Кэтскиллский орел
Шрифт:
Пышечная оказалась открытой и пахла свежесваренным кофе и горячей выпечкой. Мы взяли по два пончика и по два кофе, встали у стойки рядом с окном и начали есть. Чернобелая полицейская машина остановилась у входа, из нее вылезли двое полицейских и вошли в кафе. Молодые, с пышными усами. Один без фуражки. Взяли кофе, французские крученые пышки и вышли.
– Наверное, ищут "впечатляющего афро-американца и белого громилу средних лет", - сказал я.
– Не удивительно, что на нас не обратили внимания.
Хоук
– Давай посчитаем, - предложил он.
– У нас есть две сотни долларов.
– Уже сто девяносто семь, - поправил я.
– Пончики обошлись в три бакса.
– Сто девяносто семь долларов и семнадцать патронов. Мы в трех тысячах милях от дома, никого здесь не знаем, кроме, может быть, адвокатши, которая в данном случае вряд ли способна чем-нибудь помочь нам.
– Думаю, вся коллегия адвокатов не сможет снять с тебя обвинение в соучастии, - сказал я.
– Сьюзен исчезла, и мы понятия не имеем, куда именно...
– Правда, нам известно, что тут не обошлось без Костигана, - напомнил я.
– А костигановский папаша - один из богатейших и гнуснейших граждан нашей великой страны, - сказал Хоук.
Снаружи рассвет посеребрил Ван-Несс-авеню, а непогашенные фонари приобрели чуть желтоватый блеск.
– У нас нет ни машины, ни смены белья, ни туалетной бумаги, ни шампанского.
– Хоук допил вторую чашку кофе.
– Какие мы с тобой счастливчики, - добавил он.
– Мы должны отыскать Сьюзен, - сказал я.
Хоук перевел свой внимательный и бесстрастный взгляд на меня.
– Ну разумеется, - произнес он.
7
НЕБО НАД ЗАЛИВОМ ПОРОЗОВЕЛО, мы ШАГАЛИ по направлению к Юнион-сквер. Утро, семь часов.
По всей Полк-стрит бары и магазины одежды пестрели оральносексуальными названиями. Они только начали открываться.
– Необходимо организоваться, - предложил я.
– А еще достать бабки, добавил он.
– Это входит в процесс организации. Самое главное - убраться с улицы и найти базу.
Мы с Хоуком двигались довольно быстро - двое мужчин, спешащих на работу, - нигде не задерживались и не останавливались.
– Наверное, нас уже начали разыскивать, - сказал Хоук.
– Наверное, но, быть может, они пока не достали фотографий.
– А им карточки не нужны. Копы будут останавливать всех черных, которые ходят вместе с белыми, вот и вся процедура, - сказал Хоук.
– Мы можем взяться за руки, - предложил я, - и слиться с окружающей средой.
В Сан-Франциско уже вовсю работал городской транспорт. Разъезжало множество такси и еще больше маленьких иностранных машинок.
Молоденькие женщины, благоухающие цветочными шампунями, душистым мылом и дорогими духами, были одеты в костюмы мужского покроя, узкие, с высокими разрезами юбки и держали в руках сумочки, весьма напоминающие портфели. Многие - в дорогих
Земля обетованная.
У Юнион-сквер мы свернули на Пауэлл-стрит и двинулись к гостинице "Сан-Фрэнсис". Фуникулер не работал, так как линия была на ремонте, и поэтому движение на Пауэлл-стрит было как никогда оживленным. На углу Пост-стрит две прелестные женщины наблюдали за торопящимися на работу мужчинами. Когда мы поравнялись с ними, одна из них спросила:
– Джентльмены мечтают о приключении?
Хоук взглянул на меня, его лицо было готово расплыться в улыбке.
– В семь тридцать утра?
– спросил я.
Обе блондинки. Та, что заговорила, - в аккуратном красном платье с большими белыми пуговицами. Высокие каблуки, волосы коротко подстрижены, как у принцессы Дианы, а макияж наложен умело и без вызова. Ее подружка - в авторских джинсах и хлопчатобумажном бежевом свитере с глубоким вырезом. Вместо ремня - толстый голубой шнурок.
Высокие каблуки.
– Для забав никогда не рано, - сказала Красное Платье.
– А что, леди, у вас есть куда нас отвезти?
– спросил Хоук.
– Разумеется. Миленькая квартирка. Каждая из нас обойдется вам в сотню.
– По сотне за девиц с улицы?
– спросил я.
Красное Платье пожала плечами:
– Мы стоим раза в два больше. Меня зовут Фэй, а это Мэг.
Я взглянул на Хоука. Он ухмылялся.
– Господь нас не оставил, - сказал он.
– Поедем на такси?
– спросил я Фэй.
– Да, - ответила она.
– Взять лучше напротив отеля.
Мы отправились к гостинице, и швейцар подозвал нам машину. Я сунул ему доллар, Хоук, я и Мэг сели сзади. Фэй расположилась рядышком с водителем.
– А вас как зовут?
– спросила Мэг.
– Фрюк, - сказал я.
– Фряк, - сказал Хоук.
Мэг со всей серьезностью кивнула.
– Буду рифмовать, - сказала она, - так легче запомнить. Значит, Фряк черняк.
– Фрюк - говнкж, - добавила Фэй с переднего сиденья.
Шофер расхохотался и отъехал от тротуара.
Мы объехали Юнион-сквер, двинулись по Стоктону, а затем через Маркёт. Остановились у четырехэтажного, с облупившейся краской бежевого дома на углу Мишн и Седьмой. В галерее на первом этаже размещался салон видеоигр.
Мы расплатились с шофером и вошли вслед за женщинами в дверь слева от арки. Короткий коридор, в конце - ведущая наверх лестница.
Поднявшись по ней, мы попали в квартиру с окнами на Мишн. Там была большая квадратная гостиная, по одной стене которой располагался белый моноблок: раковина, плита, холодильник.