Как приручить тигра
Шрифт:
Мне кажется, в этом есть смысл.
– И вот одной тихой ночью я взяла из дома банки и понесла их на гору, след в след за тиграми, до самых пещер. Я была самой маленькой девочкой из самой крошечной деревушки, но очень хитрой. Я спряталась снаружи у пещеры и ждала, пока тигры не заснут и их храп не станет разноситься эхом по всей земле. И тогда я начала хватать звезды – плохие сказки – и засовывать их в банки.
Это кажется невероятным – но, возможно, мир шире, чем я думаю. Может, в нем есть место для исчезающих тигров
– Ты украла звезды, – говорю я.
– Не все. Но… да.
Интересно, каково было бы держать звезды в руках – рассыпались бы они, как пыль, или разбивались, как стекло, жгли бы сильно и горячо или колко и холодно?
Бабушка продолжает:
– Я плотно закрыла банки. И на цыпочках пошла прочь от пещеры, мягко, шу-шу-шу. Но прежде чем уйти, подумала: «Я сумею защитить себя. Я сделаю так, чтобы они точно не пошли за мной». И стала носить камни из леса, один за другим, и выкладывать их перед входом в пещеру, чтобы они образовали стену. Большую, прочную стену. Пока тигры не оказались внутри, в ловушке.
Я вздрагиваю, представляя, как тигры скребутся с другой стороны.
– Я подумала: больше никаких плохих историй. С ними покончено. Больше не желаю их слушать! И я побежала, побежала прочь из своей крошечной деревушки, через океан, через весь мир, в новое место. Где мне не грозит печаль, – бабушкин голос становится все тише, ее начинает клонить в сон. – Я украла звезды и заперла их.
– Откуда ты знала? – спрашиваю я, прижимаясь своими теплыми пальцами ног к ее ледяным. – Откуда ты знала, что с тобой все будет в порядке?
– Я не знала. Но я верила в себя. Когда ты веришь, ты храбрая. Порой верить – это самый отважный поступок.
– Значит, все сложилось хорошо?
Бабушка почти ничего не рассказывала о том, как перебралась в Соединенные Штаты из Кореи, а мне и в голову не приходило спрашивать.
Она молчит так долго, и я думаю, что, наверное, она заснула.
– Ничто не длится вечно, Лили. Тигры вырвались на свободу. Тигры очень сердиты. И теперь идут за мной.
Из гостиной доносится скрип, я сжимаюсь, но, наверное, это мама ворочается во сне.
Бабушка касается губами моего лба, она говорит все тише:
– Они охотятся за мной. Они не перестанут охотиться.
9
Мне снятся тигры. Я просыпаюсь на следующее утро рядом со спящей бабушкой, лежу и размышляю над историей, которую она рассказала. В голове громоздятся вопросы.
Какие сказки она украла? Я любопытна, и часть меня хочет услышать их даже несмотря на то, что они опасные.
Но у меня есть и другие, более важные вопросы: «Действительно ли я видела тигра?» Если да, то я более чем уверена, что это тот, который преследует бабушку.
Надо что-то делать. Нельзя просто сидеть сложа руки и
Понимая, что заснуть не удастся, я выскальзываю из кровати и неслышным шагом выхожу из спальни в гостиную.
Облака снаружи закрывают солнце и окрашивают дом в серые тона, и в гостиной так тихо, что я совершенно не ожидаю увидеть на кушетке маму.
Она сидит, слегка отвернувшись от меня, обняв кружку с кофе. Пар танцует и поднимается к ее лицу, но она ничего не замечает.
Я понимаю, что уже очень давно не видела, чтобы мама спокойно сидела на месте. Она всегда в движении. Сейчас же я чувствую, что поймала драгоценный миг. Мне хочется сохранить его, спрятать ближе к сердцу.
Она пристально смотрит в окно гостиной, но снаружи ничего не видно, кроме смутных очертаний деревьев и нескольких домов вдалеке.
Я направляюсь к ней, и половица взвизгивает.
Мама вздрагивает. Горячий кофе плещется в ее кружке, едва не проливаясь.
– Лили! Ты меня напугала. Ты такая тихая, всегда застаешь меня врасплох.
– Ой, – я вовсе не собиралась подкрадываться и пугать ее. – Прости.
Она только улыбается.
– Как ты? Как спала?
Ответить на это очень сложно, поэтому я просто киваю.
И, похоже, моего кивка маме достаточно, потому что она не настаивает на ответе. Поднимаясь, она резко ставит свою кружку на кофейный столик, и тут я замечаю, что мама одета не по-домашнему – в рубашку и брюки.
– Хочешь есть? – спрашивает она.
– Нет. А почему ты так одета?
– Сегодня утром у меня собеседование, – отвечает она, цокая каблучками по кухне.
Мы приехали только вчера. Большинство мам бы сначала предпочли обустроиться и разложить вещи, но моя мама уже, разумеется, запланировала собеседование. В Калифорнии она работала бухгалтером, и работала много.
– Но я успеваю что-нибудь тебе приготовить, – продолжает мама. – Обязательно нужно поесть. Как насчет оставшихся рисовых лепешек?
– Нет, спасибо, – говорю я. – Вообще-то я хотела спросить…
– Ты уверена? – перебивает она. – Разогретые, они очень вкусные. Я рассказывала, что бабушка даже продавала свои рисовые лепешки, когда мы только переехали сюда? Всем они очень нравились.
Я делаю шаг вперед.
– Правда? – мама редко рассказывает о том времени, когда была маленькой.
– А чай? Хочешь чай? Могу тебе заварить, – мама открывает шкафчик, потом замирает, рассекая воздух рукой.
– Понятно. Бабушка переставила кружки. Раньше они стояли здесь.
Она достает кружку с другой полки и начинает возиться с чайником, хотя я на самом деле не хочу чаю. Я не люблю чай.
– Мам… – нерешительно говорю я, стараясь, чтобы голос звучал максимально обыденно. – А хальмони когда-нибудь рассказывала тебе сказки, когда ты была маленькой? Необычные?
Мама хмурится.