Кодекс Крови. Книга ХVII
Шрифт:
— И оставить здесь часть себя в одиночестве и тьме? Нет! Отец сказал, что обязательно вернётся, ведь мы в ответе за тех, кого приручили.
Смерть любовалась распустившимися бутонами, сделавшими тронный зал похожим на одно из мест, которыми так любила её дразнить Жизнь. «Кажется, у меня появилось любимое место силы», — хмыкнула про себя Высшая.
Вслух же она произнесла, обращаясь к предполагаемому творцу этого маленького чуда:
— Я оценила! Впечатлил!
Мы ужинали с гостями и обсуждали совместную поездку на термы за городом, когда
— Микаэль, ты сейчас умрёшь!
Я ещё успел удивиться, что это вдруг герцогиня начала чудить ни с того, ни с сего, когда моё сердце сперва пропустило удар, а после и вовсе остановилось, словно зажатое в стальных тисках. И в этот момент я услышал знакомый голос одной Вышей сущности со смешком:
— Я оценила! Впечатлил!
Света рванула ко мне, опрокинув стул, и на бегу швыряя шар магии исцеления.
— Какие, однако, у тебя супруги ревнивые, — последовал ещё один смешок. — Никакой личной жизни!
В меня полетел ещё один сгусток лекарской магии, значительно больше предыдущего, и ощущение стальных тисков вокруг сердца исчезло, позволив тому снова сделать удар.
— Какого хера?! — выругалась лекарка, тут же проводя диагностику моего организма. Не найдя ничего опасного, она нахмурилась не хуже Белы несколькими минутами ранее.
— Отставить панику, уже всё хорошо. Просто сердце остановилось.
— Просто?! — Света, кажется, готова была меня убить ещё раз на месте. — К твоему сведению, у мужчин твоего возраста сердце само по себе может остановиться только с посторонней помощью!
— Света, уже, правда, всё нормально. Это… это был очень странный способ связи, — попытался я успокоить жену. Вышло хреново.
— Способ связи? С кем? Со смертью?! — продолжала распаляться супруга.
— С ней самой, — не стал я отпираться, но, кажется, мои слова приняли за шутку.
— Знаешь что, — сердито нахмурилась лекарка, упирая руки в бока, — я поговорю с этими Хризантемовыми! Пусть выбирают какой-то более безопасный способ для связи! Пусть мобилет себе купят, в конце концов!
— Зато мы теперь знаем, как работает дар донны Белы, — попытался я перевести тему. — Весьма полезный, кстати!
Та кивнула, но настороженное выражение не ушло с её лица.
— Обычно он сильно заранее предупреждал, а не за пять секунд, — буркнула магичка.
Ужин продолжился в напряжённой атмосфере, но вскоре она сошла на нет за шутками, обсуждением маскарада и предстоящей поездки.
Отдохнуть мы решили на загородной вилле, находящейся в управляемом владении Русско-Азиатского банка. Это всецело было идеей баронессы Белухиной.
— У меня от пафоса вашего маскарада зубы сводило! Еле утерпела, чтобы не вмешаться! — громогласно объявила Мария Петровна. — Мне Еремей все уши прорычал, чтобы не вмешивалась, так здесь принято! Но душа-то хочет отдыха! Поэтому все летим к нам! Отказ не принимается! Будем по-нашему отдыхать,
Не знаю, куда подевался мой инстинкт самосохранения, но я согласился. И не просто согласился, в гости мы отправились всей нашей немаленькой компанией, включающей семью, Кречетов и Гепардеви с Мирославой. Нет, начиналось-то всё чинно и благородно. Мы прилетели, расположились на пикник у озера, готовили шашлык, жарили рыбку, словленную тут же. К нам присоединились Тильда с Эоном, а заодно и сорванцов их забрал. Под присмотром родителей им даже разрешил снять артефакты-подавители… И вот где-то здесь, я предполагаю, что-то пошло не так…
Что представлялось мне под фразой «что-то не так»: ну покутили, может в Париж к Гиббону смотались или рельеф итальянский слегка подправили стараниями графини Вулкановой и Ксандра. Но я точно не предполагал, что очнусь от холода на опушке леса, а рядом будет гора золота.
Осмотревшись, я слегка охренел. То, что я сперва принял за лес, было окраиной соснового бора, укрывающего склоны окрестных вершин. В горах-то я как оказался? Также беглый осмотр показал, что на паре куч золота поменьше лежали такие же уляпанные и упитые Еремей Тигров и Николай Полозов.
Рядом тихо напевал протяжную песню на незнакомом языке женский голос, в котором я с трудом узнал Мирославу Полозову. Пришлось скатиться на заднице с вершины к своему вассалу. Девушка, обладая чутким слухом, как и всякий оборотень, обернулась на звон монет и с улыбкой ждала меня.
— Мира, что здесь происходит?
— О, Михаил Юрьевич, вы первый в себя пришли, хотите похлёбки?
Рядом на костре в котелке кипела наваристая уха, дразня ароматом завывающий от голода желудок.
— Не откажусь.
— Присаживайтесь, — девушка указала на поваленный ствол дерева в качестве лавки и широкий плоский пень рядом, служивший столом.
Расположившись, я получил деревянную миску с наваристой ухой и краюху свежего хрустящего каравая.
— И всё-таки, — напомнил я про свой вопрос…
Девушка хмыкнула.
— Сейчас ещё Еремей Аристархович с братом очнутся, и буду уже всем разом рассказывать, если позволите.
Отчего же не позволить. Я ел уху, причмокивая от удовольствия. Сварена она была по всем правилам, трижды вываренная, с рюмочкой водки…
Пока насыщал желудок, с удивлением понял, что голова у меня не болит, да и прочих признаков алкогольных возлияний, обычных после попоек с Белухиной, не наблюдается. Не удержавшись, я принялся просматривать память крови Мирославы. А там… Мать честная!
Двумя днями ранее, окрестности Мантуи
Мира сидела на берегу озера, размышляя, что сколько верёвочке не виться, а лучшей партии, чем Абдул-Азиз ей вряд ли найти. Во-первых, её кошка безоговорочно признала главенство зверя шахзаде. Это человеческая половина ещё сопротивлялась, и то больше из чистого упрямства и уязвлённого женского самолюбия. Вон, даже её сюзерен граф Комарин и тот не обошёлся одной супругой. И ничего, его жёны дружны между собой. Так что вокруг сильных самцов всегда была, есть и будет конкуренция. А Абдул-Азиз сильный.