Кира Вайори
Шрифт:
– Андрюша, у нас тут...
– Я знаю. Всё уже знаю, хозяин рассказал.
– Шокер, прости меня. Я этого не хотела.
– Разумеется, не хотела, - спокойно сказал он, не поднимая головы.
– Успокойся, кроха.
Он по-прежнему не смотрел на меня, только на сына.
Шокер выглядел плохо. Похудевший, усталый, очень бледный. И непроницаемо мрачный.
Наконец, Тим допил бутылочку. Шокер отложил её, осторожно поднял сына с моих колен и встал на ноги. Прижав к себе малыша, он отошёл к окну.
– Как же ты вырос, Тимошка...
–
– Тебя и не узнать...
Тимоха гукнул, немного срыгнул Шокеру на плечо. Шокер усмехнулся, переложил сына к другому плечу и осторожно поцеловал его.
– Шокер, я правда, не хотела этого!
– Конечно, я знаю, - тихо сказал он, бережно расправляя Тиму воротничок.
– Шокер, ты мне веришь?
Он повернулся ко мне, каменно-невозмутимый, только глаза влажные.
– Пожалуйста, Кира, дай нам с Тимом побыть вдвоём, - сказал он и тяжело вздохнул, словно с минуту задерживал дыхание.
– Да. Конечно. Сколько хочешь... Вот тут, в коробке под столом, подгузники. Смесь и бутылочки - в кухне. Одежда, полотенца - в комоде. Игрушки... игрушки везде, сам видишь. Если что, звони. Номер всё тот же.
Пока я говорила, он растерянно смотрел то на меня, то на сына.
– Кира, я ж не на неделю приехал. У меня только пара часов...
– Ты разве не знаешь, сколько раз за пару часов ребёнку может понадобиться всё это?
– Знаю, - кивнул он.
– Но я не это имел в виду. У меня мало времени, и мне надо побыть с сыном. А учитывая то, что произошло, мне надо поговорить с ним. Наедине... Мне показалось, ты решила, что я тебя выгоняю...
– Я ничего не решила, - буркнула я.
– Кира...
– он с досадой покачал головой.
Я через силу улыбнулась ему:
– Правда, всё в порядке. Не стесняйся, всё вокруг в твоём распоряжении... Я на связи, если что.
Я вышла в коридор, кое-как сунула ноги в ботинки, набросила куртку на плечи и вышла на улицу.
Там стояли Мишка и Елисей. Угрюмые, злые и растерянные.
Я подошла к ним.
– Привет, Лис!
Он мрачно посмотрел на меня и кивнул.
– Лис, так получилось.
– Я понял, мне уже сто раз объяснили, - он отвернулся, не желая смотреть мне в глаза.
– Ты зачем голышом выскочила?
– рассердился Мишка, рассмотрев меня повнимательнее.
– Шапка где?
Не дождавшись ответа, Мишка ушёл в домик.
– Вот так едешь иногда совсем за другим, а получаешь...
– пробормотал Лис и вынул сигареты.
– Хреново мне, Апрель. Мало того, что я сам теперь...
– Лис замолчал, не уточняя, потом закончил раздражённо.
– А уж что со Скаем будет, даже не представляю.
Он взял сигарету и полез за зажигалкой.
– И мне дай.
Он сунул мне пачку, потом поднёс прикурить.
Настоящих сигарет я не брала в рот очень давно. Вкуса с тех пор в них, и правда, не прибавилось.
– Лис, прости меня!
Он печально скривился:
– Если бы вы были виноваты, я бы не простил. Но вы не виноваты, так что не надо этих дурацких разговоров.
– Миша мне не муж.
– Без разницы, - пожал плечами Лис.
– Он ни при чём. Ещё неизвестно, что вышло бы, окажись я на его месте. Да любой из нас... Виноват тот, кто сказал Лали о том, что вы здесь. Вот он виноват.
– Это знали двое: мой брат и... человек, который нас сюда отправил. Но вряд ли он был знаком с Лали. Да и что за ребёнок со мной, он не знал. Скорее всего, думал, что мой.
– Когда лорд Вайори рассказывал нам...
– начал Лис.
– Марек в порядке? Он цел?
Лис тряхнул головой в замешательстве:
– Абсолютно. Цел и невредим, насколько мне известно... Так вот, когда он нам рассказывал, куда тебя отправили, Лали с нами не было. Мы её с того дня не видели, когда заваруха началась.
– Тогда я не представляю, откуда он узнала, где я.
– Да какая теперь разница?
– процедил Лис.
Из домика выскочил Мишка с моей шапкой в руках. Подбежал, сунул шапку мне в руки, велел надеть, а сам присел на корточки и принялся подтягивать и завязывать шнурки на моих ботинках.
– Миш, не надо!
– Надо. Тебе одной рукой не справиться. А нынче не лето на дворе, - отрезал он.
Я послушно напялила на себя вязаную ушанку с мехом внутри и взглянула на окно спальни гостевого домика. Шокер с сыном на руках стоял у окна и смотрел на нас.
Мишка выпрямился и взялся за мою куртку, снял её с моих плеч и развернул:
– Давай, быстро надевай, как положено!
Я сунула сигарету в рот, осторожно пропихнула сначала левую раненую руку, потом правую. Мишка застегнул мне молнию и наконец-то посмотрел мне в лицо.
– Это что ещё?!
– злобно проговорил он, показав на сигарету.
– А говоришь - не муж, - усмехнулся Лис, наблюдая за нами исподлобья.
– Мишенька, это не твоё дело, - ответила я.
– Когда ты вдруг называешь меня Мишенькой, это означает "поди прочь, болван!", - невесело засмеялся Мишка.
– Это означает, что я докурю эту сигарету, нравится тебе это или нет... Лис, вы с Шокером как сюда с базы добрались?
– Вон, машину взяли, - Лис кивнул на небольшой внедорожник у въезда на хутор.
– Давайте съездим в город, тут километров двенадцать. В баре посидим.
– Мысль, - вздохнул Лис.
– Выпить не помешает.
Мишка молча пожал плечами.
Я первая двинулась к машине, а ребята за мной.
* * *
Мы и часа не просидели в баре, а Лис уже совсем расклеился. Если смотреть со стороны, держался он замечательно. Не кричал, не плакал, никуда не рвался, просто сидел, облокотившись на стол и пристально смотрел в рюмку. Иногда он хватал Мишку за рукав и начинал ему что-то тихо, неторопливо и многословно рассказывать, а потом вдруг совершенно терял интерес к беседе, снова застывал над рюмкой и угрюмо замолкал.