Кавалер Ордена Золотого Руна

Акопян Альберт

— Спасибо, — сказал Остап. — Вопрос у меня такой…

— Слушай, дорогой, — гостеприимно улыбнулся председатель. — Ты русский язык понимаешь? Я не сказал "заходи", я сказал "проходи". Там, далеко, право-лево, проходи. У нас мероприятие.

— Летучее собрание, — подсказал секретарь.

— Тогда я могу уйти, — спокойно сказал Остап.

— Хорошо, иди, дорогой, иди.

Великий комбинатор сделал несколько шагов, но у самой двери, как будто что-то вспомнив, сказал:

— Я ухожу, но… уж будьте любезны,

всю ответственность берите на себя. Возлагаю ее на вас.

Это было сказано так торжественно, что председатель почувствовал на себе жесткий могильный венок с муаровыми лентами.

Глава здравотдела испугался. Он терпеть не мог ответственности. А потому торопливо сказал:

— В чем дело, дорогой? Садись к столу, товарищ!

Остап положил руку на спинку высокого красивого полукресла, и сидевший в нем здравотделец переметнулся на дальнюю табуретку.

— Не время сейчас за столами рассиживать, — сказал Бендер, отламывая куриную лапку.

Секретарь услужливо подал бокал вина.

— Как по-вашему, нужен советскому человеку полноценный отдых? Нужна полная реконструкция ума и здоровья?

— Нужен, — быстро ответил председатель.

— Может быть, не нужен? Вы скажите откровенно. Тогда я уйду.

— Почему же, нужен. Я ведь сразу согласился.

— Нет, сказал Остап, — Я по глазам вижу, что вы против. На словах сейчас все за, а на деле… Положительно придется возложить ответственность на вас.

Он подумал и прибавил:

— А также на летучее собрание. Я ухожу.

И тут всем сидевшим в кабинете ясно представился страшный могильный венок. Так хорошо сидели, обменивались мнениями — и вдруг пришел этот ужасный человек.

— Честное слово, — сказал глава. — Пусть мои глаза вылезут.

— Мы всем сердцем, — подтвердили члены летучего собрания.

Незнакомец окинул всех недоверчивым взглядом, а затем долго ел и пил, прежде чем перешел к делу.

— Почему не используете внутренние резервы? — грозно спросил он, — ковыря во рту зубочисткой.

— Как не используем, каждый день используем, — взвизгнул глава здравотдела.

Остальные были парализованы страхом.

— Что у вас есть, кроме гор? — быстро спросил Остап.

— Море есть, — бросился на выручку секретарь. — Болото есть…

— Молчи, дурак, — шикнул председатель. — Осушаем болото. Скоро совсем сухо будет.

— Вот совсем сухо, — значительно выговорил Остап, — не надо.

По комнате поплыл запах ладана.

— Почему? — прошептал председатель посиневшими губами.

— Потому что ваши горы — это Аджарская Швейцария, ваше болото — это что? Ну, ну? Каналы, дома на сваях…

Секретарь неуверенно заблеял.

— Правильно, Аджарская Венеция. Ваше побережье — это Аджарская…

— Крым! — хором закричали все.

Остап разочаровано посмотрел на собрание.

— Вот этот вопрос я

и приехал сюда провентилировать, товарищи. Вот о каких внутренних резервах идет речь. Мы должны найти такое место, где…

Неожиданная идея озарила председателя здравотдела автономной республики. Он подумал о курортной индустриализации родного села и "теплом" трудоустройстве многочисленной родни.

— Есть такое место! — провозгласил он.

Остап, научившийся к концу разговора разбираться в председательских интонациях, чутко уловил источник его возбуждения и подхватил:

— И завтра о нем узнаем вся страна!

После чего будничным голосом спросил:

— От границы далеко?

— Далеко, далеко! Один километр. До речки Чача. Там граница. За речкой чужая земля.

— Не время, не время за столами рассиживать. Выезжаем немедленно. Кстати, в каком районе ваш Эдем?

— В Хулойском, — обрадовался председатель.

Председатель хулойского райисполкома лично проводил экскурсию по райцентру.

— Вот это — районная больница. Рядом — пожарная часть. В подтверждение его слов из ворот части с пронзительным воем выехал красный автомобиль. Ходячие больные в панике высыпали на улицу через дверь. Лежачие сокращали путь через окна.

— Так, плановые учения, — с подчеркнутым безразличием сказал председатель исполкома и многозначительно подмигнул председателю здравотдела.

— Конгениально, — прокомментировал Бендер. — Для полноты картины мы на крыше пожарной части достроим кузницу кадров — роддом, а во дворе больницы — "колыбель металла" — металлургический комбинат. Так сказать, производство по комплексному методу.

— Очень правильно, — обрадовался председатель здравотдела.

— А вот это, — хозяин панорамным жестом обвел окрестные горы, — это наши Аджарские Альпы.

Гости остолбенели.

— Имеется другое мнение, — официальным тоном сказал председатель здравотдела. — Это — Аджарская Швейцария, — он повторил панорамный жест.

— Но у нас в отчетах — Аджарские Альпы, — попытался возразить предисполкома.

Председатель здравотдела вопрошающе посмотрел на Остапа.

— Контора пишет, — лениво бросил Остап.

— Перепишешь свой отчет, — отрезал гость из Батуми.

— А водопад?

— Какой водопад?

— Водопад у нас есть. Аджарская Ниагара.

— Весьма прогрессивно… — пробормотал Остап.

— Водопад можешь оставить, — снисходительно махнул рукой председатель здравотдела.

Во время обильного застолья, подливая Бендеру в бокал неверной рукой, хозяин сказал:

— Виноделие в нашем районе догнало и перегнало дореволюционный уровень. Но мы не собираемся строить будущее нашей республики на виноделии. Мы недавно открыли минеральный источник. Аджарский Нарзан! Разлив новой воды идет вперед гигантскими шагами.