Изменяя прошлое
Шрифт:
Первым делом Невзглядова созвонилась и встретилась со своим одноклассником, который, как она точно знала, был бандитом и к тому же не из самых последних среди братвы. Поначалу тот отнекивался, уверяя, что не имеет никакого отношения к этой теме и даже не знает, где можно что-то разузнать. Потом стал откровенно намекать на то, что близость их тел может поспособствовать решению ее вопроса. И не то чтобы Наташа была принципиально против, давно для себя решив, что ради карьеры пойдет на многое, а переспать с нужным человеком — это даже не входит в то «многое», чем она готова была поступиться, но и прыгать в постель к мужику, который только обещает, она, конечно, не собиралась. Поэтому на его обещание Наташа
Так, медленно продвигаясь по цепочке, она добралась до нужного авторитета и при условии анонимности (иначе ее истерзанный труп найдут на помойке, как ей вежливо намекнули) даже взяла у него интервью, в котором он, хвастаясь, многое рассказал, хотя, как она подозревала, где-то и прихвастнул. Но то уже дело десятое, а для читателей так вообще самое то. Главное, что она выпросила у авторитета обещание интервью с ожидаемым со дня на день самым крутым специалистом по вскрытию, как выразился тот, «наших дорогих девочек», имея в виду автомобили, которые, похоже, и правда любил больше, чем баб, да и относился к ним не в пример нежнее.
И вот, наконец, долгожданная встреча, которая должна была поставить точку в ее журналистском расследовании и в том материале, что она уже почти подготовила. Не хватало только вот этой самой «вишенки на торте», которую она намеревалась получить любым приемлемым способом. Можно и без нее, конечно, но Наташа прекрасно понимала, что без этого интервью ее материал может и не стрельнуть, подобных расследований, кто еще помнит, в то время печаталось слишком много, и читатель, мягко говоря, зажрался.
Встреча была назначена на набережной Невы в ночь с 28 на 29 июня, когда толпы народа вывалят посмотреть шоу под названием «Алые паруса».
Когда заказчик попросил Нечая встретиться с журналисткой, он уже полностью отработал обговоренное заранее количество тачек и даже получил свое бабло. Питерская милиция оказалась такой же беспомощной, как и столичная, ни разу даже не чухнувшись. И Нечай как раз обдумывал мысль о том, а не задержаться ли ему в Питере подольше, место здесь, как выяснилось, хлебное. Может, думал он, вообще здесь осесть пока. А тут Барсук, что контролировал весь этот бизнес с тачками в Петербурге, с журналисткой этой.
— Она хоть ничего? — лениво спросил он.
— Телка высший сорт, — причмокнул Барсук. — Я ей сам интервью давал, само собой — анонимное, никаких имен, никаких погонял, вообще никакой конкретики, никаких фото и видео. Девчонка не сдаст, зуб даю, она хорошо втыкает, что один прокол с ее стороны, и на одну глупую молодую журналистку в городе меньше. Тут можешь быть спокоен, я отвечаю.
— Ну, раз ты отвечаешь…, — протянул Нечай, — ладно, могу с ней встретиться. Но, сразу говорю: ничего не обещаю, посмотрю, как она себя поведёт.
— Ты в своем праве, — поднял ладони Барсук. — Главное, встреться, а там как хочешь, она мне никто.
— Лады, — кивнул Нечай, — заодно на ваши «Алые паруса» посмотрю.
На том и договорились. А в тот самый момент, когда Андрей Нечаев образца 1995 года вышел на невскую набережную, в него запорхнула матрица сознания Нечая образца 202… года.
***
Он узнал ее сразу и долго разглядывал
Она была прекрасна в своей молодости, а бирюзовые лосины под короткой и узкой джинсовой юбчонкой подчеркивали ее стройные ноги. Желтый пиджак с широченными плечами и маленькая женская сумочка на длинном ремешке через шею — все это приметы моды девяностых. Как и синие тени вокруг глаз, и бледная помада на губах, подчеркнутая коричневым карандашом. В целом Наташа выглядела для того времени очень стильно.
— Доброй ночи, — подошел он сзади к вертевшей головой по сторонам девушке. А когда она обернулась, представился:
— Я Александр, это я вам звонил, — имя он на всякий пожарный решил изменить, как говорится: береженого Бог бережет, а небреженого конвой стережет.
— О, здравствуйте, Александр! — излишне бойко ответила она, что выдавало волнение, и смело протянула ему руку. — Я Наташа, журналист.
Нечай усмехнулся про себя, в это время еще не принято было здороваться с женщинами за руку, но новая мода постепенно перетекала с Запада. Он осторожно пожал ее ладошку и, глядя ей прямо в глаза, твердо произнес:
— Предлагаю сразу перейти на «ты», так удобнее.
— Согласна! — кивнула она модной начесанной челкой. — Я и сама хотела вам это предложить. Ой, то есть, тебе.
— Отлично, — Нечай продолжал широко улыбаться, помня о том, что практически единственное его оружие для (против?) женщин — это его задорная широкая белозубая улыбка. Зубы у него были зачетные, все свои, без единой дырочки и пломбы, которые он чистил дважды в день в обязательном порядке. Больше ничем он в своей внешности из толпы не выделялся. Не было у него привлекательной для слабого пола суровой мужской красоты, как у того же Пастора, да и ростом он был чуть не на голову ниже его. Фигура крепкая, кряжистая, основательность которой не скрывали ни модные варенки, ни дорогущая куртка из тончайшей кожи, ни золотые часы на руке. Короткие рыжеватые, чуть вьющиеся волосы, дополняли образ простоватого сельского парня, которого кто-то для смеха переодел в модный городской прикид. Но улыбка перевешивала всё, это он понимал и постоянно этим пользовался, зная по опыту, что при общении с девушками, главное — больше и шире улыбаться. От этой улыбки таяли женские сердца, ну, по крайней мере, некоторые.
— Где предпочитаешь говорить? — спросила Наташа.
А он, продолжая улыбаться и не сводя с нее глаз, ответил как можно более просто и прямо:
— Беседовать будем в номере гостиницы, который я специально снял для интервью. Но сначала посидим в кафе, выпьем чего-то легкого и расслабляющего. Я вижу, ты волнуешься, но меня бояться не надо, обещаю, я не сделаю тебе ничего плохого, как не будет и ничего из того, чего ты сама не захочешь. Но таково мое условие, иначе, все отменяется. Итак, каково твое положительное решение? Или все же расходимся?