Книги крови V—VI: Дети Вавилона
Шрифт:
— Я здесь.
— А раньше? — Лицо Стампфа покрывали кровоподтеки, будто его били. — Раньше.
— Я был занят, — ответил Лок. — Что с тобой стряслось?
— Это правда, Лок, — произнес немец. — Все правда.
— О чем ты?
— Тетельман мне рассказал. О тех словах Черрика. О том, что алы изгнанники. Это правда. Они хотят вышвырнуть нас.
— Мы сейчас не в джунглях, — отозвался Лок. — Здесь тебе нечего бояться.
— О, если бы так. — Глаз Стампфа расширился еще больше. — Если бы так. Я видел его.
— Кого?
— Старика. Из деревни. Он был здесь.
— Забавно.
— Он
— Ты, видно, слишком много выпил.
— Это случилось с Черриком, и теперь это происходит со мной. Они уничтожают нашу жизнь…
Лок хмыкнул:
— У меня нет проблем.
— Они не дадут тебе ускользнуть, — продолжал Стампф. — Ни один из нас не ускользнет. Пока мы не заплатим сполна.
— Тебе придется освободить эту палату. — Локу надоела его болтовня. — Мне сказали, что к утру тебе придется убраться.
— Нет, — замотал головой Стампф. — Я не могу. Я не могу.
— Тебе нечего бояться.
— Пыль, — сказал немец. — Пыль в воздухе. Она меня поранит. Мне в глаз попала пылинка — всего лишь пылинка! — и с тех пор он кровоточит без остановки. Я даже не могу лечь, простыня колет меня гвоздями. Когда я хожу, кажется, что ступни вот-вот растрескаются. Ты должен мне помочь.
— Как? — спросил Лок.
— Заплати за меня. Заплати, чтобы я мог остаться здесь и дождаться специалиста из Сао-Луиса. А потом, Лок, возвращайся в деревню. Возвращайся и скажи им, что я не претендую на их землю. Что она уже не моя.
— Я вернусь туда, — проговорил Лок, — когда придет время.
— Ты должен сделать это быстро, — настаивал Стампф. — Скажи им, что я хочу жить.
Вдруг перевязанное бинтами лицо Стампфа исказилось и его взгляд устремился мимо Лока на что-то в глубине коридора. Его дрожащие от страха губы прошептали одно слово:
— Пожалуйста.
В недоумении Лок обернулся. Коридор был пуст, только жирные мотыльки кружили вокруг лампы.
— Там ничего нет, — сказал он, снова поворачиваясь к двери. На забранном проволочной сеткой окошке отчетливо виднелись отпечатки двух окровавленных ладоней.
— Он здесь. — Немец неподвижно глядел на окровавленное стекло.
Лок не спросил, кто именно. Он потрогал отпечатки рукой. Они, все еще влажные, были на этой стороне двери.
— Боже, — выдохнул он. Кто мог проскользнуть мимо него и оставить отпечатки, а затем так же незаметно исчезнуть, когда он обернулся лишь на миг? В такое трудно поверить. Лок вновь оглянулся на коридор. Там не было никого. Только лампа немного раскачивалась, будто задетая движением воздуха, и мотыльки шелестели крыльями. — Что происходит?
Стампф, потрясенный появлением отпечатков, легко коснулся пальцами стекла. Из его пальцев тотчас проступила кровь и поползла каплями по стеклу. Он не убирал пальцы, а смотрел на Лока полными отчаяния глазами.
— Видишь? — спросил он очень спокойно.
— Что ты выдумываешь? — Лок тоже понизил голос. — Это какой-то трюк.
— Нет.
— Ты не болен тем, чем болел Черрик. Ты не можешь этим болеть. Ты не притрагивался к ним. Мы с тобой заодно, черт побери. — Лок начал горячиться. — Черрик их тронул, а мы — нет.
Стампф смотрел на Лока почти с
— Мы совершили ошибку, — ответил он мягко. Его пальцы, уже убранные со стекла, продолжали кровоточить; красные струйки текли по рукам. — Ты ничего не можешь сделать, Лок. У нас руки коротки. — Он поднял свои окровавленные пальцы, улыбаясь невольной игре слов: — Видишь?
Внезапное безнадежное спокойствие немца напугало Лока. Он взялся за дверную ручку и дернул ее. Дверь оказалась закрыта. Ключ был внутри — ведь Стампф за это заплатил.
— Убирайся, — проговорил Стампф. — Уходи прочь.
Улыбка исчезла с его лица. Лок навалился на дверь плечом.
— Я сказал, убирайся! — завизжал Стампф.
Он отпрянул от двери, когда Лок во второй раз ударил в нее. Затем, видя, что замок не выдерживает напора, Стампф принялся звать на помощь. Лок не обращал на него внимания, продолжая высаживать дверь. Раздался треск.
Где-то рядом Лок услышал женский голос, отзывающийся на призывы Стампфа. Ерунда, он доберется до немца раньше, чем подоспеет помощь, а потом с божьей помощью вышибет с его физиономии эту ублюдочную улыбку. Он колотил в дверь с нарастающей яростью. Еще и еще, и дверь поддалась. Стампф почувствовал, как в его стерильную палату вторглись извне первые клубы грязного воздуха В его временное убежище проникло лишь легкое дуновение, но оно принесло с собой микроскопический мусор внешнего мира Копоть, перхоть, вычесанная с тысяч голов, пух, песок, блестящие чешуйки с крыльев мотыльков — такие маленькие, что человеческий глаз едва различит их в луче солнечного света, безобидные почти для всех живых организмов. Но для Стампфа они были смертельны; за считанные секунды его тело превратилось в скопление мельчайших кровоточащих ранок.
Он завопил и бросился к двери, чтобы захлопнуть ее. Он чувствовал, что попал под град мельчайших лезвий, и каждое из них раздирало его тело. Пока он сдерживал вторжение Лока, кожа на его израненных руках разорвалась. Впрочем, Лока он все равно не мог остановить. Широко распахнув дверь, тот ввалился в комнату, каждым движением вызывая новые движения воздуха на погибель Стампфу. Он взял немца за запястье, и под его рукой кожа расползлась, как разрезанная ножом.
Позади него женщина испустила крик ужаса. Лок решил, что Стампф уже раскаялся в своем смехе, и отпустил его. Стампф весь покрылся ранами, появлявшимися на глазах; он попятился, как слепой, и упал за кровать. Воздух-убийца продолжал резать его, уже умирающего: дрожа в агонии, он поднимал вихри и водовороты, терзавшие его кожу.
Бледный как смерть, Лок отошел от тела и попятился в коридор. Там уже толпились любопытные; они расступились перед ним, напуганные его ростом и диким выражением лица. Пройдя по воняющему болезнями лабиринту, Лок пересек двор и вошел в главное здание. Мельком он увидел Эдсона Косту, спешившего ему навстречу, но не стал задерживаться для объяснений.
В вестибюле — несмотря на поздний час, заполненном всевозможными страдальцами, — его взгляд упал на мальчика, сидевшего на коленях у матери. Очевидно, у ребенка было что-то с животом: на его рубашке, не по росту большой, расплылось кровавое пятно, на лице блестели слезы. Его мать не взглянула на Лока, пока тот пробирался сквозь толпу. Но мальчик поднял голову, как будто знал, что Лок должен проходить мимо, и лицо его озарилось улыбкой.