Как приручить принцессу
Шрифт:
— Побочный эффект от крайне неприятного колдовства.
— Тебя пытались убить?
— Не совсем. Я некоторое время находился в месте с отрицательным магическим зарядом, что плохо сказалось на моем самочувствии. Отложенная реакция могла убить меня и если бы не ты… Спасибо, — просто закончил он и развел руками.
— Почему тебе стало плохо? — в магии я всегда разбиралась из рук вон плохо, но даже мне известно, что отрицательный магический заряд не должен плохо влиять на человека, если только…
— Потому что я маг.
— Маг? — недоверчиво переспросила я. — Обученный маг?
— Да. Окончил академию, потом был период ученичества у Перицельда, и, наконец,
Настоящий обученный маг. Мой муж. Мой нищий муж-музыкант. В отличие от ведьм, которые во многом действуют интуитивно, наполовину полагаясь на чутье, наполовину на традиции, обученные маги и чародеи относятся к предмету изучения скорее как к науке, разбирая механизмы работы тех или иных чар и изобретая новые.
— Зачем же петь за гроши, если ты окончил академию магии?
Это все равно что золотой статуэткой забивать гвозди. Магическое образование — одно из самых престижных, такой специалист всегда найдет себе работу, высокооплачиваемую работу, но вместо этого Лаэрт предпочел ходить по миру и петь песни за кусок хлеба. Все это просто не имело смысла. Ерунда какая-то.
— Некоторое время назад я решил сменить.. направление. У меня было что-то вроде творческого кризиса.
— И ты все бросил, чтобы уйти в бродячие музыканты? А потом совершенно случайно пришел к нашему дворцу и начал петь? И по какому-то невероятному совпадению это случилось именно тогда, когда отец решил выдать меня замуж за первого встречного?
Идиотка. Какая же я идиотка. И как я раньше не догадалась, что это все подстроено? Ну, разумеется. Отец решил, что непутевую дочь стоит приструнить и выдумал этот план. Впрочем, стоит отдать ему должное, едва ли он сам это придумал, скорее первый министр постарался. И, может, обер-гофмейстерина приложила руку. А может даже весь кабинет министров помогал с планом приручения вздорной принцессы. Ведь после такого любая принцесса начнет делать то, что велено. Сломать и вылепить заново, но уже такую, какая им нужна — безропотную и покорную.
Выдать замуж за мага, подбросить испытаний и наблюдать издалека, чтобы игрушка раньше времени не сломалась, чтобы от голода не умерла и руки на себя не наложила. В конце концов, принцессы штучный товар, так просто ими разбрасываться не стоит. Как их должно быть забавляли мои попытки выжить, мое отчаяние.
Глава 26. Лаэрт
Прелесть бродячих музыкантов в том, что к ним нечасто присматриваются. Ты всего лишь один из многих, посвятивших свою жизнь Дороге. Человек, который никак не может и не хочет осесть на одном месте и неизменно отдает предпочтение новому пути, когда на другой чаше весов остается дом. Бродяги становятся таковыми по разным причинам, но все они, в конце концов, одно и то же. Они ночуют в поле и в дешевых комнатках придорожных таверн, находят приют в крестьянских сараях и в постелях доброжелательных обывателей и обывательниц. Они редко остаются где-то надолго. Неделя-другая, порой доходит и до месяца, а затем просыпается какое-то беспокойство и новая дорога зовет. Кто-то бежит от чего-то, иные гонятся за чем-то, но скитаниям этим нет конца. Пока есть дороги всегда будут те, кто по ним ходит, те, кто посвятил им свою жизнь.
Лаэрта Бетелла можно было отнести к тем, кто бежал одновременно к чему-то и от чего-то. Меньше всего на свете он ожидал заполучить в этих скитаниях настоящую принцессу. Он пел для королей и нищих, но предпочтение все же отдавал последним. С богатыми аристократами у него как-то не складывалось…
***
Когда тот жирный
— Для меня это огромная честь, — повторил он и поклонился, пряча вспышку ненависти во взгляде.
***
Двумя годами ранее
— Я серьезно, Лаэрт, тебе давно пора жениться. Ну, посмотри, — говоривший обвел взглядом прекрасно обставленную гостиную, — у тебя роскошный дом, который явно нуждается в женской руке.
— Только не говори, что в твоем доме где-то орудует женская рука, — Лаэрт, наблюдавший за улицей, стоя у окна, скептически усмехнулся. — Твоя жена даже во время беременности не прекращала переводить.
— Не повторяй моих ошибок, не женись на женщине с даром, — довольно хохотнул Касандерис. Он сидел, развалившись в кресле, и цедил четвертую порцию шерри. Мозг плавал в приятной дымке и в кои-то веки вокруг не сновали дети и ученики с бесчисленными вопросами. Иногда Касандерис жалел, что брал на стажировку юных магов, а хуже всего то, что он знал: сам он был не лучше в годы учебы. Такой же бестолковый студиозус, у которого энтузиазма больше, чем здравого смысла. — Иначе будешь вечно обедать горелыми тостами. Она знает пятнадцать языков, а я могу убить человека заклинанием, но превратить кучу продуктов в еду для нас слишком сложно.
— Вы снова остались без кухарки?
— Близнецы подбросили ей в кровать ящерицу, — с явным удовольствием сообщил Касандерис, гордившийся своими отпрысками даже в те моменты, когда, по всеобщему мнению, им следовало бы наподдать пониже спины.
Лаэрт рассмеялся, сделав мысленную пометку: непременно подарить близнецам на день рождения зачарованную книгу о животных. Им понравится.
— Кто бы мог подумать, что даже больших денег недостаточно, чтобы заставить женщину остаться в твоем доме и готовить завтраки, обеды и ужины. А жаль. У последней получался чудесный гуляш.
— И ты еще уговариваешь меня завести семью?
— Лестерида это лучшее, что со мной случилось после той истории, когда мы заставили доцента Клемена выпрыгнуть из окна, спасаясь от невидимых гномов.
— Годы идут, а твое чувство юмора не меняется. И я сомневаюсь, что Лестерида была бы рада услышать, что рождение ваших детей в списке лучших моментов у тебя после нелепого студенческого розыгрыша.
— По сравнению с нынешними поколениями мы были просто ягнятами.
Визиту Касандериса Лаэрт, уже неделю не вылезавший из расчетов, был рад. С тех пор как друг обзавелся семьей и тремя не в меру активными детьми, видеться они стали реже, но для Лаэрта Касандерис оставался самым близким другом. Друзей у будущего мужа принцессы Эйлин всегда было мало. Пожалуй, в этом они даже были похожи. Вот только Эйлин родилась в самой знатной семье своего государства, тогда как его семья не владела ни титулами, ни землями, ни большими деньгами.