Казна Кальвадоса

Сорокин Александр Сергеевчич

– Появятся к ночи.

– А где псы полковника?

– Бультерьеры сдохли от обжорства, а охранники спят в трюме. Собаки надоели полковнику, и он велел сбросить их в море. Случился неизвестный катаклизм.

Кальвадос забрал бинокль. Вновь внимательнейшим образом изучил каждую щель обшивки.

Дверь рубки яхты открылась, оттуда показался человек.

– Брат?! – удивлению Кальвадоса не существовало предела.

– Ваш брат? – округлил глаза Володя.

– Или воскрес брат, или он не погибал… Или тонкая игра

Родригеса. Снова по кругу.

Не замечая наблюдения, человек, похожий на Кальвадоса, прошёл через палубу и скрылся в трюме.

13

Подземный грохот усиливался. Камни опасно летели сверху. Быстро повышалась температура воздуха. Становилось трудно дышать. Земля под Борисом шевелилась. Гигант шевелился внизу, разрывая невидимые цепи.

Борису не оставалось другого, как вернуться тем путём, которым он пришёл.

Борис подобрался к заливу. Здесь тоже слышались раскаты проснувшихся горных пород. Они доносились глуше, как разрывы артиллерийского обстрела сидящим в бомбоубежище. Не видя товарищей, Борис собирался их позвать. Он набрал в грудь воздуха, сложил ладони рупором, вышел из-за поросшего седым мхом валуна и онемел.

На берегу подземного залива он различил одинокую фигуру Павла, окружённую напряжённо рыкающими львами, скалящимися пантерами и парой переступавших с ноги на ногу страусов. Павел заметил Бориса и позвал поворотом подбородка.

Ступая на цыпочках, Борис приблизился. Ему пришлось идти меж львиного выводка. Галька зашуршала под ногами Бориса, он покачнулся. Чтобы удержаться, ему едва не пришлось, в качестве опоры, опереться на рыжую спину самца.

Кисточки львиных хвостов нервно щёлкали. Звери косились узкими глазами с красными белками и коричневыми радужками.

– Не правда ли красиво? - Павел указал на тёмные воды залива, озарённые внутренним светом.

Синие и багровые полосы пронизывали водоём. Вода пузырилась. Пахло сероводородом.

Борис поёжился.

– Боитесь львов?... Ерунда. Общая беда сближает. Я знаю, вулкан пробуждается. Глядите, опять!!

Увеличенные пузыри гейзеров взошли над заливом. Они окрашивались невероятными цветами. Казалось, наблюдаешь восход на Юпитере или присутствуешь при зарождении жизни. Всё б хорошо, но Борис предпочёл бы отдельную ложу, а не партер с львами и пантерами.

– Вы - Родригес? – осторожно спросил Борис, не догадываясь, в каких чувствах пребывает Павел. Вид он сохранял отрешённый.

– Узнали? – глаза Павла наполнились отсветами пробуждающегося вулкана.

– Пленники рассказали.

– А каков негодяй! – воскликнул Павел-Родригес в адрес Родригеса-Павла. – Я пошёл на замену лиц, и весьма болезненную. Моё лицо нежнее, тоньше и чище, чем у пройдохи. Договор состоялся таков: я вызнаю планы русских в Москве. Он захватывает Кальвадоса, выпытывает его секреты. К посланию Кальвадоса дописывает

строчку, чтобы вы, поехав в Африку, захватили и меня. Я запомнил код сейфа в гостинице Цермата, передал в поезде Павлу. Но ему до того понравилось командовать моими головорезами, что он отказывается вернуться в социальную ячейку, откуда вышел. Теперь ещё женится на Хуаните. Усыновляет её мальца, - Родригес обречённо качнул головой. – Ох, и до этого Павел подавал признаки! Как я был слеп!... Когда сокровища у него в руках, я стал не нужен.

Борис понимал, из пещеры они могут выбраться лишь помогая друг другу, и попытался успокоить полковника.

– Может , дело образуется…

– Как образуется? Павел добровольно снова поменяется со мной лицами?! Он не идиот. Русское коварство! … Или он отдаст половину сокровищ Кида?.. Дудки! .. Вам когда-нибудь откладывала под кожу яйца тропическая вошь? … Вот! А я это перенёс. Я принял на себя аскарид неблагодарного обманщика и ряд сопутствующих заболеваний. Страсть к золоту, алчность погубили меня. Зачем я согласился на трансплантацию?! – Родригес впился пальцами в кожу подбородка, точно пытаясь сорвать ненавистную налипшую маску.

Отдалённый грохот делался явственнее. Звери насторожились. Львы ворчали, колотили хвостами. Опасность заставляла сбиваться в кучу, приближаясь к Борису и Родригесу.

– За вашей бедой не решаюсь спросить, где остальные? – тактично спросил Борис.

– Уплыли, - указал наверх полковник. – Их или съели мурены, или они в плену у вашего Павла. Я с ними не пошёл. Кому я нужен!

Ужасный удар донёсся откуда-то сбоку. Пантеры взвизгнули. Львица подошла вплотную, легла и положила урчащую голову на колени Бориса.

Щёки Бориса непроизвольно задёргались.

– Неужели у вас ничего не осталось?

– Что вы подразумеваете?

– Какие-то сбережения в банках, акции надёжных компаний? Люди обычно имеют на чёрный день.

– Что я могу получить с этой физиономией? – Родригес отчаянно ткнул себя в лоб. – По документам я – Павел!

Борис осторожно вытащил ноги из-под головы недовольно просопевшей львицы, попятился, увлекая за руку Павла:

– Скорее!

Павел послушно последовал за ним, как маленький.

Долгое время Борис и Павел шли в сплошной темноте, ориентируясь по светлякам на стенах и еле приметному синему свету, лившемуся впереди. По сдерживаемому рыканью и шороху они догадывались, львы двигались сзади.

Борис и Павел вышли к подземному озеру. Густой запах сероводорода ещё сильнее наполнил душный бедный кислородом воздух. Пузыри на поверхности воды вздымались, играя багрецом, набирая силу в пробудившихся катаклизмах. Вулкан дышал. Почва под ногами наполнялась неустойчивостью, как в весеннем ледоходе при переправе через реку. Веяло жаром. Чрезмерное тепло наполняло мышцы. Чтобы не ожечь гортань , приходилось прикрывать рот.