Как приручить Обскура

Фальк Макс

— Что же делать?.. — спросил Криденс.

— Я предлагаю тебе выбор, — сказал Грейвз и стряхнул пепел, который исчез в воздухе. — Ты можешь получить и награду, и наказание — либо не получить ни того, ни другого. Как ты считаешь, что будет справедливо?

— Будет честно, если вы накажете меня, сэр, — тихо сказал Криденс, не поднимая головы. — Вы запрещали колдовать без присмотра. А я колдовал. И ещё уходил из дома ночью, чтобы мне никто не мешал. Вы не разрешали уходить одному. А я сделал и то, и другое.

Грейвзу почудился в его голосе какой-то

подвох, но он не мог разобрать, в чём дело. Решил, что Криденс просто волнуется, пытаясь быть честным. Это определённо было похоже на волнение — он ведь признавался в проступках, зная, что его ждёт болезненная порка.

— Хорошо, Криденс, — сказал Грейвз после короткого размышления. — Так мы и сделаем.

Тот тихо вздохнул и торопливо затянулся сигаретой. Определённо, наказание вызывало в нём страх.

— Ты честный и смелый мальчик, — сказал Грейвз. — Если ты сам выбрал наказание, выбери и награду. Чего бы тебе хотелось?..

— Мне бы хотелось пойти с вами в синематограф, — тихо сказал Криденс.

— Куда?.. Синема… А, да, я знаю, что это, — вспомнил Грейвз.

— Я слышал про Чарли Чаплина, — сказал Криденс. — Я бы хотел его увидеть. «Золотую лихорадку». И «Знак Зорро», и «Паровоз Генерал»… Я видел афиши, а иногда раздавал листовки у театра людям, которые выходили оттуда. Они были такие весёлые, и смеялись. Мне кажется, мне тоже очень, очень понравится.

— Хорошо, Криденс, — решил Грейвз. — В Лондоне должны быть театры синематографа. В следующий раз мы пойдём туда. Не-маги часто опережают нас, — задумчиво сказал он. — Фотографию, например, они изобрели первыми. Если бы маги не прознали о ней, никаких колдографий у нас бы не было.

— Вы говорили об этом, — сказал Криденс. — Что маги не изучают магию.

— За исключением отдельных безумцев вроде Ньютона, — сказал Грейвз и потушил окурок в пепельнице.

Порку Криденс вытерпел мужественно. Всё было, как в прошлый раз — Грейвз отвёл его в кабинет, прислонил к себе, ещё раз повторил, чем Криденс заслужил наказание. Тот сопротивлялся удовольствию дольше, чем в прошлый раз, но опять не смог удержаться ни от слёз, ни от оргазма. Когда он попытался встать на колени, как в прошлый раз, Грейвз остановил его.

— Моё удовольствие — не часть твоего наказания, Криденс, — серьёзно сказал он. — Сделаешь это позже.

И Криденс снова притих, когда Персиваль обнимал его обеими руками, покачивая в объятиях.

Грейвз опасался, что сам пристрастится к этой порочной практике, потому что вздохи и стоны Криденса от ударов казались особенно жаркими. Но он не любил причинять боль. Он пытался придумать какой-то ещё вид возмездия, который бы не включал в себя ни телесные наказания, ни унижение, но который был бы достаточно впечатляющим, чтобы Криденс удерживался от нарушения правил — и не мог придумать ни одного. Лишать Криденса еды, свободы или элементарных привилегий казалось ему бесчеловечным. Это с успехом проделывала Мэри Лу, а он не собирался идти по её дороге. Но что

тогда?.. С подчинёнными прекрасно работал страх увольнения, понижения в должности и уменьшение жалования — но для Криденса всё это было неприменимо.

Грейвз прижимал к своему плечу его голову и размышлял, поглаживая Криденса по волосам. По мере того, как день за днём Криденс распрямлялся, ему становилось всё неудобнее класть Грейвзу голову на плечо. Скоро, пожалуй, заметит их разницу в росте…

— Я знаю, что я хочу у вас попросить, — прошептал Криденс, — за то, что вы нарушили правило.

— Проси, — сказал Грейвз, сдерживая любопытство.

— Посидите со мной, когда я буду в ванне… мы можем о чём-нибудь поговорить. Или вы расскажете что-нибудь про себя.

Грейвз усмехнулся. Всё-таки он был прав тогда, в первый раз — Криденс хотел, чтобы он остался. Но тогда было не время.

А сейчас?..

А сейчас они уже делили друг с другом интимное пространство. Они уже спали в одной постели. Их связывал не только секс и не только обучение магии. И… Грейвз в любом случае не мог отказаться, потому что дал обещание.

— Хорошо, — сказал он. — Когда?..

— Сейчас, — вздохнул Криденс.

Грейвз поцеловал его в уголок брови и последний раз провёл рукой по спине.

— Хорошо, — повторил он. — Идём.

Прислонившись плечом к стене, Грейвз смотрел на него. Тихо шумела вода, льющаяся в ванну, сладкой горечью пахли ландыши. Тот раздевался просто, не напоказ, будто под взглядом Грейвза ему было приятнее это делать. Он снимал одно за другим — галстук, жилет, брюки — аккуратно складывал на этажерку. В ванной комнате было тепло. Грейвз расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, чтобы не давила на шею, и тоже взялся за галстук, чтобы не выглядеть чересчур формально в такой обстановке.

— Можно мне, сэр?.. — Криденс качнулся к нему, но остановился, не сделав шаг. Он стоял, прямой и обнажённый, не прячась от взгляда. Грейвз знал это ощущение. Знал когда-то очень давно, как естественно быть собой в своей коже. Но уже не помнил, каково это. Он ни разу не раздевался полностью со своими многочисленными любовниками — после Лоренса. Лоренс был точкой отсчёта совершенно другой жизни и совершенно другого Персиваля.

— Можно, — сказал Грейвз и опустил руки.

Криденс шагнул к нему, с волнением лизнул нижнюю губу и взялся за узел.

— Найди, как потянуть, чтобы ослабить его, — подсказал Грейвз.

Криденс пока знал лишь один, самый простой способ повязывать нормальный галстук, Грейвз ещё не учил его остальным тонкостям. Мальчику хватало другого потока знаний, чтобы забивать голову ещё и этим. Но, вероятно, теперь он был готов справиться с более сложными вещами. Он аккуратно распустил узел и с долей благоговения медленно стянул галстук с шеи Грейвза.

— Доволен? — с короткой улыбкой спросил тот.

— А ещё вы закатывали рукава в прошлый раз, — тихо сказал Криденс, глянув на него из-под бровей. — Можно?..