Клуб "Твайлайт" Часть 2
Шрифт:
Я вспомнила художника по фотографии в журнале. Мы однажды попали в одно ток-шоу, в котором шла речь о защите культурного наследия Мергелевска. Георгий Кардашев запомнился мне как уравновешенный и рассудительный человек. Я никогда бы не подумала, что он может стать героем рубрики 'неравный брак'. Но шокировал меня не Кардашев. Марина. Пьеретта, Голубоглазик, Почемучка, Карамелька. Из всех ласковых и ироничных имён из дневника на ум не приходит ни одно, лишь лезет в голову пошлое la femme fatale . А почему бы нет? Кто знает, как изменило её время? Вместо застенчивой девчушки смотрит с разворота огненная красавица: поцелованная солнцем кожа, круглое детское ушко
Троллейбусная терапия помогла. Я приготовилась сойти на остановке возле площади Ленина. Подозвала кондукторшу и вернула ей тщательно сбережённый до конца поездки билетик - знаю я, какие у работников транспорта зарплаты, когда-то пришлось подрабатывать в депо с мелкой Ленкой на руках. Я встала и взялась за поручень, поджидая остановку. Кондуктор, женщина лет пятидесяти, благодарно кивнула и вернулась на место - к узкому проходу в кабину водителя.
– Так где у нас берёзу нормальную найдёшь?
– со вздохом сказала она в кабину.
Это точно. В голове тут же представился хороший банный веник с мокрыми горько-пахнущими листочками. Как давно это было!
– Я вот так, а она молчит, - женщина обхватила себя руками, искренне жалуясь.
Кабина тоже безмолвствовала . А может, гудение троллейбуса поглотило ответ водителя. Кондуктор продолжала свой непонятный диалог:
– Липа тоже хороша. Но это для дел сердечных. Для семьи, для интима. Володь, как у тебя с делами сердечными? Плохо? Так сходи к липе.
Я решила пропустить остановку. Выйду на следующей. Всё равно домой - с пересадками.
– Берёзам тут жарко, - многозначительно покивала кондукторша.
– Вот они и не идут на контакт. Если сосну, то надо в старой куртке какой-нибудь. А то весь в смоле будешь.
Воображение, молчи!
– А ещё я молитву тебе напишу. Как прижмёшься, сразу 'В корнях грехи мои, в коре - искупление, в кроне - забвение, в росе - умиротворение. Как пойдет ветер дуть по листве, пусть раб божий Владимир отмолится'. Глаза закрой. Весь прям... весь ствол обхвати...
– откинув назад голову, женщина продемонстрировала меру объятий на поручне.
– Вот Христом Богом клянусь, как отойдёшь - будто родился заново. Тополя самые тягучие....А в парке на Радуге клёны новые видел? Насажали дрянь всякую, завозную. Уж на что наши, русские деревья отзывчивее!
Фу-у-ух. Кажется, не всё так плохо, просто очередная любительница альтернативных лечебных методик. Ну ты, Вера Алексеевна, умеешь... опошлить! Выйдя на остановке, я забежала вперёд и заглянула в кабину водителя через переднее стекло. Там сидел детина, нависающий над рулём, словно валун на краю пропасти. С лицом свирепым, как на дореволюционных иллюстрациях к историям об африканских людоедах. Надеюсь, разговорчивая любительница древесных объятий доживёт до конца смены.
В парке на Горького я увидела одинокую берёзку. Ей и впрямь было нехорошо в нашем тёплом климате: листочки пожелтели, несколько веток ссохлось. Я воровато оглянулась и подошла к дереву по влажной траве. Обхватила ствол и прижалась. Не знаю, что должно уйти по стволу и корням, но пусть хоть что-нибудь... сгинет. Уходя по аллейке, я лопатками ощущала на себе недоумевающий взгляд берёзы.
***
Мергелевск,
– Готовишься к зомби апокалипсису?
– мельком глянув на кухонный стол, спросила Марина.
– Учти, после восстания мертвецов электричества не будет.
– Ха-ха-ха, - произнёс Игнат, не поднимая головы.
– Посажу тебя за велосипедный генератор. А вообще-то, это эксперимент для блога.
– Дал бы почитать свой блог.
– Тебе не понять. Мой блог о выживании, для настоящих мужиков. Это тебе не кофемашина, где нужно кнопочки нажимать, - парень с испуганным лицом изобразил робкие движения женских пальчиков.
– Моя задача - подтверждать или опровергать лайфхаки. Лайфхаков для выживания много, вопрос: какие из них работают?
– Ты собираешься выжить с этим... ?
– Марина кивнула на странную конструкцию в руках внука художника.
– Ноу-хау из тюремной жизни?
Конструкция состояла из двух лезвий 'Рапира' и подведённых к нему концов двужильного провода. Игнат как раз цеплял на провод разборную вилку.
– Неважно, из какой. Это кипятильник. Пара минут - и литр горячей воды.
– Замкнёт.
– Не замкнёт. Я ограничители вставлю, из спичек.
– Ну-ну... Убери всё со стола. Мне готовить надо. И вообще, у тебя комната есть: стол, свет, музыка - экспериментируй, сколько влезет.
– Я контролирую. Слежу за тем, чтобы исполнялись мои вкусовые прихоти. Вот зачем ты достала грудинку? Разве я заказывал грудинку?
– Георгий Терентьевич заказывал.
– Деду всё равно, он всеяден. А я - контролирующий орган. Не хочу грудинку. Она жирная!
– Эй, орган! Раз ты тут самый главный, переведи мне на карту аванс за октябрь. Тогда приму к сведению все твои распоряжения... Нет? Прекрасная, сочная грудинка. Игнат, ну правда! Иди к себе! Отрезки проводов по всей кухне разлетаются!
– Не уйду! Мне отсюда в гараж ближе, там все запчасти!
– Ладно! Тогда расскажи о Лене.
– Это река такая, в Сибири, впадает в Ледовитый океан. Не знала?
– Вредина!
– Я ухожу только потому, что мне стыдно находится в одном помещении с таким необразованным человеком, - Игнат действительно встал и принялся сгребать в коробку свой технический мусор.
Подросток ушёл. Марина знала, что он вернётся, максимум через полчаса. Странно, что Борис называл Игната нелюдимым и тяжело идущим на контакт, наоборот, он постоянно ищет её компании. Впрочем, со слов Кардашева Марина знала, что подавленным и угрюмым парень стал после разрыва с девушкой. Даже теперь, стоит упомянуть о ней, и внук художника замыкается. Но ненадолго. Он вернулся через двадцать минут. Марина, мучительно обдумывающая в голове ускользающую мысль, так ничего и не вспомнила, сдалась. Казалось бы, весь разговор с Надей, даже интонации Колесовой и выражение её лица были свежи в памяти, но чёртова мысль...
Игнат подошёл к окну, выглянул и сказал:
– Дядя Боря приехал. Прятаться будешь?
– Нетушки!
Борис вошёл, кивнул, и Марина тут же отметила хмурую складку между густых бровей на красивом лице:
– Дед дома? Позови.
Игнат послушно пошёл в студию, судя по всему, тоже заметив озабоченную гримасу крёстного.
– Что-то случилось?
– встревоженно спросила Марина.
– Есть разговор. Не уходи, - сказал Борис, пряча глаза и останавливая ее порыв удалиться.
– Тебя это тоже касается. А ты брысь, - мрачно обратился Танников к вернувшемуся вместе с художником Игнату.
– И чтоб уши не грел. Сядем?