Как приручить Обскура
Шрифт:
Комната получилась просторной, едва ли не больше, чем спальня Грейвза. Здесь появились большие окна с тонкими светлыми занавесями, блестящий лаком письменный стол, на котором аккуратной стопкой лежали книги и перья. Вместительный книжный шкаф из белого ясеня, со стеклянными дверцами, подвесные бумажные светильники с длинными красными и золотыми кистями. Для белья и мелких вещей Грейвз оставил здесь только пару китайских же комодов с жанровыми сценками на крышках, остальное переместилось туда, куда давно его следовало отправить —
Грейвз взял два скатанных свитка, которые нашёл для Криденса ещё месяц назад, пристроил на белые стены: японец Охара Косон, невероятно модный сейчас в Америке, и какой-то безымянный китайский художник. Смесь ар-деко с азиатскими мотивами получилась на удивление органичной, и тому и другому стилю был свойственен лаконичный минимализм и символизм.
Ну… в некотором смысле лаконичный, — подумал Грейвз, глядя на тёмную стену с журавлями. — Хорошо ещё, этим двоим не пришло в голову добавить туда карпов, хризантем и ласточек.
Криденсу бы понравилось в Японии. Было в ней что-то ему созвучное, Грейвз даже сам не понимал, что. Но, окружая Криденса её мотивами, он видел, как они подходят друг другу. Грейвз в своём интересе к востоку следовал исключительно моде. Но в самом Криденсе проступало что-то экзотическое — то ли скулы, то ли разрез глаз… Кем были его родители?.. Как он попал к Мэри Лу? Если его мать была волшебницей, как так случилось, что он оказался среди не-магов?.. Вряд ли Криденс знал эти ответы. И, к сожалению, под рукой уже не было авроров, которым можно было бы поручить расследование.
— Нам надо обсудить кое-что очень важное, — сказал Грейвз, открыв портсигар. За время бессонных ночей он так привык курить в столовой, что иногда теперь спускался туда исключительно за этим. Криденс усаживался у его ног, как привык, и не чувствовал по этому поводу никакого смущения. Новоселье немного поубавило в нём радостного оживления, теперь Криденс обратил взгляд внутрь себя и, наверное, рассматривал перемены. Но он всё ещё улыбался — просто теперь немного рассеянно.
Грейвз затянулся, погладил прижавшуюся к колену темноволосую голову. Наклонившись, протянул зажжённую сигарету Криденсу:
— Попробуй. Только не вдыхай глубоко. Потяни немного и задержи дым во рту.
Криденс ответил взглядом, полным влюблённого недоверия, будто Грейвз поделился с ним немыслимой драгоценностью. Аккуратно взял сигарету двумя пальцами, поднёс ко рту и зажал в губах.
— Не глубоко, — напомнил Грейвз.
Криденс коротко затянулся и тут же раскрыл губы, выпуская дым.
— Нет, задержи его, — сказал Грейвз. — Задержи дыхание.
Криденс послушался, затянувшись ещё раз, плотно сжал губы и уставился на Грейвза, ожидая подсказки.
— Выдохни, — разрешил тот. — А теперь ещё раз, только теперь медленно вдохни.
Криденс слегка поперхнулся дымом, кашлянул, тут же затянулся
— Не спеши, — сказал Грейвз.
— Это очень приятно, — с дымом выдохнул Криденс. — А Мэри Лу говорила, что курить грешно.
— Мэри Лу ничего не понимала в удовольствиях, — довольно усмехаясь, сказал Грейвз. — Она была злобной фанатичной курицей и ненавидела всё прекрасное. Например, тебя.
Криденс опустил глаза, пряча улыбку.
— А вы когда-нибудь… — начал он, держа на весу сигарету в поднятой руке, — вы когда-нибудь были с женщиной?..
— Нет, — сказал Грейвз и поставил локти на колени. — Я не люблю женщин. Мне нравится дружить с ними, как, например, с Серафиной. Опекать их, как Тину. Но я никогда не был влюблён ни в одну.
— А в мужчин?.. — Криденс поднял пытливый взгляд.
— Тех, кого я любил, было намного меньше, чем тех, с кем я спал, — ответил Грейвз. — Не буквально спал — я имею в виду, с кем у меня был секс.
— Он был со многими?.. — ревниво спросил Криденс. Грейвз убрал чёлку у него со лба, улыбнулся этой детской ревности. Потянулся взять вторую сигарету для себя. Криденс сосредоточенно затянулся, скосив глаза на огонёк.
— Первый раз я влюбился почти двадцать пять лет назад, — сказал Грейвз. — Да, с тех пор у меня было много мужчин. Криденс, я не против говорить с тобой о своей прошлой жизни, но я хотел обсудить кое-что важное из нынешней.
— Да, сэр, — тот пристроил локоть ему на колено и посмотрел в лицо. Поза (хотелось бы верить, что ненамеренно) вышла какой-то хамской, особенно в сочетании с тем, что Криденс сидел и курил.
Он сядет тебе на шею, Персиваль, — растроганно подумал Грейвз. — Ты избалуешь его, и он будет вить из тебя верёвки. Очень нежно и очень упрямо. Он ещё не знает, как на тебя действует. А что будет, когда узнает?..
— Если тебе неудобно сидеть — возьми стул, — сказал Грейвз.
— Простите, — Криденс убрал локоть и чуть-чуть покраснел.
А вот теперь он начнёт проверять на прочность тебя, Персиваль. Кокетством, просьбами, манипуляциями… Он не упустит ни одного неверного шага. Вспомнил же в нужный момент, паршивец, что ты обещал стучаться всегда…
— Ты поставил меня в сложное положение, Криденс, — серьёзно сказал Грейвз. — С одной стороны — ты выполнил моё требование и успешно учишься владеть своей силой. Я говорю про обскура, в которого ты теперь можешь обращаться. С другой стороны — я запрещал тебе заниматься магией в одиночестве, и ты нарушил запрет. Получается, что я должен и наказать, и похвалить тебя.
— Да, сэр, — сказал Криденс, опустив голову.
— Ты проявил смелость и самостоятельность, — сказал Грейвз. — Но я не могу сделать вид, что ты не нарушил правил. Если я только накажу тебя — получится, что я наказываю тебя за хороший поступок. Если только награжу — значит, я поощряю плохой.