Измена и месть. Ты слишком ничтожна, жена!
Шрифт:
Меня не задело их присутствие. Себастьян не вызывал во мне что-либо, кроме отвращения. Но наблюдать за этой сценой было унизительно. Он даже не пытался скрыть своё поведение от слуг. Наоборот, кичился им, как достоинством.
А потом я услышала, о чем они говорят. Муж рассказывал о том, что единственный раз, когда он лег в постель со мной, его едва не стошнило — настолько я была тощей и уродливой, как сушеная вобла. Но во имя долга он пересилил себя и довел свое дело до конца! Хотя это было непросто…
Девицы
— Но мы-то тебе нравимся, правда, котик? — запела одна, потряхивая внушительной грудью у него перед носом.
— О да! — оскалился Себастьян, наклоняясь к ней и игриво облизываясь. — Мои кочешки то, что надо!
Меня словно приморозило. То, что муж таскался с этими куртизанками, меня особенно не трогало. Но он смел унижать меня перед ними! Вспомнив же ту ужасную ночь, когда он грубо пользовался мной, я исполнилась немыслимого гнева. Чтобы не ворваться сейчас к ним на эмоциях, мне пришлось отступить и поспешно направиться к себе. Месть должна быть мудрой и обдуманной, иначе ее не осуществить…
Поднявшись наверх и отомкнув дверь ключом, я замерла на пороге своей комнаты.
Рот шокировано приоткрылся.
Мебель была перевёрнута, подушки разорваны, пух разбросан по полу. Шторы свисали с окон, как сломанные крылья, а мои платья — все до единого — валялись на полу. Вино, разлитое по ним, превратило ткани в кроваво-красные пятна.
Руки задрожали. Я медленно зашла вовнутрь, чувствуя, как гнев заполняет меня до краев.
Себастьян! Жестокая скотина!!! Это он. Никто больше не осмелился бы….
Наверняка он мстил за то, что я огласилась помочь умирающей девочке, что не стала покорно отнекиваться и уехала на столько дней.
Опустилась на колени рядом с одним из платьев, подняла его за подол, наблюдая, как капли какой-то мерзкой жидкости стекают на пол. Всё внутри меня кипело.
«Ты хотел показать, кто здесь хозяин? — промелькнуло в голове. Я бросила платье обратно на пол и поднялась. — Что ж, Себастьян, я покажу тебе, кто из нас сильнее».
Подошла к трюмо, глядя на своё отражение. Глаза блестели от ярости, но губы были плотно сжаты. Никогда ещё я не чувствовала себя настолько решительно настроенной.
Сегодня я придумаю нечто оригинальное…
Я закрыла за собой дверь спальни, стараясь не обращать внимания на звуки, доносящиеся из соседней комнаты. Но чем больше я вслушивалась, тем сильнее кипела во мне ярость. Намерение Себастьяна унизить меня стало очевидным, когда я услышала громкие стоны и смех двух женщин за стеной. Это не случайность. Он специально выбрал соседнюю комнату, чтобы каждый звук достигал моих ушей.
Потому что он узнал, что я вернулась.
Я ненавидела его. Себастьян не просто пытался показать, кто здесь хозяин, он хотел раздавить меня, превратить мою жизнь в ад. Но если
Уселась на кровать, пытаясь успокоиться, но внутри всё бурлило. Перед глазами всплыл вид той комнаты (я бывала там пару раз): огромная кровать, покрытая бархатным покрывалом, массивный шкаф и овальный стол, застеленный белоснежной скатертью.
Закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Гнев дал мне силу, которой я раньше не обладала. Если он хочет войны — он её получит.
Сосредоточившись, я представила комнату чётко и до мельчайших деталей. Белоснежная скатерть. Подносы с едой и бутылками. Стулья, сдвинутые к стенам.
Остановлюсь на скатерти. В воображении я представила, как она медленно поднимается в воздух, роняя всё содержимое на пол, после чего ткань обретает форму женской фигуры.
Моё дыхание сбилось. Пот градом катился по вискам, а руки непроизвольно дрожали. Я чувствовала себя ужасно перенапряженной, но останавливаться не собиралась. Сначала ничего не происходило. Сердце билось так громко, что казалось, оно заглушает все звуки вокруг.
И вдруг… это произошло. Раздался звон, потом грохот разбитой посуды и… тишина, прерываемая лишь собственным дыханием. Я замерла, напрягая слух. Момент ожидания тянулся несколько мгновений, пока вдруг не послышался истошный женский крик:
— Призрак! Это призрак!
Следом раздался грохот, будто что-то тяжёлое упало на пол, затем звук разбивающегося стекла. Я невольно улыбнулась. Значит, сработало.
— Боже, это дух! Себастьян, спасай нас! — истерические вопли женщин только усиливались, их тон срывался на визг.
Дверь той спальни с грохотом распахнулась, и я услышала топот босых ног по коридору. Женщины кричали, едва ли не перекрикивая друг друга, и, кажется, наткнулись на одного из слуг — он встревоженным голосом что-то пытался объяснить, но крик затопил всё.
Я рассмеялась. Стоило бы выйти и посмотреть на их перекошенные от ужаса лица, но сил не осталось.
Себастьян, в отличие от своих ночных спутниц, не спешил покидать комнату. Сквозь шум в коридоре я уловила его хриплый рык:
— Проклятье! Что за чертовщина?!
Судя по звукам, он что-то опрокинул или перевернул в порыве ярости. Видимо, это был стол. Глубокий бас его ругательств разнёсся по всей спальне, затмевая остальные звуки. Интересно, он хоть на секунду испугался? Хотя, скорее всего, злость перевесила любой страх.
Улыбка не сходила с моего лица. Я разомкнула пальцы, отпуская контроль над скатертью. Моё тело моментально обмякло, будто из него выкачали последние капли энергии.
Я рухнула на кровать, тяжело дыша. Пот струился по вискам, ладони дрожали от напряжения. Закрыла глаза, пытаясь восстановить дыхание.