Ключи Трёх миров
Шрифт:
***
В путь они отправились около полудня.
Но о том, что солнце ушло в зенит, можно только догадываться — серые небеса прижались к земле ещё сильнее, словно душа её в мокрых объятиях.
Ся Шучэн мысленно пожалела охранников, присланных родным кланом матери, — те сопровождали повозки верхом, зорко оглядывая окрестности. Крупные капли стекали с их широкополых соломенных шляп, впитываясь красивыми одеждами из фиолетового шелка.
Как глава Снежной горы, второй дядя был одержим внешним видом членов своего клана. Цзы ци дун лай —
Ещё во времена второго вана Ся первый глава клана отказался от места при дворе и на пожалованных ему землях в предгорьях Фуню основал Сюэшань — даосский клан Снежной горы, занимающийся практиками совершенствования духа и тела. Но особых успехов в совершенствовании достиг лишь его правнук — Се Чэнь, старший брат главы Се Ханьюня, ставший бессмертным и со временем возглавивший остров Пэнлай в Лазурном море, что находится между мирами.
А другой значимой вещью в своей жизни второй дядя считал безопасность.
Вчерашнее дерзкое нападение на гуна Дицю не могло остаться без внимания. Клан Снежной горы, считающийся единственной даосской организацией на северо-востоке, не мог позволить себе проиграть безымянным злоумышленникам. Поэтому их охрана не просто ехала верхом — все мужчины держали обнажённые мечи.
Шучэн прикрыла окно и откинулась на подушки.
Повозка размеренно стучала колесами, навевая сон. От клана Снежной горы Дицю отделяло два дня пути. Достаточно утомительное путешествие и без дождя. Но учитывая непогоду, придётся трястись в повозке на день или два дольше.
Поэтому Шучэн придерживалась мудрой тактики — чем больше проспишь в дороге, тем быстрее доберёшься на место. Она старательно зажмурилась и постаралась выровнять дыхание. А поскольку Тун принялась массировать ей плечи, заснуть удалось довольно быстро.
Сон выглядел необычно. Шучэн осознавала себя спящей и одновременно не могла проснуться. И от этого становилось не по себе.
Ей привиделся алтарь на севере Янчэна: огромный холм, сложенный из разноцветной земли в ознаменование всех сторон света. На востоке лежала зеленая земля, на юге — красная, на западе — белая, а на севере — чёрная. Сверху же всё покрывал желтый песок — символ правителя.
От вида алтаря Шучэн хотелось плакать.
В этом месте она была всего один раз, когда ей исполнилось восемь лет. Тогда их семья ещё жила в Янчэне и отец взял маленькую дочь с собой на церемонию первой борозды.
Шучэн устала от долгих молитв. Потихоньку ускользнув от отца и служанок, она забралась в сад правителя, считающийся самым роскошным в столице. Весна выдалась ранней — сад благоухал сливами мэй, но её привлекли не цветущие деревья, воспеваемые поэтами, а огромный камень. Чёрный, как древесный уголь, он возвышался над зелёной лужайкой и всем своим видом звал любопытную гостью к себе.
Недолго думая, Шучэн вскарабкалась на самую верхушку, приникла телом к тёмному каменному боку и принялась разглядывать окрестности.
С камня открывался вид на реку Лошуй и широкий мост, напоминавший муравьиную тропу — красиво одетые
Понаблюдав некоторое время за мостом через Лошуй, Шучэн повертела головой, выискивая что-то более интересное. На глаза попался мальчик в светлом ханьфу, тоже оказавшийся в безлюдном саду без слуг. Он шел по мощёной белым камнем тропинке, чинно сложив руки за спиной.
Каков гусь, а? Совсем, как взрослый! Шучэн насмешливо прыснула, прикрывшись ладошкой. И была незамедлительно наказана небесами — гладкая подошва цзюй соскользнула на гладком выступе. Не найдя опоры, правая нога провалилась вниз.
[цзюй — туфли с острыми носками богато расшитые или украшенные камнями]
А поскольку Шучэн была слаба телом с рождения, удержаться на чёрном камне не удалось — она с размаху плюхнулась на садовую траву, словно глупая белка и испуганно вытаращила глаза. Мальчик в светлом ханьфу оказался совсем рядом. Он снисходительно улыбнулся и протянул руку.
И тут Шучэн не вытерпела— зарыдала в голос, растирая горькие слезы по щекам. Зад нещадно пекло. Именно ягодицы соприкоснулись с землей первыми. От сильного удара не спасла даже меховая накидка. А ещё она заметила, что подол новенького шелкового платья порвался сразу в двух местах.
— Не плачь, — чужая ладонь мягко погладила её по голове. — Возьми! Это тебе.
Шучэн оторвала мокрые ладони от лица и недоверчиво посмотрела на покачивающийся перед носом браслет. Цзиньбэй… пять штук белоснежных морских раковин с золотистыми полосками на боку, собранных на такой же красивый ярко-жёлтый шёлковый шнур.
Она хоть и маленькая, но тоже способна понять — подарок очень дорогой. Ведь за пятьдесят цзиньбэй на столичном рынке можно купить молодую рабыню. Так говорили слуги, наполнявшие вчера деревянную ванну для матери.
[цзиньбэй (jinbei): 1) золото и раковины (каури); 2) деньги, богатство, капитал]
Шучэн мотнула головой и отползла назад.
— Глупенькая! — рассмеялся мальчик. — Это защитный амулет. Он будет беречь тебя в будущем. Если я даю, можно взять.
Сказав это, он насильно вложил цзиньбэй на золотом шнуре в ладонь Шучэн, ещё раз коснулся её макушки тем же покровительственным жестом и… ушёл, величественно сложив руки за спиной.
Повозка резко подскочила на камне, заставив Шучэн открыть глаза. Она в удивлении провела пальцем по мокрой щеке. Неужели плакала во сне? Какой позор! К счастью, Тун дремала, пристроившись на коврике у её ног.
Шучэн осторожно коснулась браслета из цзиньбэй, спрятанного под широким рукавом платья. Его следовало давно выбросить. Но она не могла… Ракушки служили напоминанием об одном из самых светлых дней её детства. А таких было слишком мало, чтобы пренебрегать памятью о прошлом.
Поэтому цзиньбэй на золотом шнуре соседствовали с массивным браслетом из зелёного нефрита, подаренным на совершеннолетие старшим дядей Се Чэнем — главой острова Пэнлай: таинственной обители земных бессмертных, спрятанной в Лазурном море между Тремя мирами.