Камбоджа
Шрифт:
Зомби, умный паренёк, по случаю Большой Тусни установил на двери своей спальни замочек - вдруг кому-нибудь захочется уединиться вдвоём...
Дверь не поддаётся - Дрон звереет, он чувствует - ОНА там!
Ревность - эгоизм или неуверенность в себе? Настоящая любовь или обратная сторона медали? Спросите у Дрона, он знает ответ.
Обида - почему, Господи? За что?! Стоять вот так и ждать: она выйдет - посмотреть в её изумрудные глаза и сказать "Ты сделала свой выбор!" Повернуться и уйти, и не возвращаться больше.
– на прощание?! Где-то примерно это уже было...
– Дрон, ты што такой мрачный и, што, самое странное, задумчивый?
– Демон с трудом стоит на ногах, но товарища поддержать всегда готов. В трудную минуту. Особенно, когда готов.
Дрон жалуется: такая-рассякая, я ли её не кормил, я ли её не поил? Я ли плоть её грешную не ублажал? Кормил, поил и ублажал так, что член до кости пообтёрся об зубы!
– а она!.. У, неблагодарная!..
Демон, видя такие душевные терзания, поднапрягся плечом, развернулся мощщой в грудях - короче, дверь выломал. Зато замочек целее нового остался.
Дверь аккуратненько к стеночке приставили, и оторопели.
У Вальтера морда красная - то ли оттого, что значительно на диафрагму принято, толи потому что Илья ему яйца щупает. Нежно. Под музыку "No Doubt".
Обнажённые до семейных трусов - оба.
На кровати сидит Ольга, за голубыми танцами наблюдает, в ладоши хлопает. Физически не изменяет, но слюной истекает однозначно. И ТАМ тоже.
Мешать не стали. Только дверь на место поставили.
Синие с инеем птицы. С инеем - потому что декабрь-месяц окна узорами марает...
– Шакил, - по-моему, Зомби чем-то напуган, - там Демон в ванной закрылся и суицидом занимается. Вены режет.
– С чего ты взял?
– Он же пьяный в жопу.
Неубедительно, я тоже весь вечер не лимонад через трубочку цедил, а жить всё равно хочу - как утром после пива. Но, похоже, Серёга не шутит. Надо принимать меры, пока Демон кровью санузел не загадил - отмывай потом его гемоглобин ёршиком, да объясняй ментам, что зубной щёткой тоже можно случайно подавиться. Из-за неаккуратности. И когда ж он успел-то?
Стучу в запертую дверь (да сегодня прямо Ночь Запертых Дверей какая-то!):
– Колян, открой.
– А это кто?
– Колян, это я, Шакил.
– Не, Колян - это я. А ты кто?
– Шакил. Шаакиил!.. Ну, ёп твою мать, ШАКИЛ!!
– А-а, Шакил...
– Не гони, Колян, открой.
Щелчок шпингалета:
– Заходи.
Вхожу.
Демон стоит - пританцовывает? или активно изображает маятник?
– руки опущены в умывальник, из крана течёт вода.
У-у, да его уже шатает от потери крови...
Закрываю глаза - с детства не люблю вкус кровяной колбасы - шаг вперёд, касаюсь пальцами воды - горячая. Сердце тревожно сжимается - сидите, я сам открою. Осторожно - боязно!
– приоткрываю веки, смотрю на руки в парующей
Крови нет.
Нигде нет.
Ни хрена не пойму. Что-то не так. Что? Где подвох? Где кровь? Почему нет крови?
– Колян, шо ты делаешь?
– спрашиваю.
– Руки грею.
Ага, руки греет. Ну, ясное, блин, дело: чего бы в два часа ночи ни закрыться в ванной и погреть руки?! В горячей воде?! Ну, оно и понятно: в квартире у Зомби прям Северный полюс какой-то. Минус семьдесят. Вот у Коляна-то рученьки и замёрзли. А у нас нет. Это потому, что мы все, мля, пингвины, только этого не осознаём. Непонятливые такие пингвины. Тупенькие такие. С крылышками. И крякаем...
Мне вдруг стало скучно и неинтересно.
Мне захотелось одиночества - в котором нет и не будет свиней на унитазе и демонов в облаках острого пара. Мне захотелось - поверьте, от всей души!
– предаться суровой аскезе: не пить больше. Сегодня.
Комната Зомби. Замочек цел, дверь обратно приладили - и это замечательно. И никого: Вальтер да Илья на кухне водку хронают на брудершафт - воистину любовь с первого взгляда бывает; Ольгу Дрон далеко не отпускает - на колени посадил и регулярно цёмает в шейку, чтоб не забывала, чей отросток в попку упирается.
Комната Зомби. Груда кожаных курток на кровати. Идеальное место для уединения.
Ныкаюсь под кучу турецко-китайского садизма над животными - одиночество должно быть тёплым. Под голову - Амбалкину шкуру молодого дерматина. И спать...
Не получилось.
Помешали.
Любовь. Неподдельная.
Я-то замочек забыл провернуть, а Боря нет - Боре вздумалось в этой комнате тет-а-тет пообщаться с Окей: клац! И швейной машинкой дверь привалить, чтоб никто не зашёл в самый ответственный момент общения.
Окей получила свою погремуху, за привычку на все предложения отвечать положительно. По-английски...
А для общения что главное? Правильно, штаны стянуть, чтоб непринуждённей как-то, душевней чтобы. В штанах-то скованные все, стеснительные, а как только расстегнул ремешок - вот тут-то искренность настоящая и начинается. Неподдельная. Чем длиннее искренность, там человек откровенней, чем круче - правдивее...
Ситуация весьма пикантная, особенно моя роль непредвзятого наблюдателя - в верхней одежде и в полумраке-то я не заметен. Инкогнито, бля. Всё это, конечно, очень занимательно, но почему-то хочется куда-нибудь провалиться. Желательно не слишком глубоко.
Постепенно - вечность длится быстрее!
– всхлипы, вздохи и нежные слова начинают выводить меня из состояния психического равновесия: когда ж он кончит-то? сколько можно девушку утруждать?
Наконец возвратно-поступательные движения прекращаются - форсунка впрыскивает жидкость в камеру сгорания.