Каменное небо
Шрифт:
Монро засомневалась. Да и сероглазый пугал её. Она вообще не хотела бы приближаться к нему.
А когда с третьей клетки скинули покрывало, оказалось, что внутри никого нет.
***
Жэней очнулся крепко привязанным к металлическому креслу. Комната, где он оказался, была ему до дрожи знакома — здесь он потерял руку.
С того дня мало что изменилось. Всё те же обшарпанные серые стены бункера, освещаемые тусклым голубоватым мерцанием жуков. В комнате стояли
Киборг пытался освободить гаджеты на механической руке, но её плотно окутывали листья и стебли плетущей травы, которую дириарей используют для клеток.
Дверь за спиной пленника тяжело скрипнула, и в комнате появилась высокая женщина в одеяниях из кожи и засохших костей. Прямые пепельные волосы были распущены и скрывали фигуру вошедшей почти до самых колен. Её злые и холодные, давно выцветшие желтоватые глаза победно и горделиво осматривали пленника.
— Моргана, — киборг попытался изобразить дружелюбную улыбку. — Вижу, ты жива и здорова! Хотя годы тебя не пощадили…
— Верно, наш век не столь долог, сколь ваш, — старейшина прекрасно понимала язык пещерного народа и могла свободно изъясняться на нём с пленником. — Тебе уже сто вёсен, и ты всё ещё можешь обмануть и совратить любую девушку этого света. Я недавно справила своё шестидесятое лето, и время безжалостно калечит моё лицо.
— Не любую, твоими стараниями, — слегка пошевелил механической рукой Калибо. — И мне всего девяносто шесть, милая.
Женщина злорадно усмехнулась, поглаживая боевой топор. Она часто жалела, что ей не хватило духу добить любовника в их последнюю встречу, но теперь она заплатит ему сполна.
— А ногу ты где потерял? — с издевкой спросила властительница Леса.
— Ты не единственная доброжелательница. Объясни, что такого я тебе сделал? — Жэней попытался повернуться на ушедшую к столу с инструментами пленительницу, но злобное кресло ещё крепче вдавило его в себя. Это позволяло лишь краем глаза цеплять её резкие движения. — Я предупреждал, что не останусь в лесу надолго…
— Ты жил со мной десять лет!
Повисла могильная тишина.
— Это не так долго.
Моргана подлетела к нему, втыкая топор в спинку кресла прямо над головой киборга.
— Я хотела провести с тобой всю жизнь!
— А ты всё такая же страстная, — нервно улыбнулся Женей.
— Хватит! Ты вечно смеялся надо мной! То бегство было последней твоей шуткой! Я больше не намерена…
— Ты отрубила мне руку!
— Ты переспал с моей сестрой!
— Но у вас норма делить мужчин!
— У меня — нет!
Вновь повисло молчание. Моргана отошла так, чтобы пещерник не видел её. От воспоминаний становилось больно, но ещё больнее было осознавать, что этот вечный демон всё ещё будоражит кровь в её старом теле.
— Моргана, послушай, да — я спал с твоей сестрой, и да — не с одной. И да — причина в том, что ты постарела. Да, я — подлец, не спорю. Но и ты явно переборщила!
— Нужно было убить тебя сразу, — она вновь вернулась к креслу, встав напротив пленника. — Ты хотел уйти задолго до того, как я узнала об изменах. Почему?
— Отвечу, если возьмёшь меня за руку, пока она на месте, — Калибо призывно пошевелил
— Красивые слова, — Моргана хотела выдернуть руку, и приняться за исполнение своей мести, но киборг крепко держал её. — Пусти, — она зашипела, словно озлобленная кошка, потянувшись свободной рукой к топору.
— Извини.
Из механической ноги киборга повалил густой синий газ. Женщина попыталась отпрыгнуть, одновременно занося топор для удара, но её тело сковала сильная судорога. Старейшина рухнула наземь, ослабевая на холодном полу, а киборг медленно пережигал изнутри окутавшие правую руку растения.
— Не беспокойся, этот газ не смертелен. Просто полежишь на полу пару часиков. Успокоишься. Может быть.
Разобравшись с путами на правых конечностях, он достаточно быстро избавился от остальных держателей. Немного поразмыслив, Жэней поднял свою бывшую возлюбленную, почти нежно усадив её в пыточное кресло.
— Я же не изверг, в отличие от некоторых. А ты, всё же, переборщила с местью, дорогуша, — он убрал ей волосы с лица, вспоминая, сколь красивой когда-то была эта женщина. Сейчас от былой роскоши её породистой внешности остались лишь жалкие осколки. — Я любил тебя. Что поделаешь, время каждого уходит, — киборг на прощанье поцеловал её лоб, вызывая в женщине новую порцию бессильных слёз. — Когда-нибудь и мне это скажут. Пора уже забыть о наших распрях. Двадцать семь лет прошло, как никак. Тебе шестьдесят, а мне действительно скоро исполниться сотня. Но твоё время прошло, а меня ждёт новый век.
Тяжело скрипнула входная дверь, оставляя пленницу в абсолютном одиночестве.
***
Я редко думаю о своей семье и всегда стараюсь гнать воспоминания о них. Но, стоя недалеко от разгорающегося серного костра, волей не волей, захочешь ещё хоть раз увидеть знакомые лица. Проблема в том, что я не могу их вспомнить. Не могу вновь увидеть лица моих младших сестрёнок-двойняшек, не могу вспомнить, какого цвета глаза хоть у одного из трёх моих младших братьев, не помню маминых прикосновений или папиного голоса… Я потерял связь с ними.
Сейчас меня охватывает тихая паника. Её цепкие коготки крючками врезаются в мой измученный галлюцинациями мозг. И то, что одного родного человека я всё же вижу, успокаивает мало.
Тот самый участок моего сознания, что призывал оставаться среди иллюзий, продолжал эксплуатировать образ моего брата. С одной стороны, присутствие хоть одного родного лица перед моей кончиной успокаивало, с другой — это всего лишь плод моего воображения. Весьма пессимистичный, и его фразочки типа: «Мы скоро будем вместе» или «Я проведу тебя по всем достопримечательностям Ада» угнетали…