Кодекс Крови. Книга ХVII

Борзых М.

— А отупение разве к ним не относится? — хмыкнул себе под нос я, чувствуя, как моё раздражение начинает перерастать в сарказм.

— Нет, — покачал головой Тигров. — Память может пропасть вообще. Это для того, чтобы потом не терзаться угрызениями совести, если вдруг задерёшь кого-то или… любвеобильным станешь… — в этом месте Тигров покосился на Мирославу, и та снова покраснела.

М-да, как оказывается всё просто у оборотней. Не помню, значит, не было. И даже ментатор не нужен.

— Судя по тому, что я мало что

помню за последние сутки-полтора, я угостился катализатором? — спросил я, уже боясь услышать ответ.

— Угостился, ещё как, — кивнул Тигров, с едва сдерживаемой улыбкой. — А после мы явились к отцу Мирославы и популярно объяснили, что он не имел права объявлять охоту.

— Популярно — это как? — спросил я, чувствуя, как моё любопытство начинает перевешивать раздражение.

— Нет у Полозовых больше родовой башни, унёс один дракон, — сдерживая смех, ответил Николай, указывая на самую маленькую кучку золота, — вместе с калымами унёс. — А всем, кто будет возмущаться, ты предложил прийти и попробовать отобрать у тебя твоё!

— И что? Кто-то решился? — уже из чистого любопытства поинтересовался я. Ведь откуда-то же взялись ещё две золотые горки.

— Решились, — кивнул Николай, — вон ту, побольше, Гепардеви тебе в качестве выкупа привёз. Убеждал, что всё по взаимному согласию и хотел порадовать невесту соблюдением традиций.

— А я?

— А ты ему про хвост и усы… пообещал наглядно показать, если он ещё раз рядом с Мирославой окажется.

Похоже, Гепардеви я всё же обидел. А поскольку отступаться Абдул-Азиз явно не привык, тем более получив согласие девушки и заплатив за неё немаленький в прямом и переносном смысле выкуп, то фраза про экспедиционный корпус начинала приобретать смысл.

— А третья — чья? — спросил я, глядя на последнюю кучу золота.

— Моя, — коротко ответил Тигров.

Я молча уставился на делового партнёра. Ему-то какая блажь в голову ударила?

— Я уже под утро притащил это, — признался оборотень. — Выгреб всё из Дербентского филиала нашего банка, не хотел ударить в грязь лицом.

Я тут же вспомнил, как Тигров потирал челюсть.

— Я так понимаю, Белухиной сообщили о твоей выходке?

Тигров только кивнул.

— Хотел бы я видеть эту схватку, — невольно вырвалось у меня.

— Это была не схватка, а избиение младенца, — заржал Еремей.

— Но ты здесь. И золото тоже, — заметил я, вдруг начиная волноваться о Марии Петровне.

— Маша махнула рукой и сказала, что всё равно завтра всё вернётся в сейф, как только у нас мозги на место встанут. Но Миру из поля зрения не выпускала, чтобы мы по дурости девку не попортили.

— Не мы, а ты! — поправил я Тигрова, уже начиная догадываться, какой инстинкт у него возобладал над всеми остальными.

— Каюсь, грешен в части женского пола, особенно кошачьего, — не стал отнекиваться Еремей.

—

Ты на Миру всерьёз претендуешь или как? — решил я уточнить, видя, что Николай не решается задать вопрос по существу.

Тигров открыл рот, чтобы что-то ответить, но я перебил его:

— А вот и гости пожаловали, и что-то мне подсказывает, что это не иранцы.

Словно в ответ на мои слова, раздался протяжный волчий вой.

ОТ АВТОРА:

Друзья, так уж вышло, что в командировке среди снегов и морозов родилась идея ещё одной истории, которую захотелось рассказать вам.

О чем эта история? О том, что все мы иногда хотели бы переиграть прошлое и не допустить ошибок. О том, что семья стоит того, чтобы ради неё вернуться даже с того света. О том, что некоторые тайны раскрываются только за гранью. И о том, что иногда родовой девиз трансформируется из «Пламя и Честь» в «Пламя и Месть».

Встречайте, наша соавторская работа с Дмитрием Дубовым «Наследник пепла» https://author.today/work/430433

П. С. на графике выкладки Кодекса крови это никак не отразится.

Глава 15

Полозов тихо выругался, сквозь зубы выдохнув что-то непечатное, а его пальцы непроизвольно сжались в кулаки. Я видел, как его взгляд стал острым, словно лезвие — в нем читалась смесь ярости и презрения. Тигров же нахмурился, и в тот же миг его зверь — огромный амурский тигр, чья тень всегда витала где-то рядом — вздыбил шерсть на холке, обнажив клыки в беззвучном рыке.

«Видимо, неприязнь между кошками и собаками заложена на генетическом уровне», — подумал я, с трудом сдерживая саркастическую усмешку.

— Особей двести, плюс-минус пару десятков, — озвучил я собственные соображения, вслушиваясь в далекий шум приближающейся стаи. — Дальность — километров пять, что для бешеной собаки далеко не крюк. Ваш папаша решил собрать против нас ополчение?

Николай покачал головой, и в его глазах мелькнуло что-то вроде усталого раздражения.

— Боюсь, что вы моему отцу будете в кошмарах до конца жизни являться с обещанием отгрызть ему голову, если он еще раз решит взяться за старое, — сказал он, и в его голосе прозвучала горькая ирония. — Здесь другое…

В этот момент со стороны бора к нам подошла делегация: Кирана с Ксандром, Ольга с Тэймэй и баронесса Белухина. Их сопровождали ледяные гончие Ксандра — призрачные псы, чьи морды дышали холодом, а глаза светились синевой вечной мерзлоты.

— Оборотни — почти поголовно представители младших ветвей семей, — продолжил Николай, и в его голосе прозвучала сдавленная досада. — Как вы понимаете, с деньгами зачастую у них не так всё радужно. Многие выбирают военную службу, но некоторые считают себя выше того, чтобы служить кому-либо. Спесь.