Как день и ночь
Шрифт:
Девственница!
Боже милостивый, Фейт была девственницей.
Сэм остановился и замер.
– Фейт, - задыхаясь, пробормотал он, - солнышко, вы не… я хотел сказать, я не… Боже милостивый…
– Ш-ш-ш, - улыбнулась она, двумя руками обхватив его голову.
– Это не больно, Сэм. Это замечательно. Вы, Сэм, замечательный.
– Но…
– Я хочу вас, - бормотала она.
– Вы нужен мне. Разве вы не знаете? Разве вы не можете?
Черт возьми, он мог.
– Не останавливайтесь, - задыхаясь, просила она, извиваясь
– Пожалуйста, продолжайте.
Ее слова словно разорвали цепи, сдерживавшие его. Все мысли и все аргументы исчезли. Осталась только Фейт. Его Фейт.
– Почему ты не сказала мне?
Потрескивали дрова. Они сидели у костра, укрывшись одним одеялом и обнимая друг друга. Тени стали резче, в воздухе пахло дикой мятой. Фейт потеряла чувство времени и места, оставалось только невероятное, удивительное ощущение тела Сэма, прижавшегося к ней.
– А если бы я сказала тебе?
– Она обвела пальцем его подбородок.
– Стал бы ты любить меня?
– Нет. Да. Черт, не знаю.
– Он открыл глаза и вздохнул.
– Да, наверно, стал бы.
Она крепче прижалась к нему. Сэм шумно втянул воздух.
– Фейт, нам надо поговорить о случившемся.
– Мне не хочется говорить.
– Она принялась ласкать его.
– Если ты ждешь слез и упреков, то этого не будет. Я не жалею. Я знала, что делала, и не хочу ничего менять.
– Вдруг она нахмурилась, рука замерла.
– А ты жалеешь? Я что-то сделала не так?
Он выругался и без предупреждения перекатил ее на спину. Его взгляд прожигал Фейт насквозь.
– Жалею? Черт, нет. Сделала ли ты что-нибудь неправильно? Солнышко, если бы ты сделала что-нибудь более правильное, клянусь, я бы сейчас умер прямо здесь. Ты удивительная.
– Он взял ее руку и слегка прижал к губам.
– Я просто не понимаю, как это может быть… Я имею в виду…
– Как может быть, что я никогда раньше не была с мужчиной?
– Фейт спокойно закончила фразу.
Она ни с кем не обсуждала свою сексуальную жизнь. Даже с матерью. Она знала, что все уверены, будто они с Гаролдом давно разделяют постель - ведь они решили пожениться. На самом же деле секс ее не интересовал, и она держала Гаролда на расстоянии. Придумывала каждый раз предлоги и извинения и уверяла, что, когда они поженятся, их воздержание придаст браку особую пикантность. Будучи терпеливым, вернее, понимающим мужчиной, он никогда не настаивал.
– Моя жизнь всегда была строго спланирована и рассчитана по минутам. Часть этого плана включала замужество, ожидание и воздержание. По-моему, мне придется сначала все подготовить в своем отделе, а потом выходить замуж.
– Но ты уже замужем.
– Пламя костра отражалось в его глазах.
– Я твой муж, помнишь?
– Я имею в виду, Сэм, настоящий дом, дети. Все как надо.
– У тебя это звучит так, будто ты заказываешь пиццу.
– Он гладил ее ключицу и смотрел в глаза.
– Я не собираюсь менять твои планы, но ты подумала,
Ребенок.
Она встретила изучающий взгляд Сэма и покачала головой.
– Я на пилюлях.
– Но… если ты не… - Он недоуменно вскинул брови.
– Если вы не…
Она села, повернулась к нему спиной и прикрыла руками грудь. Ей вдруг стало неловко - она говорила о другом мужчине, своем женихе. Мужчине, за которого собиралась, о всяком случае так предполагалось, выйти муж.
– Сэм, через несколько месяцев… я собираюсь выйти замуж по-настоящему. Мне нужно быть… подготовленной. Гаролд и я решили подождать два-три года, пока все наладится. И в «Илайджа Джейн» я контролирую несколько проектов.
– Контролирую.
– Он обвел пальцем ее плечи.
– Это для тебя, Фейт, всегда ключевое слово?
Она еле сдержалась, чтобы не прижаться к нему.
– Я уже говорила тебе, что мне нравится знать, какой будет следующий шаг, что и зачем я делаю. Если бы Диггер не смешал мои планы, я бы теперь была в Бостоне.
– И это… - он провел пальцем по ее позвоночнику, - это не входило в твои планы, да?
– Я ни о чем не жалею, Сэм, но мы по-прежнему два разных человека, которые живут в двух различных мирах. Ничего не изменилось.
Он убрал палец с ее спины. Ей стало холодно. Неловко. И невероятно одиноко.
Сэм встал, подошел к своему рюкзаку и достал сухие джинсы. Она наблюдала за ним, а сердце стучало все быстрее и быстрее.
Прошелестела молния на джинсах, щелкнула пряжка.
– Я принесу твою одежду.
– Спасибо.
Так вежливо. Так сдержанно. Она проводила его взглядом, когда он пошел к горячим источникам. Потом закрыла глаза и тяжело вздохнула.
Она солгала, когда сказала, что ни о чем не жалеет. Жалеет. Потому что после того, что она испытала, ее жизнь никогда не будет прежней.
Глава восьмая
Сэм проснулся отнюдь не в лучшем настроении. Он, собственно, и не помнил, удалось ли ему заснуть.
Фейт Кортленд послала его в нокаут, она опустошила его.
Сэм подтянул подпругу, поправил седло на лошади и посмотрел на Фейт. Она сидела на камне у маленького костра, смотрела в огонь и причесывала волосы. Под джинсовой курткой на ней была майка без рукавов. Когда Фейт поднимала руки, груди упирались в ткань майки.
В горле у Сэма сразу пересохло.
Что ж, сам виноват. Он задавал вопросы, она отвечала. Честно. Нельзя же проклинать ее за то, что ответы ему не понравились.
Конечно, можно сказать: мол, дело в происшедшем прошлой ночью, он чувствует ответственность, потому что был ее первым мужчиной. Но он знал, что все сложнее. Гораздо сложнее. И если он хочет быть честным, то должен признать: он рад, что был ее первым мужчиной. И неважно, что на дворе XXI век. В Сэме жило примитивное чувство собственника: он убедился, что она принадлежит только ему одному.