Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.8
Шрифт:
– Что с вами? – спросил он сразу – вся маскарадность в мгновение ока слетела с него.
– Я пошла погулять… – Лидочка шмыгнула носом и закашлялась. – Я… поскользнулась и упала… а я ужасно выгляжу?
Алмазов смотрел на ее ботики, измазанные желтой глиной.
– Вам надо тут же переодеться, – сказал он. – Обязательно. У вас есть лекарства? А то боюсь, что наш доктор тоже отплясывает за свободу пролетариата.
Алмазов подошел ближе – от него сильно пахло водкой. Сказал,
– Нашли время бегать по улицам и падать в лужи… нашли время.
Но тут же он засмеялся, подхватил Альбину под руку и потащил, не оборачиваясь, в гостиную, откуда доносилось пение «Марсельезы».
Удостоверившись, что Альбина с Алмазовым ушли, и не дожидаясь, пока появится кто-нибудь еще, Лида поспешила к Александрийскому.
Лидочка была почти убеждена, что профессор, узнав, куда направляется Матя, возвратился к себе. Но с каждым шагом ее уверенность падала и вместо нее рос страх, что профессор не откликнется на стук и ей придется снова идти под холодный ночной дождь – искать Александрийского в лесу. И не к кому обратиться за помощью. Пастернак уехал еще утром.
Лидочка коротко постучала в дверь, ее знобило, как будто она стояла на зимнем ветру. Дверь отворилась сразу – видно, Александрийский ждал визитов.
– Лидия! Что с вами! Куда вы делись! Я схожу с ума! – Старик был взволнован – у него даже кончики губ опустились и зло дрожали. – Почему вы не вышли? Что вас задержало?
– Господи, – сказала Лидочка, – какое счастье! С вами ничего не случилось!
– Что могло со мной случиться, кроме простуды?
Выглядел старик ужасно – вокруг глаз темные тени, щеки ввалились, руки дрожат, – словно за то время, пока они не виделись, профессор постарел на десять лет. Сейчас он был похож не на Вольтера, а на древнего пророка из Библии.
– Можно я сяду? – спросила Лида. Если бы он не разрешил, она бы все равно села – на пол.
Александрийский только тут понял, что ей плохо.
– Конечно, – сказал он, словно выпустил злой дух и сразу подобрел. – Конечно. Вы вся дрожите. Вы промокли. Лида, скажите, что произошло?
– Какое счастье, – сказала Лидочка. Она не могла сдержать слез. Сидела мокрая и грязная на стуле и поливала слезами ковер. – Какое счастье! – бормотала она между приступами кашля и потоками слез. – Я уже думала, что он вас убил… он вас убил, а потом за мной бежал, до самого дома…
– Погодите, погодите, вы можете рассказать внятно?
– Еще бы… Я пошла за вами, а вас нет. Я пошла за ним, я думала, что вас убили. А вы где были?
– Вы мою записку нашли?
– Нашла.
– Я ждал вас до девятнадцати часов. Как было уговорено. Было уговорено?
–
– Я ждал вас до девятнадцати пятнадцати. И рад бы ждать далее, но, к сожалению, у меня не было на это сил. И я не мог понять, что с вами произошло… – Александрийский подошел к ней и навис, как аист над лягушкой. Но не клюнул, а погладил по мокрой голове. – С ума сойти! – сказал он. – Зачем вы купались?
– А Матя? Убийца?
– Он не вышел, – сказал профессор. – Наверное, он выйдет позже, когда все в доме заснут.
– Значит, вы его не видели?
– Я повторяю – я вернулся и стал искать вас, и я был, к сожалению, бессилен что-либо сделать, только ждать и злиться на вас.
– А я все знаю, – сказала Лидочка, глупо улыбаясь. Ей стало тепло, даже жарко, и ей было приятно сознавать, что доктор Ватсон опять оказался проницательнее самого Шерлока Холмса. – Я все знаю, мистер Холмс. Я пришла – вас нет, я полезла в погреб, а Полина исчезла… нет Полины.
– Во сколько это было?
– Потом. Потом… я пошла за ним до пруда…
– Вы видели убийцу?
– Я не хочу его видеть… я вообще никого не хочу видеть. Я буквально провалилась – видите, как я одета? Я монахиня, честное слово, только из эксплуататорских классов – вы можете представить, что я из эксплуататорских классов?
– Лидочка, сейчас вы пойдете к себе, ляжете и будете спать. И все пройдет. Вы мне только скажите – вы видели убийцу?
– Он спрятался, он смотрел на меня из кустов, а потом бежал за мной до самого дома, вы представляете?
– Нет, – сказал профессор, – я не представляю. Я думаю, что, если бы он хотел, он бы вас догнал.
– А я убежала…
– Хорошо, хорошо. Но главное, вы видели, куда он перепрятал труп?
– Я догадалась – только не смогла туда залезть.
– Куда?
– В ко-ло-дец! Хитро, да?
– Какой колодец? Ну какой еще колодец? Здесь нет колодцев!
Лидочка почти не видела профессора – слезы лились из глаз.
– В пруду, – сказала она, – есть волшебный колодец, там дьявол прячет своих агнцев, смешно?
Как сквозь сон Лидочка видела и слышала, что профессор нажал на звонок, лежавший на столике у его кровати. Он держал его, не отпуская, а Лидочка плакала. А потом прибежала женщина в белом халате – и она стала что-то делать, и было щекотно…
Ночью Лидочка просыпалась несколько раз – почему-то она спала не в своей кровати, а в белой маленькой комнате, где был столик, на столике стояла лампа, женщина в белом приходила и уходила, Лидочка все хотела к себе в комнату, но ее не пускали…