Каллиграфия
Шрифт:
«Обошлось», - с облегчением подумала Люси, закатив глаза к потолку. Ей так и не удалось подложить Джулии яды. С трудом поднявшись на ноги, она вперевалку добралась до своей опочивальни, безрезультатно задаваясь вопросом, что же привело ее в комнату для гостей.
[39] Есть люди, у которых тысяча вещей... всё хорошее и плохое, что бывает в мире (ит.)
[40] Я люблю лишь тебя (ит.)
Глава 18. Пожар
Донеро
Но не таков был Донеро: ему претила болтовня, а желторотым сплетникам он мог и вовсе уши надрать.
Но сегодня на него напала лень. «Никакой воспитательной работы - сказал он себе.
– Занятия отменяются, - заявил он директору.
– Меня замучает совесть, если я пропущу торжество Весны».
«Торжество?
– оживился Деви.
– Когда? Где?»
«В парке, от рассвета до заката. Я просто обязан на нем присутствовать».
«А, была не была! Я с вами!» - сказал директор, хватая свою шляпу и выволакивая оторопевшего географа из кабинета.
Прогулка в компании главного из главных в планы Донеро никак не входила, поэтому он решил потеряться, избрав для такого предприятия самый запущенный уголок парка. Сатурнион Деви был на редкость липуч и упорно не желал отставать, семеня за географом, словно преданная собачонка. Но вот, наконец... Слава нерадивым садовникам! Слава безответственным вертоградарям! Донеро ускорил шаг, нырнул в заросли и потом, давясь от смеха, четверть часа кричал «ау!», заставляя эхо лететь в сторону, противоположную той, где он прятался. Однажды заключив сделку с эхом, он был горазд на акустические ухищрения.
Пошедший по ложному следу и порядочно уставший от бесплодной беготни, Деви кое-как добрел до ступеней центрального входа, уселся там и промакнул лоб платком. А довольный своей изобретательностью Донеро выбрался из укрытия и, посвистывая, двинулся к дворцовому ансамблю, попросту именуемому общежитием. В его светлой голове сами собой стали складываться стихи:
День свеж, день радостен.
Я думать не хочу.
Пусть прошлое останется за бортом.
А будущее, что мираж, растает.
Я лучше погляжу на облака.
В поля бы мне, в туманные луга!
Да мраморные стены не пускают...
Грезила
– Допотопная машина! Не выдерживает ни малейшего напряжения!
– досадовала она.
– А нечего было искры метать!
– напустился на нее Франческо.
– Угораздило же тебя светиться! Мне, между прочим, на этом спектрофотометре еще образцы мерить!
– Будет тебе, ворчун, - встряла Джейн.
– Не мучь ее. Она же не нарочно! Всему причиной особенность ее организма или, лучше сказать, аномалия. У меня у самой нарушенное восприятие: утром опять видела Аннет. И вела она себя очень подозрительно...
– Я один среди вас нормальный, что ли?!
– воскликнул итальянец.
– Прибор барахлит, Венто искрит, что твоя проводка, у Грин галлюцинации! Пойду я от вас, - собрался было он и вдруг повел носом.
– Горелым пахнет. Эй, это всё твои проделки, Джулия?! Надо было сразу за синьором Кимура послать, а не ждать, пока «оно» само пройдет. Теперь прибору точно крышка, раз он горит.
– Это не он горит, - обеспокоенно сказала Джейн, прижавшись лбом к окну.
– Это мы горим! Посмотрите, этажом ниже настоящее бедствие!
– Что? Пожар?!
– всполошился Франческо, хватаясь за голову.
– Ой-ёй-ёй, что же делать, что делать?!
– Мамочка, - прошептала англичанка.
– А что, если подвальные помещения тоже в огне? Там ведь Анджелос...
По всему периметру из здания валили густые клубы дыма; пожирая деревянные балки, безголосо ревел огонь. Люди звали на помощь, где-то от сильного жара лопнуло стекло. Скоро облако копоти заволокло тот единственный участок неба, который был виден из окна, и Джулии показалось, будто померкло солнце.
«Как это случилось?
– оцепенев, думала она.
– Почему?»
Тем временем Франческо, словно ошалелый, кружил по кабинету со своим бесконечным «ой-ёй-ёй», бросаясь то к холодильнику, то к раковине. Намочив несколько тряпок, он смастерил себе нечто наподобие респиратора и метнулся к двери. Однако, притормозив у порога, он вернулся за Джейн, которая к тому моменту потеряла остатки самообладания и, забившись в уголок, твердила, что боится и что готова сгореть заживо, если ее Анджелоса не спасут.
– Бежим!
– прогромыхал Росси ей на ухо и, бесчувственную, рывком поднял на ноги. Джулия отпрянула от окна, потому что воспламенились занавески, и поспешила покинуть лабораторию. В коридоре она столкнулась с Кристианом, который сгреб ее в охапку и увлек к пожарному выходу, невзирая на ее отчаянное сопротивление.
– Франческо!
– кричала она.
– Джейн! Их нужно догнать, слышите?! Что если они не смогут выбраться?
– Не волнуйся за них, - отвечал Кимура, кашляя от дыма.
– Я видел, с какой прытью они припустили. Будут на улице раньше нас! Поторопись, радость моя, не то мы с тобой поджаримся, как две индейки в день благодарения!