, а я всё ещё пыталась прийти в себя после случившегося.
На лестнице я резко выдернула руку, вырываясь из его хватки.
— Дойду сама, — бросила раздражённо, стараясь не смотреть мужу в глаза.
— Как знаешь, — ответил он, и его голос прозвучал неожиданно спокойно.
Я начала спускаться, крепко держась за перила. Ноги подгибались, но я заставляла себя идти ровно, стараясь не показать слабости. Себастьян шел позади, но его тяжёлое дыхание всё ещё эхом отдавало в моих ушах.
Я вошла в малую гостиную, ожидая увидеть тех же самых гостей, что были у Себастьяна раньше, когда наша беседа о политике неожиданно вышла из-под его контроля. Но мои ожидания не оправдались. Вместо знакомых лиц в креслах обнаружились двое молодых людей. Их взгляды пронзили меня, едва я ступила через порог. От их пристального внимания стало не по себе.