Книга тайных желаний
Шрифт:
Мы отыскали защищенное от ветра укрытие и уселись на землю, прижавшись друг к другу.
После прибытия к терапевтам Диодора болтала без умолку, во всех деталях рассказывая нам о своем взрослении при храме Исиды Целительницы и выспрашивая подробности нашей жизни. Наши ночные посиделки оборачивались мучительной зевотой на следующее утро. Но слипающиеся от недосыпания глаза казались нам с сестрой небольшой платой за общение.
Сейчас Диодора заговорила о Феано, который уже не мог поддерживать порядок в
— У него слабое сердце. Скоро оно откажется служить.
Я поддалась журчанию ее голоса, повествующего о симптомах телесных недугов, которые она выслушивала в лечебнице, но вдруг вспомнила, что мне пора приниматься за работу над гимном Софии. До празднования остался всего один день, а я рассиживаюсь на камне, позволяя Диодоре разглагольствовать об изъязвленных стопах.
— Удивительно, — заметила она, — я столько лет провела в храме Исиды Целительницы, но совсем не скучаю по нему.
— А Исида? По ней ты скучаешь?
— Нет. Она всегда со мной. Она повсюду. — Сестра продолжала говорить, но я уже не слушала. Гимн, который предстояло написать, зародился внутри меня. Надо было спешить.
— Нам пора, — сказала я.
Диодора взяла меня за руку.
— В день нашей встречи ты предложила стать сестрами. Давай же станем ими. Ты все еще этого хочешь?
— Сейчас я хочу этого даже больше.
— И я тоже.
Спускаясь по тропинке, я заметила под эвкалиптом, где обычно собирала ароматные листья, человека. Он был одет в белую тунику и поношенный плащ терапевтов. Подойдя поближе, я прикрыла глаза рукой от солнца и узнала Лукиана, тайного шпиона Харана.
— Уже поздно, — заметил он. — Почему вы не заняты учением и молитвами?
— То же самое мы можем спросить у тебя, — парировала я, понимая, что он, скорее всего, караулил нас.
— Я молился под деревом.
— А мы молились на вершине скал, — бросила Диодора.
Я посмотрела на нее с одобрением.
— Скалы — опасное место, там много диких животных, — продолжал упорствовать Лукиан. — Мы все будем огорчены, если с вами что-нибудь случится.
На лице у него было написано такое злорадство, что я отвернулась. Нам явно угрожали, но смысла я пока не понимала.
— Здесь мы в безопасности, — возразила я, пытаясь продолжить путь. В голове у меня огненными буквами горели слова «она повсюду». Мне было некогда говорить с предателем.
Однако он преградил нам путь:
— Если захочется погулять, лучше спуститься с холма к тропе, огибающей озеро. На берегу есть укромные уголки, и вид открывается не хуже морского. Я с радостью вам покажу.
Так вот в чем дело: озеро лежит через дорогу от подножия холма, как раз за пределами общины терапевтов.
— По-моему, озеро прекрасно подойдет для молитвы, заявила я. — Сходим туда в
Лукиан улыбнулся, и я улыбнулась в ответ:
— Не вздумай ходить к озеру, — предупредила я Диодору, когда мы немного отошли. — Ты только что познакомилась с Лукианом, Харановым шпионом. Он хочет заманить нас подальше от общины, где солдаты только и ждут возможности арестовать нас. Мальчик, торгующий солью, сообщил, что они останавливают всех путников с запада в поисках старой женщины с опущенным уголком глаза и ее молодой племянницы с непослушными кудрями. Солдаты с легкостью могут принять тебя за меня.
Мои слова явно встревожили ее.
Вернувшись к себе, мы застали Йолту во дворе за чтением кодекса из библиотеки.
— Захочет ли Йолта вернуться в Галилею или остаться в Египте, не так уж важно, — шепнула мне Диодора, глядя на мать. — Вопрос в другом: сможем ли мы вообще выбраться отсюда?
Именно эта мысль терзала и меня.
Я оставила Диодору и Йолту во дворе и, вымыв предварительно руки и лицо, отправилась в монастерион записать гимн, который жег меня изнутри. Я поставила лампу на стол, налила чернил и окунула в них перо.
XXIII
Празднование сорок девятой ночи начиналось на закате следующего дня. Я пришла с опозданием и увидела, что трапезная ярко освещена лампами. Старшие уже расположились на циновках и начали есть. Младшие обносили их блюдами. Диодора наполняла поднос рыбой и яйцами.
— Сестра! — воскликнула она, заметив меня. — Где ты была?
— Заканчивала гимн. — Я показала ей свиток.
— Лукиан спрашивал о тебе. Он уже дважды указывал Скепсиде на твое отсутствие.
Я взяла миску с гранатовыми зернами.
— Приятно, что он по мне соскучился.
— Я наполняла поднос уже четыре раза, — с улыбкой заметила Диодора. — Надеюсь, нам оставят хоть немного угощения.
Хоть Йолта и принадлежала к числу младших, я заметила, что Скепсида разрешила ей возлечь на одной из циновок, предназначенных для старших. Лукиан встал со своего места и подошел к главе общины.
— Йолте следует прислуживать нам, как и прочим младшим, — рявкнул он на всю трапезную.
— Лукиан, гневаться легко, а доброта дается с трудом. Приложи усилие.
— Ей здесь не место, — упорствовал он.
Скепсида махнула рукой:
— Дай мне спокойно поесть.
Я посмотрела на Йолту, которая невозмутимо грызла репу.
Когда трапеза закончилась, члены общины перешли в другой конец зала, разделенного надвое перегородкой высотой по пояс. Женщины уселись на скамьи по левую руку, мужчины расположились справа.
Я заняла место в заднем ряду рядом с Йолтой и Диодорой.