«Кара-дори» — «чёрное лекарство»

Словин Леонид Семенович

В. П. Торбин. «Дела, за которые взялся ОБХСС сразу, как я принял должность в Джизаке, были «хлопковые», пришлось заниматься приписками. Каждый приписанный к ведомости рубль изымался у государства в натуре. Сотни тонн мифического урожая оборачивались сотнями тысяч рублей.

Чтобы выплатить суммы, в совхозах выписывались фиктивные наряды на якобы произведённую работу — окучивание, поливы. Составлялись ведомости на «мёртвых душ», будто бы выполнявших эту работу.

Наживались те, кто, пользуясь особым положением области — её неприкасаемостью, открыто вводил поборы, торговал должностями, званиями, наградами.

Суммы

поборов, взяток исчислялись иногда шести-семизначными цифрами.

Я и мои сотрудники знали, что, отбирая у преступников награбленное, мы становились смертельными врагами не только тех, кто лишался наворованного, но и тех, кто десятилетиями кормился за их счёт, поощрял, покрывал.

Мы были готовы ко всему.

Новый начальник управления полковник И. Б. Криворучко, назначенный после генерала Нарбекова, приехал к нам с Украины. Он и его заместитель — подполковник В. А. Бондин меня поддерживали...»

Из обвинительного заключения:

«На допросе следователь Ядуллаев А. пояснил, что в середине 1985 года начальник следственного отделения поручил ему принять в своё производство возвращённое к доследованию уголовное дело, сославшись при этом на указание Каршибаева К. «Я, — пояснил Ядуллаев А., — отказался выполнить это поручение, и через некоторое время Каршибаев К. вызвал меня к себе и потребовал от меня объяснений. А дня через два опять пригласил к себе, сообщил, что освобождает меня от обязанности расследования по упомянутому делу, но вместе с тем спросил, нет ли у меня 4000 рублей. Я понимал, что должен дать деньги Каршибаеву К., так как в противном случае у меня будут неприятности по службе. Каршибаев К. вновь может поручить мне расследование по возвращённому к доследованию уголовному делу, а затем за неудачное расследование наказать» (т. 10, л. д. 319).

«Во время очных ставок Каршибаев К. и Ядуллаев А. уточнили, что Каршибаев К. получил от Ядуллаева А. 2500 руб.» (т. 10, л. д. 247).

«Каршибаев К. признал, что указанные суммы он от Ядуллаева А. действительно получал, но не в качестве взяток, а в долг, который не успел вернуть, так как был арестован.» (т. 13, л. д. 284).

В. А. Бондин. «В декабре 1986 года я приступил к обязанностям заместителя начальника областного управления. А уже через месяц у меня произошла стычка с начальником Джизакского ГОВД Каршибаевым. Мои указания в горотделе игнорировались. Сотрудники уголовного розыска — в основном родственники и земляки Каршибаева — подчинялись только ему. Это была его вотчина. Молодого начальника отделения уголовного розыска Н. Касымова, которого я хорошо знал как безупречного, честного человека, Каршибаев ложно обвинил в связях с мошеннической группой, добился его увольнения.

С целью проверки обвинений против Касымова была создана комиссия, которую я возглавил. Открыто выступив в защиту молодого начальника уголовного розыска, я окончательно настроил против себя Каршибаева и тех, кто его поддерживал. Касымов, правда, был признан невиновным, однако вопреки правилам его не восстановили на службе, а как бы приняли заново.

Всё больше людей предупреждало меня, что теперь Каршибаев способен на всё, и чтобы отомстить, ему нужен только повод.»

Повод нашёлся лишь в мае 1987 года. Им явилось дело Мамлакат Ходжаевой и Нурии Адыловой.

В.

П. Торбин. «В начале года мы взялись за областную торгово-закупочную базу. В первую очередь меня интересовал склад, через который шли импортные товары. Заведующий его, кстати, слыл весьма уважаемым человеком.

На складе настолько отвыкли от милиции, что, когда мы пришли, сторож долго не решался нас впускать, с недоумением разглядывал наши удостоверения. Лишь посоветовавшись с начальником, открыл дверь.

Приход работников ОБХСС никого особенно не насторожил. Снятие остатков было делом долгим, и руководители базы надеялись успеть с нами «договориться».

Первым делом мы изъяли «чёрные книги», в которые завскладом вписывал людей, получавших товары непосредственно с базы и в долг. Кроме работников самой базы, здесь были люди, пользовавшиеся известностью и авторитетом в городе, их родственники, как самые близкие, так и довольно дальние.

Каждый день два оперуполномоченных ОБХСС внимательно смотрели за тем, чтобы снятие остатков шло в полном соответствии с правилами. И с каждым днём завскладом становился всё более скучным, нервничал, видя, как растёт сумма стоимости недостающих импортных товаров — пальто, кроссовок, сорочек.

Одновременно росло и давление на оперативных уполномоченных, обеспечивавших проведение ревизии.

Где-то в середине мая я почувствовал, будто что-то вокруг меня происходит, хотя всё было по-прежнему. Каршибаев был со мной как всегда доброжелателен, любезен. Стоило мне появиться в горотделе, как в кабинете по традиции ставили на стол только что заваренный чай, пиалы.»

Между тем охота на «чужаков», организованная Каршибаевым, уже велась.

«Помог» ему случай. В апреле для проверки было задержано такси, которым управлял ранее дважды судимый Икрам Исаков. Задержание произвёл инспектор дорожно-патрульной службы отдела ГАИ УВД Исак Олимов, тот, чьё обезглавленное тело менее чем через четыре месяца было обнаружено в оросительном канале «Москва» в соседней Кашкадарьинской области.

При осмотре машины в Джизакском ГОВД у пассажирок — Мамлакат Ходжаевой и её подруги были обнаружены носильные вещи повышенного спроса: две рубашки, костюм, немного детских вещей.

Работник ОБХСС в ГОВД в тот вечер отсутствовал — позвонили начальнику областного ОБХСС Торбину, который, несмотря на неурочный час, был на работе. Его попросили приехать: возникло предположение, что товар предназначен для спекуляции.

Торбин приехал. Задержанная Ходжаева привычно объяснила, что она и её подруга купили всё для себя.

Не получив доказательства предполагаемой перепродажи с целью наживы, начальник ОБХСС уехал.

Женщин отпустили.

В. П. Торбин. «Трудно, очень трудно было работать, когда всюду — круговая порука, местничество, кумовство... Но постепенно креп коллектив сотрудников ОБХСС, на которых можно было положиться. Меры по возвращению государству средств, похищенных за счёт приписок хлопка, приносили результаты...»

...В северной и северо-восточной части Иссык-Куля в своё время были расположены принадлежащие государству посевы опиумного мака. Огороженные и тщательно охраняемые участки обслуживали специальные сборщики. С июня до начала августа рано утром ежедневно они проходили контрольно-пропускной пункт, переодевались в рабочую одежду, которая здесь хранилась, я затем через вторую линию ограждений попадали непосредственно к месту работы.