Клуб удивительных промыслов
Шрифт:
– А я-то думал, - сказал он, - что поборол тщеславие!
– Чего же вы хотите?– воскликнул я.
– Я хочу, - отвечал он, - того, чего хочет барышня, надевая новое платье. Я хочу того, чего хочет мальчик, когда бранится с учителем, словом, хочу покрасоваться. Насчет этого человека я уверен так же, как вы уверены в том, что у вас шляпа на голове. Вы говорите, это нельзя проверить. Я говорю - можно, а потому поведу вас к Бомонту. С ним приятно познакомиться.
– Неужели...– начал
– Конечно, - прибавил он, - я попрошу прощения, мы не одеты.– И, перейдя через мглистую площадь, он взошел на ступени.
Услышав звонок, лакей во фраке и манишке открыл нам и, услышав имя моего друга, перешел от недоумения к почтению. Нас быстро повели в гостиную, но беловолосый хозяин успел выйти нам навстречу.
– Дорогой мой!– воскликнул он, тряся Бэзилу руку.– Сколько лет я вас не видел! Вы жили... э... в деревне?
– Не совсем, - улыбнулся Бэзил..– Я жил в затворе, дорогой Филипп. Надеюсь, не пометал?
– Вы!– вскричал пылкий аристократ.– Вы пришли как раз кстати. Знаете, кто здесь?
– Нет, не знаю, - серьезно ответил Грант.
Тем временем из гостиной донесся взрыв смеха.
– Бэзил, - торжественно сказал лорд Бомонт, - у меня сам Уимпол.
– А кто это?– спросил Грант.
– Ну, ну!– воскликнул лорд.– Нет, вы были в деревне. Вы были у антиподов. Вы были на луне. Кто такой Уимпол? Кто такой Шекспир?
– Что до Шекспира, - мирно отвечал мой друг, - предполагаю, что он не Бэкон. Скорее, Мария Стюарт. Что же до Уимпола...
– Неужели вы не слышали о короле остроумия?!– вскричал в экстазе лорд Бомонт.– Да он преобразил беседу - не в искусство, им она была всегда, а в великое искусство, как преобразил ваяние Микеланджело. Ответы его...
Снова раздался смех, и почти сразу в переднюю вышел тучный, одышливый человек.
– Мой дорогой!– взволновался хозяин.
– Больше не могу!– сказал гость.– Нет, Бомонт, я не дам над собой потешаться дешевому щелкоперу. Я не петрушка! Я...
– Ну, ну, ну!– забеспокоился лорд.– Познакомьтесь, друзья мои. Судья Грант, то есть просто Грант. Бэзил, вы знаете сэра Уолтера Чолмли?
– Как же, как же, - отвечал Бэзил, кланяясь почтенному баронету и с любопытством глядя на него. От злости он вспотел и побагровел, но даже это не скрыло благородства черт, белизны волос, достойной осанки и породистого, хотя и двойного подбородка.
Сэр Уолтер был величав и вежлив, так вежлив, что мог проявить несомненную слабость гнева, не утратив достоинства; так вежлив, что даже неловкий поступок облачался в благовоспитанность.
– Я несказанно огорчен, Бомонт, - угрюмо сказал он, - что недостаточно учтив с вашими гостями, особенно в вашем доме. Но ни вы, ни новые
В эту минуту появился молодой человек с рыжими усами и мрачным взором; по-видимому, его тоже не развлекал пир остроумия.
– Вы, наверное, помните Драммонда, хотя бы школьником, - сказал Гранту хозяин, - теперь он мой секретарь.
– Прекрасно помню, - отвечал Бэзил.
Драммонд с удовольствием и уважением пожал ему руку, но мрачности не утратил. Обернувшись к баронету, он сказал:
– Леди Бомонт просила передать вам, сэр Уолтер, что очень просит вас остаться. Она вас почти не видела.
Почтенный гость, все еще багровый, явственно боролся с собой, но воспитанность победила, и, глухо пробормотав:
"Леди Бомонт... желание дамы... конечно...", он пошел за Драммондом в гостиную. Через полминуты оттуда раздался смех, свидетельствующий (по всей вероятности) о том, что его опять обидели.
– Я не сержусь на доброго старого Чолмли, - заметил хозяин, - у него несовременный ум.
– А что такое ум современный?– спросил Грант.
– Ну просвещенный, прогрессивный... трезво смотрит на факты...
Тут раздался еще один раскат смеха.
– Я спрашиваю потому, - заметил Грант, - что один ваш друг с современным умом запрещал есть рыбу, а другой разрешал есть людей. Надеюсь, я не перепутал.
– Знаете, Бэзил, - возбужденно говорил лорд, следуя за нами, - я никак не пойму, с кем вы. Иногда мне кажется, что вы - истинный либерал, иногда что истинный реакционер. Современный ли вы человек?
– Нет, - весело и громко ответил Бэзил, входя в гостиную.
Многие обернулись, впервые за вечер оторвав взор от нашего незнакомца, только двое по-прежнему глядели на него. Дочь хозяина, Мьюриел, не спускала с него больших фиалковых глаз, видимо, разделяя жажду аристократок к словесным развлечениям. Сэр Уолтер смотрел угрюмо, видимо, всячески желая выбросить его в окно.
Блистательный джентльмен, которого мы видели в северных кварталах, был тут, не столько усевшись, сколько извившись на легком изогнутом стуле и всем - от серебристых завитков до изящных ног - напоминая кольца змеи.
– Никак не пойму, мистер Уимпол, - весело сказала Мьюриел, - как вам это удается. Вы говорите серьезно, мудро, но так забавно! Если бы я о чем-нибудь таком подумала, я бы сразу рассмеялась.
– Я согласен с мисс Бомонт, - сказал сэр Уолтер, снова вскипая обидой.– Если бы я подумал о такой чепухе, я бы не сумел сохранить терпение. Да, я бы его потерял.
– Потеряли?– встревоженно переспросил Уимпол.– Не сохранили бы? Скорее сдайте его в музей!
Все засмеялись, а сэр Уолтер побагровел и крикнул: