Как приручить принцессу

Блум Хельга

— Я… — Лаэрт нахмурился, видимо, не зная, с чего начать. После пары секунд раздумий он осторожно, словно разговаривая с душевнобольной, сказал: — Эйлин, король не имеет никакого отношения к тому, что случилось со мной.

— Но я думала, тебя арестовали за песни о нем, — теперь эта версия и мне самой казалась довольно хлипкой. И с чего я взяла, что Лаэрта арестовали и держат во дворце? Никаких реальных доказательств у меня не было, лишь предположения. — Тогда где… где ты был все это время, пока я тут умирала от голода?!

— Ты говорила о Кэсс. Она помогла тебе? — успокаивающим тоном спросил он, переплетая

наши пальцы. Я торопливо отдернула ладони.

— О нет, если я и не лежу здесь мертвая, то уж точно не благодаря Кэсс.

Лаэрт не сидел в тюрьме? Его не арестовывали за музыку, порочащую образ государя? Он не попадал в городскую тюрьму, он не угодил в личные подземелья Дроздоборода лишь за то, что являлся моим мужем. О, как меня мучила мысль о том, что Лаэрт мог пострадать лишь из-за того, кем мы приходились друг другу.

— Погоди, но я слышала… — я помотала головой. Детали не подходили друг к другу. Картинка не складывалась. — Где ты был, Лаэрт? — смертельно серьезным, звенящим от напряжения голосом спросила я. Слишком близко. Я вскочила на ноги и отошла в другую часть комнаты, всем телом ощущая, насколько мне необходима эта дистанция между нами.

— В каком смысле, не благодаря Кэсс?! Тогда как, лестерус побери, ты справлялась? Еды в доме не хватило бы на все это время.

— Отдавалась каждому желающему за миску супа! — рявкнула я. Его привычка не отвечать на вопросы начинала выводить меня из себя. Я мало что знаю о человеке, за которого вышла замуж, но одно успела понять точно — он отмалчивается и игнорирует вопросы всегда, когда есть возможность. — Где ты был, Лаэрт? Ты ушел и пропал! Будто и не было у меня никакого мужа.

Он тихонько хмыкнул, то ли соглашаясь с последним утверждением, то ли находя его забавным. Осторожно, подозрительно осторожно Лаэрт встал.

— Я все расскажу. Если очень захочешь, моя дорогая, мы можем даже организовать нашу первую семейную ссору. Как-то мы затянули с этим. Столько дней женаты, а еще ни одного скандала. Непорядок.

Прихрамывая, он двинулся к кухонному столу. На ощупь нашел металлическую кружку.

— Полагаю, объяснение будет долгим, я бы не отказался от стакана воды.

— Ты ранен?

— Просто устал, — прохрипел он. — То место вытягивало из меня силы.

Лаэрт наполнил кружку и похромал к кровати. В полумраке я увидела, как он слегка поморщился, когда садился. Он похлопал по месту рядом с собой.

— Садись. Вот теперь можно и поговорить.

Усевшись рядом с ним, я попыталась выделить главный вопрос в бесконечной череде того, что хочу узнать о последних нескольких днях.

— Итак, ты… Лестерус, я даже твоей фамилии не знаю, — в отчаянии всплеснула руками я.

— Вот что происходит, когда выходишь замуж за первого встречного, — ухмыльнулся он.

— Это не был мой выбор!

— Разумеется, принцесса. Бетелл.

— Что?

— Лаэрт Фабер Бетелл. Мое полное имя. Терпеть не могу свое второе имя, поэтому нигде его не использую. Что еще?

— Где ты был?

— Ходил к своему знакомому, чтобы кое-что продать, точнее, отдать в аренду.

— И твой знакомый…

— Решил, что хочет заполучить это навсегда, а не на время. Его физически развитые помощники заперли меня в подвале, и именно там я провел все время, что мы были в разлуке. Увы, принцесса, я не нежился на курортах

Синедракского края.

Лаэрт вдруг закашлялся, и я дернулась было к нему. Нет, так нельзя.

— Хватит. Мы продолжим утром.

— Разве тебе не интересно? Разве ты не считаешь, что заслуживаешь знать правду?

— Да, и да. Именно поэтому тебе стоит поспать. Утром у меня будет масса вопросов, Лаэрт Бетелл. И ты ответишь на каждый.

— А ты изменилась.

— Ты даже не представляешь, насколько.

Интерлюдия IV, она же глава 23

Кассиопея мурлыкала себе под нос незамысловатую мелодию, прибирая в загоне, где жили ее курочки. Магия помогала жить, но, к сожалению, она не могла предложить ничего для уборки куриного помета. Магия никогда не была панацеей. Никогда не могла ею стать.

Кассиопея, или, как она себя называла, Кэсс никогда не гнушалась грязной работы. На самом деле такой труд ее скорее забавлял. Ведьмам всегда открыто больше, чем остальным. Это и благословение, и проклятье. От чехарды сложной жизни прекрасно отвлекает физический труд. Именно поэтому Кэсс с удовольствием убирала, мыла, стирала, пекла и чистила. В простых домашних хлопотах она находила некое подобие покоя.

Наводя порядок в загончике для птиц, она думала о Лаэрте. Люди Кэсс забавляли. Когда видишь течение жизни, когда чувствуешь, как растет лес и как течет ручей, сложно относиться всерьез к человеческим бедам и сложностям, однако к Лаэрту ведьма относилась с большим вниманием, чем к кому-либо другому. Он был интересен. У него был потенциал. Кэсс хотела однажды увидеть, что он может предложить этому миру.

А с некоторых пор в его жизни появилась принцесса и ситуация стала еще интереснее. О, Кэсс уже немолода, в ее возрасте не так уж много развлечений, а потому…

— Никого подобного не видела в наших краях. Полагаю, вам стоит поискать где-нибудь в другом месте, — сказала она симпатичному молодому человеку с жиденькими усиками, расспрашивающему о молодой девушке с золотыми волосами.

О, да. У Кэсс, определенно, был моральный компас, но это был ее собственный компас. В данный момент и ведьма, и ее компас решили, что обер-гофмейстерина может еще немного подождать.

Глава 24

Я встала задолго до того, как Лаэрт проснулся. Солнце едва-едва позолотило верхушки деревьев, а я уже была на ногах. В попытке отогнать назойливые мысли прочь, я переделала массу дел: вымылась и выстирала платье, полила и прополола брюкву, собрала клубнику и застыла, не зная, чем бы еще заняться. Шуршать в доме не хотелось — можно разбудить Лаэрта. Мне важно было побыть какое-то время без мужа, дать себе время обдумать произошедшее. Он вернулся. Мой пропавший муж вдруг взял и вернулся этой ночью.