Кодекс Крови. Книга ХVII
Шрифт:
«Он хочет предотвратить бойню, — по кровной связи прошептала Ольга. — Понимает, что ты в своём праве, но сейчас бессилен против этих хапуг».
«Спасибо, дорогая! Что бы я без тебя делал?»
«На шубы всех пустил бы.»
— Виру всё же придётся выплатить. На месте. Иначе будет война, — вожак намеренно говорил громко, но его взгляд кричал: «Ты сейчас нихера не помогаешь мне тебя спасать!»
— О вире с Полозовым-старшим я буду договариваться сам, — я стоял на своём. — Или он резко стал недееспособным, что от его имени выступает третья сторона? Так мы его вчера живым
Волк фыркнул, и в его глазах читалась одна эмоция: «Ну ты и упёртый».
«Адамантий, а мы частичную трансформацию можем осилить?» — уточнил я на всякий случай.
«Да мы и полную можем, но тогда единственный адекват из этой стаи под ударом окажется».
«Как это можем? Полозов говорил, что на пару дней оборот будет невозможен».
«Ну так то оборотням. Там вопрос в затрачиваемой энергии на смену и поддержание ипостаси. Потратив энергию в звериной личине, им приходится какое-то время накапливать её для следующего оборота. А ты нечто иное. У тебя есть я, и нет подобной проблемы».
Я медленно подался вперёд, закрывая движение телом от остальных волков, и поднял руку к глазам вожака.
Моя ладонь покрылась драконьей чешуёй, а пальцы превратились в эфемерные когти.
— Я не тот, кем вы меня считаете, — прошептал я так, чтобы слышал только он. — Я — граф Михаил Юрьевич Комарин, глава спецподразделения «Комар». И я могу убить вас всех меньше чем за минуту.
Его зрачки резко сузились.
— Если они надеялись продавить чужака и разжиться деньгами, то у меня для них плохие новости. Денег я дам сверху уже выданного только на коллективный памятник.
— Какой памятник? — вожак меня не понял.
— Который поставят там, где эти идиоты сдохнут, если попробуют на меня напасть.
Вожак замер, осознавая, что игра пошла не по их правилам.
Но тут раздался тявкающий лай сбоку:
— Да что ты с ним разговариваешь?! Ату его!
Я накинул на своих Радужный щит, выводя их из-под удара, и одновременно поднял руку с раскрытой ладонью в сторону говорившего, позвав его кровь. Та откликнулась мгновенно и принялась покидать тело своего носителя. Алые ленты разной толщины метнулись от скулившего и корчившегося на земле оборотня к моим пальцам.
Остальные волки с рыком рванули в нашу сторону, защищая одного из своих, но кровь гадёныша тут же приобрела вид серпов и разлетелась навстречу, рассекая самых жадных и самых безмозглых оборотней сотнями и тысячами порезов. Скулёж, лай, рык и вой слились в единую какофонию. Вожак оскалился и дёрнулся было в мою сторону, но его на лету спеленала кровавая плеть, опрокидывая на землю. Убивать его я не хотел, потому решил просто обездвижить.
Я же продолжал тянуть кровь теперь со всех раненных оборотней разом, закручивая вокруг стаи смерч из смертоносных кровавых серпов. На ногах осталось меньше трети стаи.
— Остановитесь! — мощный рык разнёсся над ущельем, заставляя заткнуться всех оборотней разом.
Появление ещё одного участника переговоров я отслеживал мимоходом. Его сигнатура была значительно крупнее любого из пришедших на поляну волков. Даже вожак уступал ему в размерах. Этот волк был
— Уастырджы! Уастырджы! Уастырджы! — доносился благоговейный шёпот со всех сторон. Оборотни уважительно склоняли головы и припадали на передние лапы, замирая в такой позе.
«Коля, кто такой Увастар… Уастыр… тьху! Язык сломаешь! Джи какой-то!» — поинтересовался я у вассала.
«Уастырджы?» — переспросил Полозов, выговорив имя с первого раза.
«Он самый!»
«Представитель нашего местного фольклора. По преданиям, он когда-то был великим и справедливым воином. Настолько великим, что со временем стал богом, покровителем всех мужчин, воинов, путников. Но это было очень давно, когда наши боги-покровители ещё не существовали».
«Познакомиться хочешь?»
«Шутите, Михаил Юрьевич?»
«Нисколько!»
Я убрал Радужный щит, открывая своим вид на происходящее. Полозов тут же грохнулся на колени, склонившись в поклоне перед волком. Мы же с Тигровым и Ксандром остались стоять. Кровь оборотней я так и не отпустил. Мало ли что им в голову взбредёт в божественном экстазе. Они и так разумностью не отличались, а то и вовсе последние мозги растеряют.
— Наслаждаешься их болью?
Волк без проблем прошёл сквозь мой кровавый смерч, даже не заляпался.
— Нет. Учу. Некоторым не помешает всыпать розог, если уж родители допустили пробелы в воспитании, — возразил я.
— Я вижу иное. Ты треплешь их как щенков.
— Им полезно узнать, каково это находиться в роли жертвы, а не охотника. В том чтобы заявиться двумя сотнями против одного нет чести.
«Уастыр. боги, ну и имя! Уастом буду про себя называть», — решил я.
Персонаж фольклора обходил нас по кругу, внимательно разглядывая кучи с золотом, Мирославу, спрятавшуюся за Тигрова и коленопреклонённого Полозова. Ксандр тут же закрыл собой Кирану от взгляда волка, неосознанно заявляя права. Уаст оскалился, по-видимому, понимающе улыбнувшись. При виде валькирии Белухиной, бог крякнул не то восхищенно, не то впечатлённо. По Тэймэй он скользнул безразличным взглядом, при этом сосредоточив всё своё внимание на Ольге. Волк чуть ли не вплотную хотел подойти к ней и обнюхать, но уткнулся носом мне в грудь. Я осознанно повторил жест Ксандра, пройдя через портал и успев закрыть собой Ольгу.
— Занятно, — хмыкнул Уаст, — Высшая и смертный…
Я не сдвинулся с места, но всё же спросил, чтобы перевести тему:
— При ком вознеслись?
Волк дёрнулся, как от пощёчины:
— Да что ты можешь знать? Ты же ещё щенок!
Занятно, но в этом его «щенок» чувствовалось не оскорбление, и обозначение колоссальной разницы в возрасте.
— Что есть, то есть, — не стал я спорить, — но Мать Великая Кровь несколько иного мнения.
— Не сдалась, значит, вот же с-с-сумасшедшая! — хмыкнул Уаст. — Хотя я мог бы и догадаться, откуда ты здесь такой красивый появился, — волк указал на ленты крови, всё ещё послушно, удерживающие оборотней.