Кэтскиллский орел
Шрифт:
Из сумки вытащил бейсбольную кепку "Ютика Блю Соке", растрепал волосы и напялил кепку на голову. Посмотрел в зеркало. Со вчерашнего утра я не брился, и это оказалось весьма кстати.
Из-под кепочки и из дырочки сзади, над самой пластиковой застежкой, наружу выбивались космы волос. На мне были надеты джинсы и белая рубашка. Я надорвал карман и неровно закатал рукава. Затем плеснул на рубашку мускателя. Еще чуть-чуть вина я вылил на джинсы. Положив бутыль на сиденье рядом, я двинулся к Милл-Ривер.
Стены мэрии были покрыты белой штукатуркой, а крыша - красной
Одно здание - для показухи, другое - для работы. Сзади можно было рассмотреть тюремные, забранные толстой металлической сеткой окна.
Возле гладкой, без ручки, двери - две полицейские машины. Объехав здание, я выбрался на улицу и направился к центру городка. Через пятьдесят ярдов находилась городская библиотека. Перед входом маячила вывеска "МЕМОРИАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА ДЖ. Т. КОСТИГАНА", позади здания - автостоянка. Поставив машину, я выключил мотор, взялся за бутыль мускателя и несколько раз основательно прополоскал рот. Вино по вкусу напоминало средство для чистки кафеля, и запах оказался отвратным до невозможности. Я взял полупустую бутылку и закрыл дверцу машины. Положив ключи на подоконник, скрытый кустами, я направился на улицу.
Очутившись в поле зрения прохожих, я принялся шататься, опустив вниз голову и бормоча невесть что себе под нос. Бормотать себе под нос не так просто, когда этого совсем не хочется.
Я понятия не имел, что нужно бормотать, поэтому принялся перечислять звездный состав бейсбольной команды "Ред Соке" образца шестьдесят седьмого года.
– Рико Петрочелли, - бубнил я, - Карл Ястржемски, Джерри Одер...
Потом уселся на ступени лестницы библиотеки и сделал основательный "глоток" из бутылки, заткнув горлышко языком так, чтобы не проглотить ни капли. Вряд ли алкоголь облегчит мою задачу. Парочка школьниц в вязаных гольфах и с повязками на волосах шарахнулись от меня и, обойдя, поспешили в библиотеку.
– Дэлтон Джоун, - буркнул я и сделал вид, что отхлебнул из бутылки.
Миловидная женщина в бледно-голубом спортивном костюме, белых "найках"-и лавандовой налобной повязке припарковала коричневый "мерседес" перед самой библиотекой и вылезла, держа в руках пять или шесть книг. Проходя мимо меня, она демонстративно смотрела в противоположную сторону.
– Джордж Скотт, - пробормотал я и, привстав, хорошенько шлепнул ее по заду.
Она резко рванула вперед и скрылась в библиотеке. Я взял в рот немного мускателя, позволил вину свободно вылиться
– Майкл Эндрюс... Реджи Смитт...
– Я высморкался в ладонь и вытер ее о рубашку.
– Хоук Хэндерсон... Тони Си.
– И, повысив голос, прорычал: - Хосе, мать его, Тартабулл!
Со стоянки возле мэрии вырулила черно-белая полицейская машина и медленно направилась в сторону библиотеки.
Я встал и грохнул бутылку о ступени лестницы.
– Джо Фой, - проговорил я с холодной яростью. Затем расстегнул ширинку и стал деловито мочиться на газон. Я их провоцировал.
Патрульный автомобиль остановился рядом, не дав мне закончить дело, и из него вылез миллриверский коп в красивой коричневой униформе. Он носил свою шляпу надвинутой прямо на переносицу, как морской пехотинец времен вьетнамской войны.
– Стоять и не двигаться!
– А я им и не двигаю, офицер.
– Я хихикнул, слегка покачнулся и рыгнул. Коп стоял прямо передо мной.
– Застегнись, - рявкнул он, - тут женщины и дети.
– Для женщин и детей - все что угодно, - пробормотал я, наполовину застегнув ширинку.
– Какие-нибудь документы есть?
– спросил коп.
Я пошарил вначале в одном заднем кармане, затем в другом, затем в передних карманах джинсов. Прищурившись и стараясь внятно рассмотреть полицейского, пожал плечами.
– Хочу заявить о пропаже бумажника, - сказал я, как можно тщательнее выговаривая слова, словно человек, который изо всех сил старается не казаться пьяным.
– Хорошо, - проговорил коп.
– Иди к машине.
– Он взял меня под руку. Руки на крышу. Ноги врозь. Ты, наверное, не раз такое проделывал.
Он ботинком постучал по внутренней стороне моей здоровой лодыжки, чтобы я пошире расставил ноги, а затем быстро обыскал.
– Как зовут?
– спросил он, закончив.
– Что, так и стоять?
– Я положил голову на крышу машины.
– Можешь выпрямиться.
Я остался в положении "голова-на-крыше" и ничего не ответил.
– Я спросил, как зовут, - повторил коп.
– Требую адвоката, - сказал я.
– А кто твой адвокат?
Я перекатился по крыше автомобиля и встал к копу лицом. Ему было лет двадцать пять. Красивый загар, чистые голубые глаза. Я нахмурился.
– Спать хочу, - заявил я и стал сползать по крыше машины на землю.
Коп подхватил меня под мышки.
– Нет, - сказал он.
– Не здесь. Пошли.
Проведешь ночку с нами, а наутро поглядим...
Я позволил сунуть себя в машину и отвезти в участок. Без двадцати минут пять я стоял перед камерой в милл-риверской тюрьме. Задержан за пьянство и мочеиспускание в общественном месте. Записан под именем Джона Доу[Джон Доу - вымышленное имя. Некто задержанный. Аналогично русскому Иван Иванович Иванов. ]. В углу камеры находился фаянсовый унитаз без стульчака, раковина, а рядом - бетонная койка с матрасом, без подушки и со скатанным военным одеялом в ногах. Арестовавший меня офицер отворил дверь второй камеры. Первая была пуста. Дальше находились еще две.