Код любви на кофейной гуще
Шрифт:
По телу разлилась волна жара от его слов. Я села напротив, подвинула к нему папку, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле:
— У меня есть идея. Хочу показать тебе кое-что.
Открыла папку, достала эскизы. Наши пальцы на мгновение соприкоснулись, и я почувствовала лёгкий электрический разряд. Кирилл задержал взгляд на моём лице, прежде чем посмотреть на наброски.
— Я подумала о твоих словах. О помещении напротив, о кондитерской. И поняла — можно начать отсюда, — я обвела рукой кофейню, чувствуя, как пересыхает во рту. —
Последнее слово я произнесла тише, заметив, как потемнел его взгляд. Кирилл склонился над эскизами, его пальцы — длинные, с аккуратными ногтями — скользили по бумаге. Я невольно представила эти пальцы на своей коже.
— Смотри, — я придвинулась ближе. — Здесь открытая витрина с десертами. А тут посетители смогут наблюдать за процессом. Прозрачные перегородки, чтобы видели, как рождаются сладости.
Моё колено случайно коснулось его ноги. Я не отодвинулась.
— Я говорила с хозяйкой. Она заинтересовалась, — сердце колотилось где-то в горле. — Кирилл, мы могли бы сделать это вместе. Ты дизайн, я — концепцию и меню. Это был бы наш совместный проект.
Я подняла глаза. Что-то изменилось в его лице — словно захлопнулась дверь. Желудок сжался от предчувствия.
— Вера, — его голос стал ниже, холоднее. — Это... интересная идея.
— Но? — выдохнула я, ощущая, как немеют кончики пальцев.
Кирилл выпрямился, отодвигаясь. Между нами вдруг возникла пропасть.
— Я не могу взяться за этот проект.
Воздух застрял в лёгких. Я смотрела на него, не понимая, что происходит.
— Почему? — слова царапали горло.
— Это сложно объяснить, — он потёр переносицу, избегая моего взгляда. Жест казался фальшивым. — У меня обязательства перед другими клиентами. Большой проект, который...
— Не ври, — перебила я, удивляясь собственной смелости. — Если не хочешь, просто скажи.
Его глаза сузились.
— Хорошо. Последний раз, когда я работал с кем-то... близким, всё закончилось катастрофой.
Близким. Это слово обожгло. Значит, он тоже чувствовал химию между нами.
— Ты думаешь, я подставлю тебя? — кровь отхлынула от лица. — Или это просто отговорка?
— Вера...
— Что происходит? Я что-то сделала не так? — я подалась вперёд.
Его зрачки расширились.
— Ты ничего обо мне не знаешь, — процедил он.
— Потому что ты не даёшь узнать, — я чувствовала, как дрожат руки. — Я не предлагаю тебе отношения, Кирилл. Я предлагаю бизнес. Но ты боишься даже этого.
Он резко встал, одним движением застегнул пальто. Побелевшие костяшки пальцев выдавали его напряжение.
— Прости, Вера. Я не могу, — его голос звучал глухо. — И... мне пора.
Он развернулся и вышел, не закрыв за собой дверь. Холодный воздух ворвался в кофейню, обжигая кожу.
Я смотрела на недопитый кофе в его чашке. На отломанный кусочек
Я сжала эскизы так, что бумага впилась в ладони. Боль отрезвила. На полу у порога лежал его свёрток — тот, что он прижимал к груди, когда вошёл. Я опустилась на колени, развязала ленту дрожащими пальцами.
Альбом с фотографиями старых кафе. Мои пальцы скользнули по пожелтевшим страницам, пока не наткнулась на снимок, от которого перехватило дыхание.
Точно такая кофейня. Та, что годами жила в моих эскизах и мечтах.
Кружевные шторы, маленькие круглые столики, цветы в кашпо у входа. Всё, как в моих рассказах об идеальном месте.
Замерла, ощущая, как холодеет кровь. Кирилл не просто отказался от проекта. Он бежал от чего-то... или от собственных чувств.
От понимания этого я выронила альбом. Стеклянная крышка кофемашины отразила моё лицо — бледное и растерянное.
Снаружи завыл ветер, и дверь, оставленная Кириллом распахнутой, с грохотом ударилась о стену. Я вздрогнула — будто этот звук был ответом.
Глава 17. Кому верит прошлое?
Кирилл
Снег падал крупными хлопьями, оседая на плечах и волосах. Кирилл не замечал холода, шагая прочь от кофейни быстрым, почти злым шагом. Сердце колотилось где-то в горле, а в висках пульсировала тупая боль.
Чёртова папка с эскизами. Затаённая надежда в её глазах. Проклятое прошлое, которое никак не отпускало.
Свернул за угол, остановился, прислонился спиной к холодной стене дома. Глубоко вдохнул морозный воздух, пытаясь успокоиться. Сжал и разжал кулаки, борясь с нахлынувшими эмоциями. Пальцы дрожали — не от холода, от злости.
Вера. Её лицо, растерянное, непонимающее, стояло перед глазами. Зачем она показала эти эскизы? Зачем предложила сотрудничество? Всё шло так хорошо — просто кофе, просто разговоры, просто... симпатия. Без обязательств, без прошлого, без страха.
В памяти вспыхнуло: кабинет, залитый солнцем, Ника склонилась над его эскизами, волосы щекочут шею, смеётся.
«Ты гений, Кирюш», — говорит, поправляя золотой браслет в форме змеи. Её пальцы скользили по холодной чешуе — жесту, который он когда-то находил милым, а теперь ненавидел.
Руки непроизвольно сжались в кулаки, будто пытались раздавить воображаемую змею. Желудок скрутило от воспоминания, к горлу подкатила тошнота.
Телефон завибрировал в кармане. Андрей. Брат всегда звонил в самые неподходящие моменты, словно чувствовал.
— Да, — голос прозвучал хрипло.
— Что случилось? — сразу спросил Андрей, уловив напряжение в его тоне.
— Ничего, — выдохнул облачко пара в морозный воздух. — Просто день такой.
— Кирилл, — в голосе брата зазвучали строгие нотки. — Я тебя знаю тридцать лет. Когда ты говоришь «ничего» таким тоном, это значит «всё очень плохо, но я не хочу об этом говорить».