Кодекс Крови. Книга ХVII
Шрифт:
Мне показалось, что ему было отчасти стыдно объяснять эти местные реалии. Как будто он сам ощущал вину за сложившуюся ситуацию.
— Впрочем, спесь не мешает им жить в долг, плодиться, как кроликам, и кичиться древними предками, которые никогда не шли к кому-либо под руку.
— А я здесь при чём? — спросил я, все еще не понимая, почему вокруг меня вдруг собрался целый волчий парад.
— Вчера они увидели такое количество золота, что даже у самых здравомыслящих попросту сорвало все тормоза, — пожал плечами Полозов.
— Настолько, чтобы не
— От вас катализатором несло за версту, уж простите, — усмехнулся Николай. — А после его употребления несколько дней откат будет. Обернуться не сможете. Вот они, скорее всего, и ждали, пока вы звериный облик скинете.
— Такое ощущение, будто я в человеческом облике их на шубу не пущу.
Тигров закашлялся, скрывая смех, но его зверь ощерился в сторону леса, будто уже предвкушая бойню.
— Просто у оборотней обычно способностей к магии хер да маленько, — пояснил Еремей, и в его голосе звучало леденящее спокойствие. — Дракона они испугались до усрачки, если против тебя стаю в две сотни голов собрали. Только они не знали, что в твоём случае страшнее человека зверя нет.
Я ощутил, как внутри меня что-то зашевелилось. Только на этот раз для разнообразия это была не злость и не ярость, а холодная, расчетливая уверенность.
Местные брали нас в кольцо, надеясь на эффект неожиданности.
Будет им эффект. Только обратный.
— Доброе утро! — поздоровался Ксандр, стоило моим близким оказаться рядом. — Гончие донесли, что нас берут в кольцо оборотни. Стая чуть меньше двух сотен голов, крупные волки, до полутора метров в холке. Я пока обернуться не могу, но магией поддержать способен.
— Надеюсь, не понадобится, — ответил я. — Вы с Николем и Еремеем на защите наших дам, а я…
— Мы сами за себя постоять можем! — гаркнула басом Белухина, сверкнув глазами. — Нечего нас охранять!
— Мария Петровна, охранять вас нужно, а то, не дай боги, умыкнут вас по местным обычаям, искать замучаемся.
— А что её искать? — заржал Тигров. — Местным можно только посочувствовать! Если выживут, то ещё и доплатят, чтобы её обратно забрали!
— Стервец! — Белухина показала Тигрову кулак, обещая всевозможные кары на его голову. — Мы ещё вернёмся к разговору о Дербентском сейфе! Не надейся, что я забыла!
— И да, дамы, здесь патриархальное общество, — напомнил я, чувствуя, как уголки губ сами собой потянулись вверх. — Потому прошу предоставить мне возможность решить вопрос самостоятельно.
— Опять один веселиться будешь, Миша! Нехорошо! — возмутилась Белухина.
— Хватит, Мария Петровна, — жёстко прервал я баронессу. — Вы уже повеселились с воровством моего вассала, теперь моя очередь!
Белухина нахмурилась, собираясь взорваться возражениями, но, взглянув мне в глаза, поняла — не время и не место.
Так и стояли мы с золотом за спиной, ожидая гостей.
А в лесу уже слышался глухой топот лап, прерывистое дыхание и тихое рычание.
Они думали, что пришли за добычей, но они ошиблись.
Оборотни
Волки скалились, обнажая желтоватые клыки, их рычание наполнило поляну низкой вибрацией, от которой по спине пробежали мурашки. Стая выстроилась в полукруг, демонстрируя силу, но не бросалась в атаку. Волки чего-то ждали.
И тогда из их рядов выпрыгнул вожак.
Он приземлился со мной нос к носу, рассчитав прыжок так, чтобы я инстинктивно отпрянул. Но я не дрогнул.
«Хорошая попытка, но я не из тех, кого можно запугать театральными выходками».
Наш взгляды скрестились, и я был удивлён.
Ожидая увидеть туповатую, переполненную спесью морду, я обнаружил в его глазах холодный, расчётливый ум.
«Неужто среди этой алчной своры нашёлся хоть один адекват?»
Волк и правда был впечатляющим. Его густая шерсть отливала серебристо-стальными оттенками, будто припорошенная инеем. Холка и хребет были темнее, почти чёрными, придавая ему ещё более грозный вид. Лапы — размером с тарелку, с когтями, способными разорвать оленя одним ударом.
«Достойный соперник», — мелькнула у меня непрошенная мысль.
— Чужак, — его голос прозвучал низко, с угрожающей вибрацией, — ты явился на наши земли, наплевал на наши традиции, украл нашу девицу. Мы такого не прощаем.
Я не отвёл взгляда. Мне нечего было скрывать.
— Девица — мой вассал. Дала клятву крови, как и её брат. Я кивнул в сторону Николая. — Потому я не украл, а вернул своё!
Волк прищурился, явно взвешивая мои слова. Но всё же ответил:
— Объявлена охота. Участники внесли калым.
«Ах вот как, значит. Деньги уже уплачены, и теперь они чувствуют себя вправе требовать 'товар».
— Мои люди не продаются, — я произнёс это чётко, отчеканивая каждое слово. — Но и чужих денег мне не нужно. Пусть заберут своё.
Стая взвыла. Волки залаяли и затопали лапами, словно стая дворовых псов, почуявших кость. Их взгляды алчно скользили по горам золота. Если бы могли, они бы уже плясали от жадности.
— Николай, верни им причитающееся.
Полозов молча подошёл, сгрёб наименьшую кучу золота в цветастую скатерть и бросил её под ноги вожаку.
Реакция была мгновенной.
Стая взревела, заскулила, заворчала. Некоторые даже припали к земле, готовясь атаковать. Но вожак рыкнул один-единственный раз, и всё стихло.
— Чужак, не испытывай судьбу, — он покачал головой. — Ты разрушил дом предков нашего земляка, обворовал, а теперь хочешь откупиться жалкими подачками?
Я зеркально повторил его жест, медленно качая головой.
— Нет, это вы не испытывайте судьбу.
Волк опустил морду, его горячее дыхание обожгло моё ухо. Он не говорил ничего, но его молчание было красноречивее слов.