Кира Вайори
Шрифт:
Тимоха всё плакал под кроватью. Я рванулась туда. Мишка удержал меня, полез сам, вытащил малыша и отнёс к окну в кроватку. Тимоха не прекращал орать, но Мишка вернулся ко мне.
– Харальд, нужна скорая!
– Наша или ваша?
– деловито уточнил тот.
– В смысле?
– не понял Мишка.
– Да ничего пока не надо, - сказала я.
– Никакая не нужна, ни наша, ни ваша... Миша, помоги мне встать.
Он поднял меня на ноги. Чувствовала я себя странно. Жгло плечо, но отказывались работать ноги. Я наконец-то посмотрела на свою
– Миша, если врачей, то только гатрийских. Нельзя других...
Мишка поймал меня уже у самого пола, усадил у стенки и принялся перетягивать моё плечо своим ремнём. Я ещё раз взглянула на окровавленную руку и потеряла сознание.
Пару раз я приходила в себя, но ненадолго. В первый раз я увидела над собой несчастное и бледное лицо Мишки. Во второй - хлопочущую надо мной троицу из гатрийской экстренной помощи.
Когда же я очнулась окончательно, то обнаружила себя на кровати, под лёгким прохладным одеялом, в полной тишине и в полумраке. Руку жгло и дёргало, но она была туго забинтована.
– Миша!
– Я здесь! Всё в порядке, я сейчас!
Он прибежал, присел на корточки около меня, положил руку на плечо.
– Ну, как ты?
– Ничего не соображаю.
– Это от укола. Всё будет в порядке. Тебя обследовали, рану обработали, антибиотик ввели. Сказали, прострелены навылет мягкие ткани. Всё быстро заживёт.
– Холодно почему-то, даже под одеялом.
– Тебе кажется. У тебя температура.
Я покосилась на вторую половину кровати, куда свалилась Лали. Никого там, естественно, не было.
– Где она?
– Харальд перенёс её в свой сарай. На таком морозе с телом ничего не случится.
– Как же мы так, Мишка?! Ну как же мы так...
– Я в неё не стрелял. Пистолет был в её руке. На спуск нажала она сама, - угрюмо сказал Мишка.
– Это кто вообще такая была? Ты её знаешь?
– Это мать Тима.
Мишка вздрогнул. Его рука на моём плече задрожала, и он глухо, но хлёстко выругался.
– Миша, мы же Тимоху сиротой сделали...
– Замолчи! Тогда уж не "мы", а я! Я же пытался у неё оружие вытащить. Я, не ты.
– Миша!..
– Что "Миша"?!
– возмутился он.
– А что нужно было сделать? Подождать, пока она тебя убьёт? Она в тебя стреляла! Не случайно, причём!
– Поверит ли нам Шокер?
– прошептала я, холодея от одной дурацкой мысли, что всё произошедшее можно истолковать самым разным образом. Кому как на душу ляжет.
– Кира, мне наплевать на Шокера!
– повысил голос Мишка.
– Она в тебя целила! Я это видел, Харальд это видел тоже. Если у неё были не все дома, это не значит, что я должен был позволить ей тебя пристрелить. Да эта чокнутая и ребёнка своего могла убить!
– Да не могла, ну, что ты?!
– возразила я.
– Да, она чокнутая, и она просто не хотела, чтобы
– Спит. Тут Харальд предлагает забрать его к себе на пару дней, чтобы ты могла отдохнуть. Его жена может за ним присмотреть.
– Ты с ума сошёл?! Какая ещё жена?! Тима поручили мне! Ты понял? Мне! Он должен остаться с нами!
– Ну хорошо, не кричи!
– очень недовольно, но покорно сказал Мишка.
– Если с рукой ничего страшного... А там ничего страшного, подумаешь, мягкие ткани... Я утром встану на ноги... Я смогу со всем справиться, ты только немного помоги мне, хорошо? Миш?!
– Да хорошо, хорошо, - согласился он обречённо.
* * *
– У тебя готово?
– крикнул Мишка.
– Да, уже иду!
Я навернула на бутылочку крышку с соской и поспешила в спальню. Там я уселась на кровати, а Мишка положил мне на колени Тима. Теперь такая помощь была нелишней. Тим лежал на моей здоровой руке, а левой я держала бутылочку. Двести граммов моя левая рука даже с дырками от пули была в состоянии удержать.
Конечно, ничего страшного не случилось. Я, как и надеялась, быстро встала на ноги. Через сутки жар прошёл, ноги стали уверенно держать меня, рука болела сильно, но терпимо, и я справлялась, если и не точно так же, как раньше, но очень даже прилично. Готовила, что попроще. Одевалась долго. Плохо спала, потому что нельзя было поворачиваться на левый бок. Но это, в общем-то, пустяки. Хуже всего было то, что я не могла брать Тима на руки так, как обычно, и уж совсем никак не получалось носить его по комнате, а он это очень любил.
Мишка рвался помогать каждую секунду, крутился рядом и теперь старался вообще не оставлять меня одну. Даже покупать продукты больше не ездил, просил Харальда.
– Ну что, порядок?
– уточнил Мишка.
– Да, конечно, спасибо.
– О, а Харальд, оказывается, ещё не уехал. Его какие-то приезжие разговорами отвлекают, - сказал Мишка, глядя в окно на двор.
– Очень удачно. Пойду попрошу его кое-что нам купить.
Мишка ушёл.
Я держала Тиму бутылочку долго, но в конце концов рука заболела так сильно, что пришлось опустить её. Тимоха захныкал: молока оставалось ещё много.
– Сейчас, маленький, отдохну минутку, и доешь.
Тим возмущённо заорал.
Пришлось отдых отменить и опять поднять бутылочку.
Хлопнула входная дверь.
– Миш, помоги, пожалуйста! Что-то совсем рука не держит.
В прихожей зашуршала ткань верхней одежды, стукнули об пол сброшенные ботинки. Пришедший обошёл кровать, опустился передо мной на колени и взял бутылочку из моей руки.
Шокер.
– Андрюша...
Он посмотрел на меня серьёзно и очень печально, ничего не сказал и принялся внимательно следить за тем, как Тимоха поглощает остатки молока.