Как приручить тигра
Шрифт:
Уния схватила канат, а Эгги – лестницу, и они полезли вверх – все выше и выше, пока наконец не оказались в безопасности в небесном королевстве.
И там небесный бог сказал им, что они могут оставаться с ним вечно, но должны найти себе какую-то работу. Жизнь в небесном королевстве стоит недешево.
Тогда старшая сестра стала солнцем, а младшая – луной.
Уния была счастлива, но Эгги страдала. Все всегда подолгу смотрели на луну,
Тогда старшая сестра предложила поменяться местами.
– Не переживай. Ты можешь быть солнцем вместо меня. Никто не может смотреть на солнце.
Проблема решилась! Они снова были счастливы и заняли свои места по разные стороны неба, навсегда оставаясь в безопасности.
А что же тигр? Он так и остался на земле. Тигр умолял позволить ему подняться, но небесный дух ему не внял. Он не желал слушать историю тигра, поэтому прогнал его.
Когда я была совсем маленькой и бабушка год за годом рассказывала нам эту сказку, то меня всегда устраивала такая концовка. Я никогда не задумывалась о тигре.
Я ни разу не спросила: «А что за история была у тигра?».
Я ни разу не подумала: «А что бы случилось, если бы тигр вернулся?»
6
Я просыпаюсь вся в поту. Простыня скомкана, подушка влажная, кровать скрипит. В животе у меня урчит, и я понимаю, что безумно голодна и хочу кимчи [3] прямо сейчас, поэтому выпутываюсь из одеяла и выскальзываю из кровати. Проходя на цыпочках по комнате мимо спящей сестры, я прошу скрипучие половицы не шуметь. Но они не слушаются. И стонут под моими ногами.
3
Кимчи – блюдо корейской кухни, представляющее собой остро приправленные квашеные овощи, в первую очередь пекинскую капусту.
Сэм не шевелится.
Я выхожу из комнаты и спускаюсь по лестнице, держась за перила, вглядываясь в темноту, пытаясь рассмотреть хоть что-то в тенях.
В тенях есть что-то странное.
Они будто пляшут и изгибаются передо мной, словно их отбрасывает что-то, чего я не вижу.
Я протираю глаза и трясу головой, прогоняя сон, и тени становятся обычными. Я медленно крадусь по лестнице, мимо бабушкиной спальни, мимо спящей на кушетке мамы.
Иду на цыпочках к кухне…
И останавливаюсь.
Коробки, стоявшие перед дверью в подвал, теперь сдвинуты в сторону, освобождая проход.
Я знаю, что мама хотела передвинуть коробки, но не думала, что для нее это настолько важно, что она рискнет расстроить бабушку. В любом случае она собиралась отодвинуть их к стене, а не просто на несколько дюймов в сторону.
Что еще более странно: дверь приоткрыта.
Невидимая тяжесть давит мне на грудь так, что дышать становится все труднее.
За окном ветви дерева раскачиваются
Я подкрадываюсь ближе к двери.
Не поймите меня неправильно: я видела фильмы ужасов. Обычно мы с Сэм смотрим их вместе, и хотя большую часть времени я сижу, уткнувшись головой в ее плечо, я знаю правила:
1. Не спускайся в подвал.
2. И уж точно не ходи туда одна.
Но сейчас все иначе. Это не один из тех жутких подвалов.
Мы с Сэм частенько играли в этом подвале, когда мама уходила. Мы ставили спектакли по историям, которые рассказывала бабушка, и сочиняли собственные сказки. К тому же у бабушки там хранилось столько старых вещей, что мы всегда находили что-то новенькое. Этот подвал был моим любимым местом.
И сейчас он зовет меня. Он тянет меня, и я чувствую его нутром.
Я толкаю деревянную дверь, она скрипит. Дерево кажется теплым.
Я замираю, не зная, напугана я или взволнована.
Ничего не происходит.
Нащупываю выключатель, но он не работает, поэтому я иду дальше при свете луны, льющемся сквозь узкое окошко под потолком. Растрескавшиеся доски покалывают мои босые ступни, когда я спускаюсь по ступеням. И вот я внизу.
Сначала я облегченно вздыхаю. Подвал пуст.
Потом огорчаюсь. Подвал пуст.
На самом деле подвал невелик. Когда я была маленькой, он казался больше. Раньше здесь был настоящий лабиринт: как добраться из одного конца в другой? Через какие ящики перелезть? Какой путь выбрать?
Теперь тут пусто.
Совершенно пусто, даже воды нет, хотя бабушка сказала, что подвал затопило. Я опускаюсь на колени и провожу рукой по полу. Он абсолютно сухой.
Разве он не должен быть мокрым? И разве здесь не должно пахнуть, не знаю, сыростью? Плесенью?
Подвал пахнет как обычно – пылью и воспоминаниями, как страницы старой книги.
Я прикусываю губу. Может, я чересчур подозрительна, но как-то все это не вяжется одно с другим. Если подвал не был затоплен, то с чего бы бабушке перетаскивать все свои вещи?
И зачем ей лгать?
Я вздрагиваю от какого-то шума и вскакиваю на ноги. Звук низкий, глухой, какой обычно издают животные, и я, спотыкаясь и заплетаясь, бросаюсь обратно к лестнице. Страх щиплет меня за пальцы, когда я бегу вверх, прыгая через одну ступеньку, едва осмеливаясь дышать, пока не выбираюсь из подвала и не захлопываю за собой дверь.
Я прислоняюсь к закрытой двери, восстанавливаю дыхание и унимаю дрожь в ногах.
Сейчас лучше вернуться в постель. Для одной ночи достаточно, да и есть мне расхотелось.
Шум повторяется, и теперь я понимаю, что звук идет из ванной комнаты. Дверь приоткрыта, и я медленно пробираюсь в темноте, заглядывая внутрь.
А внутри – вижу тень зверя, бесформенную массу черных чешуек, сгорбленную и содрогающуюся от рвоты. Он рычит и двигается, словно все его кости сломаны.
Кровь стынет у меня в жилах, но тут тени разлетаются…