Кабахи
Шрифт:
Добравшись до русла Алазани, Шавлего бросил башмаки на камни, а сам вошел в реку и стал отмывать свои заляпанные грязью икры. После тепловатого болота вода в Алазани показалась ему холодной.
На той стороне протока, в рощице, стояла распряженная двуколка. На оглобле сидела боком какая-то девушка и смотрела в его сторону. Шавлего узнал соломенную шляпу и удивился. «С чего это агроному пришло в голову гулять в сумерках за рекой?»
Девушка сидела неподвижно, не сводя глаз с противоположного
«Верно, пустила лошадь попастись. Удачное же выбрала время! Но что-то лошади нигде не видно…»
Серый цвет понемногу стал преобладающим и затопил все вокруг. Над островерхой Саталой вечерняя звезда выглянула в свое узкое окошко.
Шавлего вышел из воды. Обтерев ладонью мокрые икры, он сел на большой камень и стал надевать носки. Потом, уже зашнуровав ботинки, встал и снова взглянул на заречную заросль. Девушка сидела все в той же позе, повернувшись к нему лицом.
Шавлего пересек каменистое русло и поднялся на маленький утес. Здесь он еще раз обернулся и, скрестив руки на груди, довольно долго смотрел, сдвинув брови, на хозяйку двуколки, застрявшую за рекой.
Одна за другой зажигались на небе звезды и, как бы бросая из-под дрожащих ресниц пугливые взгляды, озаряли окрестность бледным лиловатым сиянием. В безмолвии сумерек, нарушаемом лишь ропотом речных волн, время от времени слышался чей-то далекий, протяжный зов.
Шавлего почувствовал болезненный укол в шею, поморщился и потер пальцами укушенное место. Потом решительно повернул назад, спустился в русло Алазани и перешел вброд через поток.
— Ради бога, не подумайте, что я собираюсь навязываться… Но если вам нужна помощь — пожалуйста, не стесняйтесь, я к вашим услугам, — сказал он девушке, подойдя к ней и поздоровавшись.
Русудан встала, прислонилась спиной к крылу двуколки и спокойно похлопала себя рукояткой плети по ладони.
— Премного благодарна. — Девушка поглядела по сторонам. — Не знаю только, что вам предложить вместо стула… Можете присесть на оглоблю… Или хотя бы на этот пень.
— Может, мне не следовало подходить к вам? В таком случае извините за недогадливость.
— Что за церемонии? У меня пропала лошадь, и я дожидаюсь здесь, пока полевой сторож ее отыщет.
— У вас было такое печальное выражение лица, что…
— Не так уж приятно сидеть одной на этом островке посреди Алазани…
— Как вы потеряли лошадь?
— Я проехала по краю болота, и колеса вымазались в грязи. Ну, я и решила раза два провести двуколку через этот рукав туда и обратно, чтобы смыть грязь с колес. Лошадь целый день в упряжке — мне стало жалко ее, и я решила: пущу-ка на траву бедное животное, пусть передохнет. А она скрылась из виду, да; так, что я и не заметила.
— Это, наверно, полыцик сейчас кричал?
— Да, он звал лошадь.
— Давно
— Довольно давно. Пора бы уж ему и вернуться.
Шавлего встал.
— Зов доносился снизу… Я пойду вверх по течению, тоже поищу. Вы не боитесь одна? Тут бояться нечего. Во всяком случае, по первому зову я буду около вас.
— Большое спасибо за сочувствие и готовность помочь… Но, право, не нужно — уже темно, зря только потрудитесь.
— Вы, верно, не торопитесь домой?
— Подожду еще немного сторожа… Что-то он замолк — возможно, что нашел уже лошадь.
Шавлего присел на пень, повернулся в ту сторону, откуда перед тем доносился зов, и стал прислушиваться к темноте. Было тихо, не шевелился ни один листок. Только неумолчно журчала Алазани.
— Лучше бы нам не оставаться под ивами. Садитесь — почему вы стоите?
Девушка выпустила кончик плети, который придерживала другой рукой, и села на оглоблю против Шавлего.
— Почему вам не нравятся ивы?
— Комары любят собираться под деревьями. Жаль, что я не курю..
— А что, если бы курили?
— Были бы спички в кармане… Гнус боится огня и дыма.
— Вы и прежде не курили?
— Когда-то курил.
— Как же вам удалось бросить? Я слыхала, что это очень трудно.
— Тренер уверял меня, что если я откажусь от вина и папирос, то непременно стану чемпионом Советского Союза по боксу.
— Ну и как — стали чемпионом?
— Грубый спорт. Три года назад я первым же ударом раздробил челюсть противнику… И его унесли с ринга в бесчувственном состоянии. После этого я бросил бокс.
— По-моему, не стоит приносить такие большие жертвы ради спортивного успеха.
— И я так думаю. Но кто хочет рыбы…
— Без рыбы можно обойтись. Эта пословица порядком устарела.
— Вы не любите спорта?
— Перед красотой преклоняюсь — в какой бы форме она ни была… Но ломать друг другу носы?.. Ужас!
— Врач, должно быть, преувеличил. И я тогда не мог иначе.
— Я вас не осуждаю. А слова врача заставили вас принять решение?.. Терпеть не могу нерешительность в людях! Действовать быстро, без колебаний, и притом не допускать глупостей, — вот что отличает гениев.
— Принять похвалу на свой счет?
— Если угодно… Я похвалила бы каждого, кто поступал бы так, как вы.
— Неужели я заслужил и ваше одобрение? А ведь еще совсем недавно вы так не думали.
— Вы правы, — согласилась девушка. — Но скажите, почему вы уверены, что никто не угадывает ваших намерений?
— У меня никаких тайн нет. Но если вам что-нибудь неясно…
— Было бы бестактно с моей стороны пытаться проникнуть в ваши замыслы. Но когда человек трижды обходит одно и то же болото, увязая по колено в грязи…