Когда командует мужчина

Линц Кэти

Но о какой пользе могла идти речь в том состоянии смятения и растерянности, в котором она находилась последние дни? Даже сейчас, в разгар праздничного вечера, который отец устроил по случаю ее возвращения домой, она по-прежнему думала только о Люке. Вчерашний разговор по телефону никак не содействовал тому, чтобы изгнать его из мыслей. Как раз наоборот. Она все время думала только о нем и о его возмутительном ультиматуме, и чем дальше, тем больше.

– Вот ты где, – окликнул дочь Чарлз Грант, разыскав ее наконец

на террасе. – Все спрашивают, куда ты делась. Ты ведь как-никак почетный гость.

– Извини, папочка. Я просто вышла глотнуть свежего воздуха.

Хиллари смотрела на отца с щемящим сердцем – она и гордилась им, и страшилась за него. Несмотря на всю свою импозантную внешность, Чарлз Грант после развода так и не женился вторично. Поэтому Хиллари до сих пор считала, что отвечает за него. Дочернее чувство ответственности в ней всегда было развито, даже сверх меры, а сейчас, когда ему перевалило за шестьдесят, еще усилилось.

– Ты что-то бледен, папочка, – сказала она. – Ты хорошо себя чувствуешь?

– Превосходно. Особенно теперь, когда моя детка снова со мной. – Он потрепал ее по плечу. – А когда мне удастся разделаться с этой нечистью, Шоном Маккалистером, буду совсем счастлив. Знаешь, что он на днях выкинул? Переманил еще одного из моих клиентов. Пятого за этот год. Я уже почти закончил дело о покупке участка, и тут он выхватил его прямо из моих рук. Но ничего, ничего, я с ним расквитаюсь. Дай только срок, увидишь, какой я придумал ход, этот пакостник у меня еще…

Видя, в какое возбуждение пришел отец, Хиллари поспешила прервать его монолог:

– Твоей язве это вряд ли на пользу, папочка. Поговорим лучше о чем-нибудь другом. – И, заметив гримасу боли, исказившую его лицо, всполошилась: – Что с тобой?

– Ерунда. Кольнуло немного.

– Присядь, ну пожалуйста… Вот сюда, – и она бережно подвела его к одному из черных металлических стульев, окаймлявших террасу. – Я пойду в дом – вызову доктора Бейли.

Десять минут спустя Хиллари, волнуясь, наблюдала, как доктор Бейли, измерив отцу давление, скатывает манжетку с его руки. Они расположились в уставленном книгами кабинете, где отец прятал сигары, курить которые ему уже давно было запрещено.

Доктор отвел Хиллари в сторону, предоставив своему пациенту с ворчанием застегивать на рукавах пуговицы.

– Как он? – обеспокоенно спросила Хиллари.

– Неважно. Давление повышенное. И язва, несмотря на все мои назначения, постоянно дает себя знать. Признаться, он очень меня беспокоит.

– Меня тоже.

– Эта нелепая вражда, которой он поглощен, несомненно, мешает выздоровлению. Ей необходимо положить конец, категорически заключил доктор Бейли.

– И будет положен, – ответила Хиллари: она знала, что ей делать. – Не сомневайтесь, будет.

Только

после полуночи все гости разошлись, и Хиллари проследила, чтобы отец сразу же улегся спать. Ей очень хотелось выпить чего-нибудь крепкого. Но для того, что ей предстояло, нужна была ясная голова. Телефон в ее спальне не прослушивался – отдельная линия. Сняв трубку, она позвонила в справочную и попросила домашний номер Люка.

Набрала этот номер. Зуммер. Второй. Третий.

– Алло, – сказал Люк.

– Вот что, – объявила Хиллари. – Я выхожу за тебя.

Глава третья

– Не слышу радости в голосе. С чего такой похоронный тон? – насмешливо буркнул Люк.

– Какая уж радость – выходить замуж по приказу.

– Стерпится – слюбится, – хохотнул он.

– Вряд ли.

– Ну-ну, незачем так переживать.

– Я же сказала: я выхожу за тебя. Чего ты еще хочешь?

Люк много чего еще хотел – например, чтобы сейчас она была в постели рядом, чтобы ее руки ласкали его тело, а губы осыпали жаркими поцелуями. Теперь уже скоро. Уже недолго ждать.

– Нам нужно поговорить, – сказала она.

– Валяй, – ответил он, подавляя зевок. Такая индифферентность с его стороны совсем разозлила ее.

– Прошу прощения, мне казалось, мы о важных вещах говорим.

– О важных. Только выспаться – тоже важно, – сказал он. – Я лишь час назад лег, а. через четыре часа мне надо быть на стройке. Так что желательно хоть немного поспать.

Хиллари почувствовала себя виноватой. Она совсем упустила из виду, что Люку, возможно, приходится вставать чуть свет.

– В таком случае отложим разговор на завтра.

– Идет. Только не вздумай идти на попятный, – предостерег Люк.

– А что?

– А то, что я доберусь до тебя, и все равно будет по-моему.

– Посмотрим.

– Что посмотрим?

– Посмотрим, говорю, насчет завтра.

– И смотреть нечего. Завтра займемся этим делом вплотную.

Тон, которым были сказаны последние слова, был таким двусмысленным и нетерпеливым, словно у Люка уже не было сил ждать.

– Да, конечно, – подтвердила Хиллари, делая вид, что не поняла намека. – Лучше все утрясти с глазу на глаз. Согласна.

– Вот и хорошо, что мы с тобой согласны. – (Она представила себе довольную улыбку, расплывшуюся на его сонном лице.) – Жду тебя в бытовке где-нибудь в полдень. И, Хиллари…

– Что – Хиллари?

– Перестань дергаться, – сказал он. – Все устроится наилучшим образом. Вот увидишь.

– Ты уверен, что наш план удастся? – спросила Хиллари, встретившись на другой день с Люком в бытовке.

– Положись на меня.

– Легко сказать, труднее сделать.

– А ты попробуй.