Карнивора

Лейпек Дин

* * *

Еда заканчивалась. Даже несмотря на наловленную рыбу и мелких птичек, которые мертвыми тушками падали с ветвей по щелчку пальцев Марики, было очевидно, что на обратную дорогу провизии не хватит. Да, они могли охотиться и дальше, но кто может обещать, что рыба и птицы будут встречаться им на обратном пути?

Да и кто из них пойдет в обратный путь?

На этом месте мысли Кита всегда начинали лихорадочно скакать с одного неразрешимого вопроса на другой. Что будет, когда они найдут Корону — если они когда-нибудь

ее найдут, конечно? Как он собирается остановить Марику? И если он ее остановит совсем, сможет ли Дор вывести их через стену обратно без нее? Сможет ли Кит довести Дора в одиночку — Дора, который шел с каждым днем все хуже? А если он даст Марике забрать Корону — сможет ли он отобрать ее позже? Попытается ли она убить его, когда Корону получит?

Марика, которая и раньше была не очень разговорчивой, теперь молчала почти все время, и Кит подозревал, что в ее голове звучат похожие вопросы. А может, конечно, она давно уже все решила, все продумала. Это он, Лис, петлял между деревьев, искал лучшие пути, новые решения. Волк всегда шел по известной тропе.

Дор тоже в последнее время перестал шутить, но было ли это от обилия неприятных вопросов в голове или просто от того, что ему было очень плохо, Кит не знал.

Иногда он думал, что нужно бросить все и идти обратно. Кит готов был предложить это остальным — он даже был готов уйти один, если они не согласятся. Просто для того, чтобы не искать ответ ни на один из этих вопросов.

Однако вместо них возникали новые. Например, если он уйдет — кто тогда остановит Марику?

И, наконец, самый главный вопрос из всех — зачем с ними идет Дор?

* * *

Все закончилось внезапно. Кит почему-то ожидал, что будет какое-то предупреждение — изменится свет, деревья, земля под ногами, они наткнутся на новую стену, крепость, склеп, святилище, вход в подземелье, в конце концов. Где должен лежать величайший артефакт в мире?

Он лежал на земле. Они брели, как и раньше, преследуя голубое свечение — разве что теперь приходилось вести Дора под руки, поскольку сам он идти уже не мог — и резко — Дор судорожно вздохнул — остановились, увидев ее.

Корону.

Идеально белая, сияющая, она лежала в нескольких десятках шагов от них посреди черных деревьев, точно таких же, как и во всем остальном лесу. Свет, впрочем, был здесь и впрямь другим: свечение от Короны разгоняло голубой туман, окончательно лишая окружающий мир красок.

Она была очень простой: обруч, над которым поднимались, переплетаясь, то ли ветви, то ли рога. Простой и великолепной в своей простоте.

Марика и Кит одновременно сбросили на землю котомки, и снова замерли, безмолвно застыв перед этой странной, беззащитной и непритязательной красотой. Кит услышал, как Марика громко вздохнула.

А затем она с силой оттолкнула Дора — и бросилась к Короне.

IX. Смерть

Он

не успел остановить ее — Дора пришлось ловить обеими руками, иначе тот упал бы. К тому моменту, как Кит смог помочь ему вернуть равновесие, Марика была уже далеко. Он выпустил Дора и шагнул вперед, и в то же мгновение Марика наклонилась и схватила Корону. Выпрямилась молниеносным движением, посмотрела на Кита — и ее глаза были убийственно холодными.

Волк выпрыгнул из-за деревьев, ощерив хищную пасть.

Кит сделал еще один шаг, одновременно проводя в воздухе пальцами.

Лис отпрыгнул в сторону и закружился, неуловимый и смертельно быстрый.

— Стойте… — еле слышно выдохнул Дор за спиной, и его голос звучал так слабо, что Кит почти обернулся.

А Марика — на секунду отвела взгляд.

Лис прыгнул.

Она вскинула руку в последний момент — не защищаясь, это было уже бессмысленно.

Волк прыгнул навстречу.

Удар был такой силы, что Кита откинуло в сторону, и он впечатался спиной в ствол ближайшего дерева. Дыхание вышибло из груди — но, несмотря на это, Киту показалось, что он все-таки еще не умер. Марика тоже лежала на земле, и Корона теперь белела в нескольких шагах от Дора. А он…

Он стоял, припав на одну ногу и выставив руки прямо перед собой. Скрещенные ладони были повернуты вертикально.

Как будто он пытался создать стену между ними.

Дор медленно выпрямился и опустил руки, но движение было не слабым и немощным, а величественным и грациозным. Он посмотрел на Кита, посмотрел на Марику. Широко, бесконечно счастливо улыбнулся.

И упал навзничь.

— Дор! — заорали они хором и бросились к нему. Марика упала на колени рядом с ним — рядом с Короной, не обратив на нее никакого внимания — и Кит замер, как вкопанный, остановленный внезапным воспоминанием. Он уже видел, как точно так же ее ладони прикасались к неподвижному телу — шея, сердце, лоб, запястья… И это тело было так же мертво.

— Марика, — тихо позвал Кит, потому что ее движения становились все более бессмысленными, все более истеричными. — Это бесполезно. Он умер.

Она подняла на Кита безумные голубые глаза:

— Ты убил его, — прошептала Марика еле слышно, но слова ударили сильнее, чем если бы она выкрикнула их.

Потому что они были правдой.

Он должен был остановить ее — и не успел. Расслабился. Сглупил.

— Ты… — руки Марики сжались, но сейчас пальцы Кита даже не шевельнулись. Ему было все равно.

— Довольно, Моар, — раздался глубокий женский голос.

Марика побледнела и резко обернулась.

Она шла к ним из голубого марева, из бесконечной анфилады черных деревьев, и ее платье из мертвых листьев шелестело, как шепот ветра в обнаженных ветвях.

— Ты убила его.

Королева смотрела на Марику спокойно и холодно, и голубое свечение, разлитое вокруг, отражалось в больших глазах.