Клуб "Твайлайт" Часть 2
Шрифт:
– Марина, зачем тебе лишние переживания?
– пробормотал Вадим.
– Ага! Я так и думала!
– она поднялась в беседку по мокрым ступенькам.
– Что-то плохое. Насколько плохое?
Вадим молчал. Марина сорвала виноградину, покатала её между пальцев:
– Если ты сейчас соврёшь, я сразу догадаюсь. Если откажешься отвечать, не стану больше с тобой общаться. Решай!... Ясно. Ты всё ещё верный и преданный друг, да? Хорошо, вспомни, как ты подошёл тогда ко мне в 'Кактусе', как пытался объяснить. Сделай, как тогда - расскажи!... Знаешь, мы сильно поссорились перед тем, как мне позвонил Андрей Эльмирович. Я очень переживала:
– Он тебя искал, - выдавил Вадим.
– Знаю, мама говорила. Я была связана по рукам и ногам. Разрывалась на части. Один день надежда, другой - отчаяние. Думала: почему он мне всё это сказал? Именно в тот день? Может, это знак судьбы? Сколько бы я выдержала, а? За какое время он меня извёл бы, ревнуя ко всем подряд? Как долго я бы оставалась его личной, милой почемучкой? Пока была б под его неусыпным взором? А потом? Однажды всё равно нашёлся бы повод.
– Он очень переживал из-за той вашей ссоры. Винил себя во всём.
– Ты опять его защищаешь?
– Ты просто не знаешь всего.
– Вы с ним тоже. Обо мне. Зато я знаю, что он собирается жениться. На Лейле, так её зовут, да? Знаю, что он исчез, стоило мне появиться. Он писал мне письма, а потом сказал, что между нами всё кончено. Он поругался с тобой. Из-за того, что ты решил продолжить со мной общаться? Угадала? Вадим, я очень тебя прошу! Считай, что это терапия! Полечи меня! Расскажи! Я хочу знать! Каждое слово! Он ведь не стал молчать, да? Деньги мне дать предлагал? Мне почему-то кажется, что с возрастом он стал похожим на своего дядю... Расскажи! Так, чтобы у меня не осталось никакой надежды! Я знаю, хорошее забудется, а это останется. Я даже обещаю... как это говорится в мелодрамах... попытаться стать тебе больше, чем другом.
Подробности их с Ренатом разговора у Веры Алексеевны промелькнули у Вадима перед глазами. Он смотрел на Марину. Выражение её лица было жёстким, она всё для себя решила. Он раскрыл рот, чтобы заговорить. А она всё испортила: позволила отразиться в глазах ожиданию неминуемой боли.
– Не могу, - выдохнул Вадим.
Марина издевательски улыбнулась, отвесила шутливый поклон и протянула:
– М-м-м... понятно...Тогда я вынуждена прервать дозволенные мне речи. Не приходи сюда больше.
Она ушла в дом. Вадиму очень хотелось поехать к Ренату и посмотреть тому в глаза. Просто посмотреть. Почему, даже разругавшись с Муратовым, он всё ещё продолжает нести ответственность за непродуманные слова и поступки Д'Артаньяна? В душе закипала злость, но Вадим краем сознания отмечал, что намеренно её культивирует, вызывая в памяти подробности их ссоры.
***
Муратов вернулся через два дня, очень тихий, какой-то ровный и заторможенный. Второй состав репетировал новую программу: 'Под звёздами' - странную компиляцию из разных музыкальных номеров, объединённых
В старом театре на площади Высоцкого, уже полностью переданном в руки Муратова, велись ремонтные работы. В 'Твайлайте' солистам 'Любви дель-Арте' выделили время на репетиции рекламного дивертисмента. Кастинг массовки ещё продолжался. Во вторник Ренат зашёл в кабинет к Вадиму и сухо сообщил:
– Я взял Глори на роль Изабеллы.
– Глори?
– вытаращил глаза Вадим.
– Она согласилась?
– Я многое ей пообещал.
– Пятизвёздочный отель, свежие устрицы из Франции и себя в придачу?
– Я просто тебя проинформировал. Никого лучше я найти не смог.
– Тебе напомнить наш бюджет? Да ладно бюджет! Тебе о её склочном характере напомнить? О том, как она год назад весь состав перессорила. О её слабости главной напомнить? Ты - её главная слабость!
– Вадим! Забываешься!
– Нет, это ты забываешься! Пусть мы с тобой сейчас только по работе общаемся! Это как раз то самое - работа!
– Вопрос решён. Она приезжает в конце ноября.
– Месяц на репетиции? Всего месяц? Ты в своём уме?
– Ей хватит. Она ангажирована до самого декабря и идёт на большие уступки ради нас.
– Не сомневаюсь! Хотя, знаешь... Делай, что хочешь! Всё и так плохо! Подлей масла в наш костёр, все сгорим.
– Да, всё и так плохо, - глухо сказал Муратов.
– Что у тебя? Что с тётей Надей?
– встревожился Ярник.
– Она борется, - сказал Ренат.
– Неизвестно только, побеждает ли.
Вадим вздохнул. Чёртова гордость! Раньше он нашёл бы слова, но произнёс только:
– Передай мои пожелания скорейшего выздоровления, - словно факс отправил.
Ренат молчал и не уходил. Отошёл в угол, завозился у кофе-машины. У Вадима засосало под ложечкой.
– Встречался с ней?
– спросил Муратов из угла.
– С кем?
– прикинулся удивлённым Вадим.
– Ты знаешь.
– Мы же договорились: личные дела вне обсуждения.
– Я просто хочу узнать, скоро ли смогу вернуться в свой дом. И нужно ли мне беспокоиться о своём банковском счёте.
– Возвращайся в любое время. Она не имеет на тебя никаких видов. Лучше готовься к приезду Глори. Когда она пришлёт свой райдер, тебе точно придётся волноваться о своём кошельке. А что ты Лейле скажешь, когда хищница опять устроит на тебя охоту?
– Я сам о себе позабочусь.
– Я тоже. И Марина.
– Не сомневаюсь. Она прекрасно жила без меня все эти годы.
– Не прекрасно!
– вырвалось у Вадима, и он тут же пожалел о своих словах: Ренат обратил к нему свой тяжёлый, 'чёрный' взгляд.
– Ещё раз повторю: можешь успокоиться и продолжать жить своей жизнью. Тебе со стороны Марины ничего не грозит. Она не будет сливать ничего в прессу, требовать денег и искать с тобой встречи. Её интересуют сейчас... совсем другие вещи.