Каирская трилогия
Шрифт:
Он ходил туда много раз, пока не стал останавливаться перед плавучим домом после того, как наступала ночь. Обычно он приходил туда до того, как отправиться на встречу с друзьями. Казалось, он и не хотел ничего такого делать, а просто удовлетворял своё бесплодное безумное любопытство. Один раз он уже хотел вернуться обратно, проходя мимо дома, как вдруг дверь открылась, и из неё вышел неразличимый во тьме силуэт. Сердце его затрепетало в страхе и надежде. Затем он быстро перешёл дорогу и остановился рядом с деревом, сверкая глазами в темноте. Тень пересекла деревянный трап и пошла по дороге в сторону моста Замалек. Тут ему стало ясно, что это была женская тень… Сердце подсказывало ему, что это она. Он последовал за ней на расстоянии, не зная, чем же закончится эта ночь. Она это была, или другая, кого же он преследовал? Однако он продолжал идти, сосредоточив внимание на её силуэте. Когда она дошла до моста и вступила в круг света от фонарей, его предположения подтвердились: это была Зануба, хотя и закутанная в накидку-покрывало, которую не надевала, когда жила с ним. Это удивило его, и он даже спросил себя, что же всё это
Когда подошёл трамвай, она села в него, и он бросился за ним и забрался, усевшись на сиденье в конце, что было ближе всего к выходу, откуда спускались пассажиры. На каждой остановке он выглядывал, больше не опасаясь быть обнаруженным, ибо даже если бы это и случилось, она не могла знать, что он подкарауливал её у плавучего дома. Зануба вышла на остановке Аль-Атаба Аль-Хадра, и он — вслед за ней. Он заметил, что она направилась в район Муски пешком, и последовал за ней под покровом темноты. Интересно, возобновила ли она отношения с тётей? Или ему доведётся увидеть, как она идёт к новому мужчине? Но что же заставило её отправиться к нему, когда у неё есть плавучий дом, приглашающий к себе любовников? Когда она дошла до квартала Хусейна, он принялся следить за ней с двойным вниманием, чтобы она не скрылась от его глаз в толпе женщин, закутанных в паранджу. Цель этого таинственного преследования ускользала от него, однако им двигало болезненное тщетное любопытство, бывшее в то же время таким яростным, что ему было невозможно противостоять…
Она прошла мимо мечети Хусейна и дальше пошла в сторону квартала Ватавит, где было мало прохожих, зато попрошайки были особенно настойчивы, затем в Гамалийю, и наконец свернула в Каср аш-Шаук. Он же шёл за ней, опасаясь, что столкнётся с Ясином по дороге, или тот увидит его из окна. Если бы он попался ему на глаза, то он бы придумал отговорку, например, что идёт к своему другу Ганиму Хамиду, владельцу маслобойни и соседу Ясина в Каср аш-Шаук.
Но она вдруг свернула в первый попавшийся переулок, который занимал только один дом — дом Ясина! Сердце его заклокотало, а ноги отяжелели! Ему были знакомы все жильцы и первого, и второго этажей — то были две семьи, которые никак не могли быть связаны с Занубой! Взор его блуждал в тревоге и смятении, но он продолжал идти и последовал за ней в переулок, уже не оценивая, какие могут быть последствия. Подошёл к входной двери, и до слуха его донёсся звук её шагов: она поднималась вверх. Затем он вошёл на лестничную клетку и задрал голову, прислушиваясь к её шагам, и почувствовал, как она прошла сначала первый этаж, потом второй, и наконец постучала в дверь Ясина!..
С трудом дыша, он оставался пригвозжённым к месту, и повернул голову, ощущая изнеможение и упадок сил. Затем глубоко вздохнул и потянулся прочь, возвращаясь туда, откуда пришёл. Он шёл, не различая дороги из-за наплыва беспорядочных мыслей и смятения чувств…
Ясин был тем самым мужчиной! Но знала ли Зануба, что он — отец Ясина?! Он пытался силой заставить покой войти в его душу, как будто засовывал толстую пробку в узкое отверстие. С языка его никогда не слетало упоминании имени ни одного из детей в её присутствии, к тому же невероятно, чтобы Ясину было известно о его тайне. Он вспомнил, как Ясин сам приходил к нему несколько дней назад, чтобы поведать о своём разводе с Мариам, и глядел на него с повинным лицом, но в то же время с наивным и искренним выражением, к которому не подмешивалось никакое подозрение насчёт отца. Можно было предположить всё, что угодно, кроме того, что Ясин сознательно поступил с ним так вероломно. Да и откуда знать Ясину, что у отца связь с этой женщиной, или что у него вообще когда-либо были любовницы? Значит, с этой стороны ему не о чем беспокоиться. Да если бы Зануба и узнала о его родстве с Ясином, или узнает однажды, то не сообщит Ясину из опасений, что он порвёт с ней отношения.
Он продолжал идти, отложив поход к друзьям, пока не сможет перевести дух и восстановить покой в душе, и таким образом направился к Аль-Атабе, несмотря на всю свою усталость и истощение сил.
«Ты хотел знать — и вот, пожалуйста, узнал. Не лучше ли было умыть руки и довольствоваться терпением?! Хвала Аллаху, что обстоятельства не позволили тебе столкнуться с Ясином лицом к лицу с таким позорищем. Этим мужчиной был Ясин. Когда она познакомилась с ним? И где? И сколько раз она предавала тебя с твоим же собственным сыном у тебя под носом, а ты ничего и не подозревал?! На эти вопросы ты никогда не найдёшь ответов. Но предположим самое худшее — даже это ничего не изменит. Знал ли он Занубу до того, как развестись с Мариам, или познакомился уже после развода? Или эта дьяволица сама стала причиной его развода?.. Это другие вопросы, на которые ты никогда не узнаешь ответов, и не будешь даже искать. Предположим также и другое ради того, чтобы дать покой твоей больной голове: Ясин был тем самым мужчиной! Он сказал, что развёлся с Мариам из-за её невоспитанности! Это имело бы смысл для объяснения его развода с Зейнаб, если бы не была известна истинная причина, когда всё это произошло. Ты ещё узнаешь всю правду в один прекрасный день. Но почему это так интересует тебя? Ты по-прежнему горишь желанием гоняться за правдой?! Голова твоя рассеянна, сердце твоё истерзано. Можно ли ревновать её к Ясину? Нет, это совсем не ревность, напротив, то, что ты предполагаешь, это скорее утешение. Если уж тебя неизбежно должны убить, то твоим убийцей пусть лучше будет сын, ведь Ясин — плоть от плоти твоей. Он часть тебя, что потерпела поражение, и часть, что одержала победу. Ты и побеждённый, и победитель.
В последующие дни господин Ахмад доказал, что он сильнее всех несчастий, которым подвергся. Ноги его стояли твёрдо на земле, а новости об истинной причине развода Ясина достигли его через Али Абдуррахима, которому поведал о том Хамиду, сосед Ясина, а также остальные. И хотя рассказчики не признавались, кто та женщина, из-за которой, собственно, и случился его развод с женой, Ахмад улыбнулся, а затем ещё долго над всем этим смеялся. Он пошёл домой к Мухаммаду Иффату тем же вечером, почувствовав огромную тяжесть в верхней части спины и в голове, настолько сильную, что он с трудом переводил дыхание. Это ощущение не было таким уж новым для него: в последние дни он часто обращал внимание на свою головную боль, но ни разу она не была такой интенсивной, как в этот раз. И когда он пожаловался на своё состояние Мухаммаду Иффату, тот приказал приготовить для него стакан лимонада со льдом. Так он провёл весь вечер в компании друзей в кофейне до самого конца, но когда проснулся на следующий день, состояние его стало ещё хуже, чем было вчера. Волнение его дошло до того, что он решил позвать врача. В действительности он начинал думать о враче лишь в крайних случаях.
31
Обстоятельства развивались так же, как и слова, приобретая всё новые значения. Особняк семейства Шаддад не нуждался в большем великолепии в глазах Камаля, однако в тот декабрьский вечер он казался облачённым в новый модный наряд. Дом заливали потоки света от фонарей; каждый угол и все стены были украшены гирляндами сверкающих жемчужин… Разноцветные электрические светильники блестели на всём пространстве — от крыши до фундамента дома, как и весь забор, и массивные ворота. Цветы и плоды на деревьях в саду, казалось, превратились в красные, зелёные, белые лампы, а изо всех окон распространялся свет. Всё призывало к восторгу и радости. Когда Камаль увидел это зрелище, приближаясь к дому, он поверил, что оказался в царстве света впервые в жизни. На тротуаре перед входом в дом толпились мальчишки, а лестница у фасада была посыпала ярко-жёлтым песком цвета червонного золота. Ворота были открыты настежь, так же, как и дверь в мужскую половину дома, уже подготовленную к приёму гостей, с потолка которой сверкала большая люстра. На огромном верхнем балконе дома собралась прекрасная компания молодых девушек в торжественных вечерних нарядах. Шаддад-бек с группой родственников-мужчин стоял у входа в мужскую гостиную, приветствуя входящих гостей. На террасе этой гостиной расположился восхитительный оркестр, и звуки музыки доходили аж до самых границ пустыни.
Камаль бросил быстрый взгляд, охватывая всё вокруг себя и задаваясь вопросом, была ли Аида среди девушек на верхнем балконе, заметила ли она, как он пришёл вместе с другими гостями, ведь при его высоком росте, идеальном наряде, пальто, накинутым на руку, и выдающимися крупной головой и знаменитым носом его нельзя было не заметить?.. Он не мог не испытывать смущения, пересекая ворота, однако не пошёл в гостиную, как остальные гости, вместо этого направившись по старинной тропке, ведущей в сад, как предложил ранее Хусейн Шаддад, чтобы провести в любимой беседке со своими друзьями столько времени, сколько было возможно. Он словно переплывал море света, и вот наконец добрался до гостиной в задней части дома — она была открыта, как и та, что располагалась спереди, залита светом и кишела гостями. Таким же был балкон наверху, наполненный группой красавиц. В самой же беседке он не нашёл никого, кроме Исмаила Латифа: на нём был чёрный элегантный костюм, придававший его брутальной внешности милый облик, которого Камаль никогда раньше не замечал. Исмаил окинул его быстрым взглядом и сказал:
— Великолепно… Но зачем ты принёс пальто?.. Хусейн не остался со мной больше чем на четверть часа, однако он к нам ещё вернётся, когда закончит встречать гостей. А вот Хасан, тот пробыл со мной всего несколько минут, и не думаю, что он сможет посидеть с нами, как бы нам того хотелось. Сегодня его день, и у него множество дел, так что он обойдётся без нас. Хусейн думал о том, чтобы пригласить сюда в беседку нескольких коллег, но я остановил его. Достаточно и того, что он позовёт их к нашему столу. У нас будет отдельный стол, и это самая важная новость, которую я тебе сообщу сегодня вечером…
«Есть и кое-что поважнее. Я ещё долго буду себе удивляться, что вообще принял это предложение. Почему я принял его?! Ты выглядишь так, как будто тебя это и не заботит совсем. Или потому, что тебе полюбились опасные авантюры?!» — подумал Камаль.
— Это хорошо, но почему бы нам не пойти хотя бы ненадолго в большой зал поглядеть на гостей?…
Исмаил Латиф пренебрежительно сказал:
— Тебе не удастся сделать то, что ты хочешь, даже если мы пойдём туда. Всяким пашам и бекам выделен передний зал в исключительное пользование. Если пойдёшь туда, то окажешься среди молодёжи: родственников и друзей семьи, которые собрались в заднем зале. А это не то, что ты хочешь. Мне бы очень хотелось украдкой пробраться в верхние покои, которые кишат самыми роскошными образцами красоты…