Клуб "Твайлайт" Часть 2
Шрифт:
– Почему ты так плохо о нём думаешь?
– против воли вырвалось у Вадима.
– Он же искал тебя! Письма писал!
– Искал. До определённого момента. Писал. Не мне. Той девочке из университета. Которой уже нет. Ему очень нравилась та девочка, он с ума по ней сходил. Наверное, и сейчас сходит. Она была... хорошей, та девочка... Муратов хотя бы в одну реку войти не пытается. А ты? Смотришь на меня, а видишь её.
– Это не так!
– Так. Вадим, за десять лет ты не встретил ни одну женщину, которая пришлась бы тебе по душе? Может, плохо искал? Может, не в ту сторону глядел?
Она продолжала в том же духе, нанося одну рану
Вадим привык анализировать других, для работы и собственного душевного комфорта. Он мог вцепиться в одну-единственную мысль или впечатление и воссоздать всю картину. В этот раз картина не складывалась, но он всё равно копался в себе, с маниакальным упорством, так как понимал, что иначе сойдёт с ума. Мысль появилась. Ярник принялся медленно раскручивать её в голове. Думал, привычно анализировал, раскладывая всё по полочкам. То, что получалось, ему не нравилось. Он утешал себя тем, что плоды самокопания обычно не нравятся никому.
Ренат, к счастью или к несчастью, загрузил его работой. Вадим занялся подготовкой списка инвесторов, побывал и в галерее на площади Высоцкого, готовящейся к открытию. Танников вложился в дело с выдумкой, но грамотно. С совладельцах у него числился Кардашев. Борис сообщил, что поговорит с художником о предложении Муратова.
– Значит, Ренат, да?
– просматривая концепт-план, пробормотал под нос Танников.
– Редкое имя, хорошее. Сосед Терентича. Надо же.
Муратов вызвал Вадима к себе, деловито сообщил:
– Нужно слетать в Москву на пару дней с нашими техниками. Встретишься там с экспертом. Сходишь с ним на выставку 'АртТех', сделаешь предзаказ на LED-экран на сцену и кое-что по списку. Я бы сам поехал, но не могу: нужно ещё раз наведаться домой.
– Я же ничего не понимаю в театральном оборудовании, - заупрямился Ярник.
– Для того и нужны эксперты. А от тебя требуется только подпись.
Перед отъездом Вадим просмотрел документы по спонсорству, заехал в посёлок, договорился с секьюрити и заказал установку беспроводных камер день-ночь на деревья в саду Рената. На следующий день пришли рабочие из техслужбы, настроили передачу и запись видео.
Марина была дома, одна. Кардашев куда-то уехал, Игнат ещё не вернулся с пар. Вадим не стал садиться, довольно резко произнёс:
– Я подумал. Мой ответ - нет.
Пришло ощущение дежавю. Он и перед Ренатом пытался вот так выстоять, не дать слабину. Эти двое определённо решили его убить. Марина даже не стала скрывать язвительную усмешку:
– На нет и суда нет. Мы же договорились...
– ... Мы всё равно будем общаться. Кардашев и Танников высказали желание стать краудинвесторами в 'Твайлайт Стейдж'. Я буду часто здесь бывать. Но к этому разговору мы больше не вернёмся.
Он приврал. Сотрудничество с галереей не требовало его постоянного общения с Борисом и его совладельцем.
– Я уеду, - тихо, упрямо сказала Марина.
– Завтра же.
– И подведёшь Георгия Терентьевича? Насколько
– голос Вадима грохотнул гневом и болью.
– За что ты так со мной? Я ни в чём не виноват! И Муратов ни в чём не виноват! Он такой... какой есть! Вы с ним оба свой выбор сделали! Но при чём здесь я?!!
Он всегда знал, что актриса из неё так себе. Что-то промелькнуло в лице. Смущение? Страх? Словно перед ним в коридоре бара опять стояла та кудрявая девочка, застигнутая врасплох хамоватым, но искренне влюблённым старшекурсником. И это осталось - детское удивление, испуг, искренняя вера в то, что она сейчас всё объяснит, во всём переубедит собеседника. А он поймёт, одумается и оставит её в покое.
– Ты меня... боишься?
– с недоумением проговорил Вадим, вглядываясь в её лицо.
– Нет. Да, - Марина на секунду прикрыла веки, вздохнула, распахнула ресницы, посмотрела ему прямо в глаза.
– Я тебя не понимаю. И никогда не понимала. Появился, поставил меня перед фактом... будущих отношений, потом вдруг смотришь... так. Потом, словно я приз в какой-то игре.... Потом, словно видишь меня насквозь. И тут же, будто я головоломка какая-то. Я старалась быть честной. Сразу сказала: мне тяжело с тобой. Я гляжу на тебя, а вижу ... его. Я ведь знала, что ты ничего не скажешь. Даже теперь, когда вы в ссоре с Муратовым. Знала, но всё равно... поражена. Другой парень воспользовался бы шансом... Ты меня пугаешь. Что ты за человек, не понимаю. Твои эмоции... они реальны? Чувства твои? Или ты со мной играешь? Я в пьесу какую-то попала, где ты режиссёр? Я не хочу быть... принцессой в ледяном замке. Я не Надя.
– Надя?
– поражённо переспросил Вадим.
– Надя?!
– Вот видишь, - усмехнулась Марина, - ничего под носом не замечаешь.
– У меня самолёт через несколько часов, - переваривая услышанное, медленно проговорил Ярник.
– Я вернусь и мы поговорим.
Марина со вздохом покачала головой.
– Поговорим, - с напористой убеждённостью сказал Вадим и вышел в сентябрьский вечер.
Мергелевск, октябрь 2017 года
... Он вернулся только через две недели. Заказ оказался сложным, переговоры требовали его постоянного присутствия и мониторинга Рената. И ещё неделю после приезда Вадим не мог вырваться в посёлок. А когда вырвался, Марины не было в доме Кардашевых - она уехала к маме, в Гоголево. Ярник вытер пот со лба, узнав, что эта поездка всего на несколько дней. Он забрал карты памяти с камер видеонаблюдения, надеясь, что охота за сенсациями окончена и он не увидит на записи давешнего сталкера.
В тот же день он поймал Колесову в коридоре клуба, заглянул в лицо, спросил:
– Ты ничего не хочешь мне сказать?
Она посмотрела на него своими ясными серыми глазами:
– Нет, Ярничек. Если я скажу, что-то поменяется? Во-о-от.
Вадим не нашёлся, что ответить. А Надя ушла к себе, напевая и всматриваясь в очередной эскиз. Словно он каждый день спрашивал её... О чём? У Ярника уже не было сил анализировать ещё и это.
Через несколько дней, с уже ставшей привычной сосредоточенностью изучив по дороге витрину газетного киоска, Вадим, холодея, заметил свежий журнал 'Тайной жизни звёзд' с фото Кардашева на обложке.